Аспект белее смерти

— Как бы нам это боком не вышло, — вздохнул Лука. — А ты чего не встаёшь? Отработал уже разве лечение?

Я нехотя выбрался из гамака.

— Нет ещё. Но приболел чего-то, об отсрочке попрошу.

Лука в душу не полез, кивнул и спустился с чердака, а там на него насела Рыжуля.

— Это почему я опять на хозяйстве?! Мне уже осточертело в четырёх стенах сидеть!

— Нечего было скрипачу глазки строить, — буркнул Лука. — Ничего-ничего! Посидишь дома, зато ножом не пырнут!

Я припомнил гадалку и поддакнул:

— И не сглазят.

— Типун вам на язык! — не осталась в долгу девчонка. — Нашли кухарку!

— Вечером поговорим, — объявил Лука. — Дай хоть новости узнаю! — И он махнул рукой. — Айда, братва!

Хват, Сивый и Гнёт двинулись на выход, я спросил:

— А вы куда намылились?

— Пора с Яра должок стребовать, — подмигнул мне Лука.

— Так я с вами!

— Ну пошли.

Толковище условились устроить на задворках одного из пустовавших летней порой угольных сараев неподалёку от Торговой переправы на нашей стороне реки. Прежде чем двинуться туда, Лука побренчал мелочью и купил у лоточника три расстегая с рыбой. Позавтракали на ходу, напились из поилки для лошадей.

По дороге Хват, Гнёт и Сивый раздухарились и взялись обсуждать все те забавные штуки, которые они намеревались сотворить с профукавшим наши денежки приблудышем, а старший шагал молча и успокаивать их не спешил. Меня это удивило и насторожило. Заподозрил, что Яр явится на встречу не один, и как в воду глядел: когда мы пробрались на задворки угольного сарая, с лежавших там брёвнышек поднялся долговязый молодчик. Одет он был как портовый грузчик, но если и разгружал что, так это карманы ротозеев. Надвинутый по самые брови козырёк картуза скрывал под собой клеймо «ВОР».

— Гусак! — охнул Хват.

— Сука!.. — тихонько выдохнул у меня за спиной то ли Гнёт, то ли Сивый.

Молодчик оскалил редкие зубы в недоброй щербатой улыбке.

— Здорово, мелюзга!

Лука кинул быстрый взгляд на поднявшегося с брёвнышка Яра и промолчал, а вот я и не подумал сдерживаться, потребовал:

— Язык прикуси!

— А то что, Худой? Заплачешь и убежишь?

— Отрежу, — пообещал я на полном серьёзе.

— Валяй! — рассмеялся Гусак и двинулся ко мне, неуловимым движением выудив из-под жилетки нож.

Я достал стилет, Хват и Гнёт шустро расступились в стороны. Первый зажал в кулаке заточку, второй раскрутил верёвку с гирькой на конце. Сивый без затей ухватил полпригоршни песка, дабы запорошить нашему старому знакомцу глаза.

Не поквитались в своё время, поквитаемся сейчас. У босяков долгая память.

— Эй! Вы чего?! — всполошился Яр. — Лука, скажи им!

Но обратился Лука вовсе не к нам. Знал, что бесполезно.

— Гусак, сдай назад! — потребовал он. — И за языком следи! Мы ведь сюда дело обсудить пришли, так?

Долговязый недобро глянул в ответ, скривился, но всё же убрал нож. Отступил на шаг назад и скрестил на груди руки.

— Валяй, Яр! — вроде как дозволил он после этого, но лично у меня сложилось впечатление, что главный в этой парочке отнюдь не Гусак.

Сто к одному, длинный просто на подхвате.

Как бы то ни было, стилет я спрятал. Парни тоже в драку не полезли и самую малость расслабились.

Яр потёр ладони и улыбнулся.

— Дельце верное, босяки! Не сомневайтесь! Товара на тысячу возьмём! Четверть — вам.

— Чего это четверть? — возмутился Гнёт. — Мы всё сделаем и нам только четверть? Ищи дурака!

Лука жестом велел ему заткнуться и спросил совсем о другом:

— Прямо на тысячу товар в одном месте держат? Да ещё и такой, что мы его запросто унести сможем?

— Не держат, — признал Яр. — Привозят и сразу раскидывают. Но мне заранее шепнут, когда склад под завязку набьют. Озолотимся!

Интересоваться источниками информации полагалось дурным тоном, Лука и не стал.

— Почему только четверть? — повторил он вопрос Гнёта.

— Потому что товар в деньги обернуть нужно будет. Половину скупщик заберёт.

Лука усмехнулся.

— Мы свою долю через Бажена толкнуть можем. Что за товар, кстати?

Вопрос был задан вскользь, будто между делом, но не вышло. К разговору подключился Гусак.

— Бажен тебя поблагодарит, даст пятак и за дверь выставит! — заявил он с мерзкой улыбочкой, при этом красок нисколько не сгустив. — Две с половиной сотни лучше, чем ничего, так?

— Три! — поправил его Яр. — Ваша ставка не сыграла, так я пять червонцев в счёт этого накину! А так всё честно: с меня наводка, с Гусака выход на скупщика. Вы ещё и больше нашего монет срубите!

Пацаны зашушукались, Лука поморщился и повторил:

— Что за товар?

— Узнаешь в своё время, — последовал не слишком-то воодушевляющий ответ.

— Не хотим, чтобы ты за нашими спинами с кем-нибудь столковался и дурить начал, — пояснил Гусак.

— Я слово держу, это все знают! — набычился Лука.

Долговязый заржал.

— Ага! А Худой чужого не берёт! И что он тогда здесь забыл?

Я промолчал, Лука тоже в бутылку не полез.

— Когда деньги будут?

— Сразу, как товар сдадите.

— Склад в Яме, так? — уточнил Лука. — Серый говорит, там по ночам на улицах не протолкнуться!

— Дурак он! — резко бросил Гусак. — И ты дурак, если думаешь, что мы сами склад подломить бы не смогли! На кой чёрт вы нам тогда вообще понадобились бы, а?

Лука ожёг дылду злым взглядом.

— И вправду — на кой?

Вместо Гусака ответил Яр:

— Скажем так, в Яме далеко не на всех улочках по ночам людно. Но дело даже не в этом. На Широкой — людно, факт. А что под ней?

Мы недоумённо уставились на него.

— А что под ней может быть? — захлопал глазами Сивый и сам себе ответил: — Земля!

Парни покатились со смеху, а Гусак презрительно скривился.

— Вот вы деревянные! Гнилушка под ней! Река подземная! В неё со всей Ямы нечистоты сливают, только поэтому в дерьме ещё не утонули!

— Именно! — азартно прищёлкнул пальцами Яр. — Ниже «Ржавого якоря», это кабак такой, Гнилушка уже глубокой становится, там с головой скроет, а выше — нормально. Где по колено, где по пояс. Течение тихое, не снесёт. Дыр, по которым сточные воды уходят, на улицах хватает, но это именно что дыры. А мы знаем укромное местечко с нормальным спуском. Зайдёте через него.