Ассимиляция

Подтянул ноги обнять, чтобы сидеть удобней, и вдруг вспомнил слова того громилы - Доминика. Как там он выразился? "Сказали, ты ведёшь себя как пацан в теле взрослого, хотя раньше было наоборот". Хм... Что - я был таким рассудительным? Или он имел в виду что-то другое?

В дверь стукнули. В душевую вошли трое. Причём вошедший первым Вестар вдруг чуть не шарахнулся при виде меня: сначала оторопело встал, а потом подался назад, чуть не отдавив ноги двоим. Доминик удивлённо взглянул на него.

На всякий случай я встал. И - сразу Вестару:

– Хоть это ты можешь объяснить? Что я такого сделал сейчас?

Он помолчал под вопросительными взглядами Мартина и Доминика, кажется собираясь с мыслями, а потом неохотно сказал:

– Это не сейчас. Просто картинка как наяву. Точка в точку. Из прошлого. В первые дни на платформе, когда мы приземлились на Сцилле, ты убил двух уголовников. Здесь, в душевой. У тебя тогда началось вчерашнее твоё состояние - берсеркизм. А потом пришёл один из призраков - и... Типа, успокоил тебя. Привёл тебя в сознание. В общем, то, как ты сейчас сидел у раковин, мне и напомнило... Только сейчас кровищи по всей душевой не хватает...
– И Вестар замолчал.

– Брис, мы сейчас все, кроме детей, на работу, - выждав, немного и поняв, что Вестару больше сказать нечего, заговорил Доминик.
– Ты, естественно, не идёшь. Я договорился с Арни. С тобой я оставляю Мартина. Он расскажет тебе часть твоей истории, которую знает. И ещё... Наших детей с платформы я попрошу, чтобы пока к тебе не лезли. Не обижай их, если вдруг что тебе ляпнут. Они ещё не настолько взрослые, чтобы понять, что с тобой произошло. Ну, в общем, это тебе Мартин тоже объяснит.

Он кивнул на прощанье и ушёл вместе с Вестаром. Мартин остался.

– Умылся?
– как ни в чём не бывало спросил он, машинально взлохмачивая и так лохматые тёмные волосы.
– Тогда пошли к тебе. Там Лидия завтрак принесла, поешь.

Я не сдвинулся с места.

– Она там?

– Нет, ушла со всеми на работу. Кстати, Лидия предупредила: если ты захочешь, она разведётся с тобой. Пока будет терпеть из-за ребёнка. Так что, если тебя твоё семейное положение напрягает...

– За что я убил этих двоих? В душевой? Лезли ко мне?

– Лезли к тебе - это ты стерпел. Но когда упомянули о детях с платформы - вот тут ты и взорвался. Это ты призракам так объяснил, почему убил их.

– А почему они упомянули?

– По той же причине, что и к тебе лезли.

– Мартин, я правда выглядел взрослее?

– Нет. Неправда. Ты на самом деле был взрослым.
– Мартин открыл рот что-то ещё сказать, но закрыл и немного подумал, глядя мне в глаза.
– Я не умею сказать, кем ты был. Не умею сказать так, чтобы ты поверил. Поэтому пошли. Ты поешь, я тебе расскажу про тебя, бывшего, познакомлю со всеми, кто был наиболее близок тебе, а в обед придёт Вестар - расскажет то, что я пропустил.

Мы вышли из душевой. До моей конуры - два шага, но за эти два шага меня успели ошарашить здорово: мимо промчались детишки, и каждый прокричал: "Привет, Брис!" Они пробежали почти весь коридор и скрылись в самом конце.

– У них учебный час, - сказал Мартин.
– Мешать не будут, а потом я объясню им, что пока с тобой лучше не общаться.

– Я... общался с детьми?

– Ты детский тренер здесь.
– Он опять хотел сказать ещё что-то, но ухватил меня за рукав джемпера, останавливая. Мы встали перед моей камерой, внутри которой я, несмотря на темноту, вдруг почувствовал - кто-то есть.
– Лиз, - чётко сказал Мартин.
– Алекс, Коста. Выходите. Почему вы не пошли на занятия?

Решётчатая дверь медленно открылась. Напрягшийся было, я так же медленно опустил плечи. Из камеры выскользнули те трое детишек, которые последними подошли, перед тем как я сбежал в душевую. Девчушка безо всякого стеснения подошла ко мне близко, запрокинула лицо ко мне и серьёзно спросила:

– Брис, ты другой, да? Сказок больше не будет?

Я промолчал. Меня начинало лихорадить. Дыхание зачастило так, что я сам чувствовал, как кровь быстро приливает к царапинам. Мартин внезапно схватил меня за руку, втащил мимо детей в камеру и буквально оттолкнул меня в самый угол, после чего, высунувшись в дверь, велел:

– Алекс, потом поговорим!

– Понял, - сказал мальчишеский голос из коридора и скомандовал: - Опаздываем! Бежим!

С удаляющимся топотком детских ног я ощутимо успокаивался. Смятение, будто морские волны, постепенно сглаживалось. Почему я вдруг так вспыхнул? Обычно я очень спокойный или же быстро прихожу в состояние бесстрастия. А сейчас... Меня будто постоянно поджигают со всех сторон, не давая огню потухнуть.

Профиль Мартина в темноте - на фоне тусклого света из коридора - был очерчен отчётливо. Едва только я подумал о темноте, он тут же включил свет.

– Не надо.

– Надо. Тебе нужно будет общаться с людьми. Тебе нужно будет привыкать к тому, что ты не один. И самое главное - привыкать к тому, что многие к тебе привязаны и любят тебя. Начни со света.

Он смотрел на меня немного непривычно - в какой-то степени высокомерно. А потом вдруг ударил меня под рёбра. Удар был не то что сильный, но очень неожиданный - настолько, что я среагировать не успел.

– Ты чего?!

– Привыкай к неожиданностям, - ровно сказал Мартин.
– Привыкай и вливайся в наш мир. Слишком многое от тебя здесь зависит, и тебе не в силах эту зависимость разорвать. А теперь - садись и ешь. Я пока начну рассказывать.

Я присел на аккуратно собранную постель, оглянулся на стопку аккуратно разложенных вещей. Ещё с удивлением подумал: не детишки ли так любовно сложили здесь всё? Подтянул к себе коробку со съестным. И только сейчас мелькнула мысль, что мальчишка, словно опытный психолог, одним ударом переключил меня с одной мысли на другую (или с одной эмоции на другую?) - со вспышки на удивление.

Выпив половину супа, я насторожённо сказал:

– А если я не хочу привыкать? Если мне хочется быть самим собой, безо всякого отношения ко всем, кто считает меня своим... знакомым?

– У тебя нет знакомых. Или друзья, или почти братья. Вон Доминик. Это и есть твои ребята, с которыми ты грохнул полигон.

Вспомнив громилу Доминика, я задумчиво повёл плечами. "Мои" ребята. Да. С такими будет трудно изменять что-либо в отношениях.

– Слушаю тебя.

– Учти, это впечатления почти ребёнка.

– Учту.

Мартин заговорил монотонно, глядя куда-то в пространство. Своего прошлого он не касался. Сказал только, что его насильно отобрали у родителей, как только стало ясно, что он обладает паранормальными способностями. Группа маленьких призраков была привезена на Сциллу вместе с переселенцами (я вспомнил камеру для особо опасных преступников - ещё гадал, кто же там может быть), но только не в криокамерах, спящими, а бодрствующими и продолжающими подвергаться экспериментам, а заодно и привыканию к определённым дозам нейропрепаратов.