Атлантида. Часть 2: Радуга

– Решили устроить банный день, - объяснил я.

Погодник пялился на Барракуду, она мылась, делая вид, что ей все равно. Сидеть и наблюдать за ними мне не особенно хотелось, потому я нырнул обратно в воду, чтобы немного поплавать и заодно выяснить, насколько здесь глубоко.

Когда я достиг нижнего яруса, последнего, где можно было уцепиться за стены, перед глазами замерцали тусклые искры, а в голове стал нарастать какой-то писк, словно уши заложило на глубине... Это было странно: не так уж далеко я заплыл.

Я устремился обратно наверх, но шум в голове не исчезал.

"Как он?" - вдруг услышал я сквозь него.

– "Понимает хоть что-нибудь?"

Этот голос внутри моей головы так поразил меня, что я невольно поплыл назад, выпустив пузыри воздуха.

Что это, во имя неба, за штучки!?

Я прислушался к своим ощущениям и понял, что слышу голос вовсе не в голове: он шел из серьги на моем ухе. Барракуда говорила со мной через мариний.

Я вынырнул и недоуменно посмотрел на девушку и Погодника. Они были в разных концах бассейна, и, вроде бы, колдун к ней не приставал. Почему тогда она спрашивает про его вменяемость?

Я не был уверен, что мне хватит могущества провернуть то же самое, но я попробовал ответить ей, что с ним все в порядке... И, похоже, у меня не получилось: Барракуда вдруг расхохоталась, да так, что чуть не хлебнула воды, согнувшись пополам. Она булькнула пару раз и закашлялась, прекратив смеяться.

Погодник все еще хихикал.

– Она со мной говорила!...
– выдавил он сквозь смех, дергая себя за мочку уха, где была серьга из мариния.
– Спрашивала, можешь ли ты нас подслушать!... "С ним все в порядке!"... Все с тобой ясно, друг мой упыреныш!

Девушка залилась, на этот раз еще громче, так что ей пришлось держаться за борт, чтобы остаться на воде.

– Так синие могут не только мысли слышать, но и общаться через мариний на расстоянии?
– спросил я, обдумав ситуацию.

– Не синие, только я и Жемчуг!
– ответила Барракуда, улыбаясь.

– И какое же расстояние самое большое?

– Мы слышим друг друга на разных концах Огузка, - сказал Погодник.
– Между нами особенная связь, да, милая?
– он подмигнул Барракуде двумя глазами, левым и верхним. Она скривилась.

– Я вас слышал, значит, и другие так могут... Если научить хотя бы пару десятков синих говорить на расстоянии, вести оборону Огузка мы сможем эффективнее!
– сказал я, раздумывая, как еще можно это применить.
– Как вы могли молчать об этом!? Столько всего уже можно было сделать!...

– Это мое открытие, - Барракуда недовольно нахмурилась.
– С чего мне рассказывать о нем всем подряд?

– Я поговорю с Буревестником, он наберет людей, и ты научишь их этому, хорошо? Чем больше смогут это делать, тем лучше...

– Что!?... Нет!
– воскликнула она с таким возмущением, будто я попросил ее вынуть гвозди из лица.
– Не стану я никого учить!

– Ты понимаешь, что ты сейчас говоришь?
– изумился я.
– Это же связь друг с другом на расстоянии, несмотря на шум и обстановку вокруг! Мы сможем управлять людьми во время обороны, разведчики смогут докладывать об увиденном прямо с места наблюдения... это огромные возможности!

– Послушай, Белый, ты у нас любишь построить из себя активиста, но мне это все не нужно, ясно?
– взвилась Барракуда.
– Я сама по себе, так всегда было, и я не собираюсь ничего менять! И только попробуй пойти к Буревестнику и повесить на меня десяток придурков, я тогда!...

– Ты тогда что!?
– я повысил голос, не сумев сдержаться: ее тон выводил меня из себя!
– Ты не можешь присваивать себе то, что может спасти кому-то жизнь!...

– Эй, я научу их!
– вдруг крикнул Погодник, перебивая меня.
– Я тоже умею болтать с маринием, да и объясняю я лучше, ты же знаешь... к тому же, для этой способности нужны навыки видения, как у моих девочек. Синих и фиолетовых нужно учить вместе, чтобы они делились друг с другом знаниями. Так что оставь Барри в покое, я все сделаю!

– Ты уверен, что сможешь?
– я посмотрел на него с недоверием. Несколько минут назад он чуть не захлебнулся, потому что слишком ушел в себя и забыл, что надо дышать.

– Я уверен, - кивнул он.
– И я бы не захлебнулся, если бы ты меня не разбудил, в этом и был смысл!

– Хорошо, - вздохнул я, приходя в себя после внезапной перепалки.
– Тогда нам нужно поговорить с Буревестником. Открытие важное, оно может понадобиться нам в любой момент, так что лучше сделать это сейчас.

Упершись ладонями в край бассейна, я подтянулся и вышел из воды.

– Надо сделать это сейчас!
– воскликнула Барракуда, парадируя меня.
– Да кем ты себя возомнил, а!? Раздаешь приказы, словно Солнце! Жемчуг тебе ничего не должен только потому, что тебя назначили судьей!

– Он должен людям на Огузке, - ответил я, стоя к ней спиной и надевая штаны.
– Как и каждый из нас.

– Как много слов о людях и их жизнях, только послушай себя: ты говоришь, как черный, и ведешь себя так же!
– продолжила Барракуда. Она словно вспыхнула и не могла остановиться, ее несло все дальше и дальше.
– Ты считаешь, что можешь решать за других! С какой стати!? У тебя нет права приказывать нам, говорить, что делать с нашими знаниями, чем делиться, а чем нет! Мы свободны, наши синие собраться подарили нам эту свободу ценой своих жизней, взорвав шахты, не для того, чтобы выскочки вроде тебя указывали, что нам делать!

Я не стал ей ничего объяснять, только сказал Погоднику, что буду ждать его снаружи.

Он задержался в пещере, но ненадолго, и вышел один.

– Ты же знаешь, синие не выносят, когда им говорят, что делать...

– А оранжевые мечтают, чтобы все верили в Бога!
– фыркнул я.
– Сейчас не время кричать о своих желаниях и устраивать распри, сейчас нужно делать все, чтобы выжить.

– Так тебе говорили на Остове, да?
– вдруг усмехнулся он.

– По-твоему, я не прав!?

– Эй, я люблю Барри, а ты на нее кричал! Конечно, ты не прав!
– воскликнул он, нахмурившись. С его лицом эта эмоция выглядела особенно устрашающе.
– Считай, я еще не разбил тебе нос только потому, что твоя рожа все равно от этого не много потеряет: уж слишком ты страшный...

Он вдруг улыбнулся, его лицо разгладилось и посветлело.

– Эй, ты тоже это видел? В жизни она куда красивее, чем во снах!
– сказал он, мечтательно прищурив третий глаз.
– У нее такие гармоничные плечи, такая аккуратная грудь...