Аусвельмские охотники

– Можно понять людей, – вступился Кайс. – Достаточно на начальника твоего посмотреть. Я когда настоящего сирайэна впервые увидел, так чуть не упал. И кстати, какой из меня чужак? Я вообще никакого влияния крови своей мамы не ощущаю.

– Это кроме того, что у тебя сила удара, какой почти ни у кого не было за всю историю существования охотников?

– Так тренироваться же надо! – возмутился Кайс.

– Есть кое-что еще, – Айдеранэн хитро прищурился, – что дает нам чужая кровь. Я уже почти уверен, что дело в ней. Вот давайте я на вас эксперимент поставлю.

– А давай! – с азартом отозвалась Эрна. И одновременно ей стало немного страшновато. Нет, конечно же, не станет он ставить опасных экспериментов, но кто их знает, этих сирайэнов? Они же еще более странные, чем она.

– Я вам сейчас немного расскажу о своих изысканиях, – начал Айдеранэн. – Вы знаете, что я изучаю историю и философию. Вольнослушателем, так сказать. Заодно это дает мне доступ в архивы, куда просто так, с улицы, не зайдешь. Я не случайно выбрал именно это направление. Дело в том, что в прошлом мира существует некая тайна, которую я намерен разгадать. Но когда я пытаюсь говорить об этом с учеными, профессорами, работниками архивов, я чаще всего натыкаюсь на полное и абсолютное непонимание. Вот смотрите, какая штука. Еще сто лет назад во всем мире шли войны. Здесь был кровавый беспредел. Те люди, которые нынче называются градоначальниками, тогда носили множество разных других титулов. Каждый из них старался заграбастать и удержать как можно большую территорию. Народы, говорящие на одном языке, оказывались расколоты на части и воевали против своих соседей, просто потому, что какому-то начальнику захотелось присоединить к своему царству еще кусок земли. Казалось, что из этого хаоса только один выход: полное уничтожение всех воюющих. И вдруг все прекратилось. Одномоментно. Во всех землях разом. И началась эра процветания. Как вам такое?

– Действительно, странно, – нахмурилась Эрна. – Но должно же было что-то случиться. Так не может быть, чтобы без причины.

– Сто лет назад, ты говоришь, – подхватил Кайс. – Но примерно в то время началось нашествие чужаков и появление первых айзё. Не может в этом быть причина? Люди объединились против монстров…

– В хрониках указаны даты, – хитро улыбнулся Айдеранэн. – И эти даты совпадают в летописях, которые хранятся в архивах всех земель, до которых я смог добраться. В том числе написанных на других языках. В том числе написанных сто лет назад. Все сходятся в одном: первый зарегистрированный случай появления чужака произошел примерно через двадцать лет после окончания войн. Первое появление айзё – почти через тридцать. В ту пору уже и последствия войн были практически преодолены, наступило настоящее благоденствие, почти как сейчас.

Охотники снова переглянулись.

– Тогда я не понимаю, – сказал Кайс. – Я не вижу причины. Или ты не все рассказал.

– Я пока тоже не понимаю, – признался Айдеранэн. – И я рассказал практически все, что имело значение. Опустил, конечно, множество подробностей, но если бы они позволяли о чем-то догадаться, то я бы уже догадался. Но у меня есть одна догадка. И я нашел ей косвенное подтверждение. Очень косвенное, я бы сказал.

– Ну, рассказывай! – воскликнула Эрна в нетерпении.

– Принято считать, что в этом мире магии нет. Все колдовство, какое существует, принесено из других миров. Множество разных техник, основанных на принципах, которые порой друг другу противоречат, но все, как ни странно, у нас здесь работают. А вот своей, исконной, человеческой магии нет. Но я уверен, что это не так. Я считаю, что войны были остановлены именно магическим способом. Другого разумного объяснения нет.

– А как насчет подтверждения? – напомнил Кайс.

– Ладно, может быть, я просто вижу то, что хочу увидеть, – развел руками Айдеранэн. – Но в некоторых текстах проскакивает что-то этакое… При желании в этом можно увидеть намек на существование некого знания, недоступного непосвященному большинству. Не буду цитировать, а то вы меня на смех поднимете. Там надо читать в контексте. Но какие-то намеки на «изменение лица мира» попадаются. Найти бы что-то конкретное!

– А как ты думаешь, – Эрна, навалившись на стол локтями, подалась вперед, заглядывая в лицо сирайэну, – могло это магическое вмешательство нарушить границы мира? Ну, ведь чужаки начали просачиваться вскоре после этого.

– Вот-вот! – с удовольствием подхватил Айдеранэн. – Я тоже об этом думал. Эти тайные управляющие что-то напутали, и границы стали прозрачны. Может быть, магия этого мира имеет такие свойства, что может проявляться только вот так глобально. В смысле, что с ее помощью нельзя заговорить рану или навести порчу, зато она действует на весь мир целиком.

– Это сложная тема, – заметил Кайс. – Тут надо знать наверняка хоть что-то, иначе можно просто беспочвенно фантазировать, а толку не будет. Но ты обещал какой-то эксперимент, – напомнил он.

– А это и был эксперимент. Вы сейчас со мной согласились, что все это странно. Даже версии выдвигать начали. Так вот: ни один человек без примеси чужой крови не способен поддержать этот разговор. Сколько я уже перепробовал. Они просто не понимают, в чем проблема! Ну да, было так, а стало так. И что? История – она на то и история, чтобы развиваться так или иначе. Получилось вот так, ну и ладно. Хорошо же получилось. Так примерно они мне отвечают. И упорно не хотят видеть ничего странного. Понимаете? Эта тема просто закрыта в сознании. Люди даже не могут начать думать в этом направлении.

– Ничего себе! – Потрясенная, Эрна оглянулась на Кайса, и тот ответил таким же ошеломленным взглядом. – А ты хорошо проверял?

– Говорил об этом со всеми, кого удавалось зафиксировать на достаточное время, – усмехнулся Айдеранэн. – Никто из людей не находил в моих словах ничего странного. Включая Нича, Гарра и даже Гауманза. Люди неглупые, согласитесь. Зато все, в ком есть примесь чужой крови, видят в моем изложении определенную логику и даже принимаются рассуждать, в меру своих способностей, конечно. И еще ни один из них не сказал, что моментальное прекращение всех войн – это нормально и естественно. Многие мои знакомые говорят, что я упускаю какой-нибудь фактор, о котором просто еще ничего не прочитал. Что-нибудь случилось тогда, говорят они. Что-то такое, что на всех повлияло. Зато никто из местных ничего подобного не говорит. Войны закончились, потому что закончились, вот что они заявляют.

– Ну, кстати, – сообщила Эрна, – мне в библиотеке никогда ничего не попадалось подобного. Чтобы там вообще хоть какое-то размышление было на историческую тему. Поэтому я никогда и не воспринимала историю как науку. Это что-то такое статичное, застывшее. Так было, и все. А почему, зачем…

– Да, и мне не попадалось, – согласился Кайс.

– А ты учился в школе? – полюбопытствовала Эрна. Она попыталась прикинуть. Когда же образование стало обязательным? По ее расчетам, Кайсу сейчас должно быть двадцать восемь, но она никак не могла сопоставить.

– Учился, – кивнул он. – Тогда это еще не было обязательно, но эксперименты уж вовсю ставили. Ну и я решил попробовать. Правда, так и не закончил весь курс.

– Погоди-ка! – спохватилась Эрна. – А ведь ты из Сойнской земли! Получается, у вас все точно так же было, как у нас?

– Конечно. Мода – это такое поветрие, чуть один начнет, тут же все подхватывают. А градоначальники все друг у друга слизывают, особенно соседи. Это даже не у нас и не у вас началось, а где-то еще.

– В Анаселле, – подсказал Айдеранэн. – Именно там появился какой-то странный чужак, который заявил, что у нас тут настоящее средневековье.

– Как-как? – хором переспросили охотники.

– Средневековье, – с удовольствием повторил Айдеранэн. – Понятия не имею, что он под этим подразумевал, но слово я выучил. Он много всего интересного подсказал. Канализацию, водонапорные башни, по медицине кое-что, ну и вот насчет всеобщего образования тоже убедил. Хотя многие сопротивлялись. Зачем, говорят, ремесленнику грамота? Лучше б делом занимался. Так что первые учебные программы были совсем простые: грамота, счет, этикет, основы естествознания, ну еще всякая мелочь по ситуации. Это потом стали понемногу добавлять основы всяких других наук. Градоначальники надеются, что толпы образованной молодежи смогут быстрее двигать прогресс.