Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

Номер «Отрубленная голова» перешел из средневековой мистерии на эстраду, где фигурировал во множестве вариантов. В газетах конца прошлого века можно найти огромные репортажи о том, как его исполнял талантливый французский иллюзионист Казнев. Но, пожалуй, самое впечатляющее представление показывал прославленный болгарский фокусник XX века Сенко (Евстатий Христов).

Сенко начал выступать мальчиком в ярмарочных балаганах в 20-е годы. Очень рано он проявил незаурядный талант. Впоследствии он стал народным артистом Болгарии, кавалером ордена Кирилла и Мефодия, много ездил на гастроли за границу.

Вот как выглядел номер «Отрубленная голова» в исполнении Сенко. Артист появлялся на сцене и становился спиной к боковой кулисе. Ассистент стрелял к него из старинного длинноствольного пистолета — и у фокусника слетала с плеч голова. Он брал ее под мышку и выходил на авансцену, за его спиной закрывался занавес… В этот момент голова начинала разговаривать с публикой, отпускала шуточки, смеялась. Зрители отлично понимали, что голова не может существовать отдельно от туловища. Тем большее восхищение доставляла им чистая работа фокусника, сумевшего дать полную иллюзию реальности происходящего.

В чем же секрет трюка? Главное — это исполнительское мастерство артиста. Сам Сенко говорил по этому поводу: «Все фокусы очень и очень стары, новы только их варианты. О таланте иллюзиониста можно судить по тому, как много оригинальных вариантов фокусов присутствуют в номере».

Итак, что же происходило на самом деле? Вначале артист становился спиной к кулисе. В момент, когда ассистент производил выстрел из старинного пистолета с дымом и пламенем, внимание публики было обращено на стреляющего. В это мгновение Сенко исчезал за кулисой, а на его место вставал второй ассистент, одетый точно в такой же костюм, но ровно на голову ниже Сенко. Сверху на нем было приспособление, состоящее из «шеи» и «головы», причем последняя имела портретное сходство с каноническим образом Христа. После выстрела искусственная голова слетала с искусственной шеи и оказывалась под мышкой у ассистента.

Далее он выходил на авансцену, и за его спиной закрывался занавес. Сенко становился за спиной ассистента и просовывал через прорезь в занавесе свою голову ему под мышку, одновременно убирая муляж. И вот уже говорящая голова ведет диалог с публикой к удовольствию последней. Вспомним подобный гротескный эпизод из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» — выступление Воланда. Голова слетает с плеч болтливого конферансье и продолжает нести чепуху.

ГЛАВА 3. ИЛЛЮЗИОННОЕ ИСКУССТВО В РОССИИ

А когда же иллюзионное искусство возникло в России?

В наше государство это искусство пришло из Византии. Русские музыканты и певцы, которых посылали туда служить, возвратившись на родину, показывали увиденное при дворе. Скоморохи не только исполняли былины и песни, акробатические номера, дрессировали животных, но и демонстрировали фокусы, которые в древних русских документах называются «штуками», а скоморохи-фокусники — «штукарями» и «морочниками». О них чаще всего говорится как о колдунах: «…скоморошничают и совершают разные чары». В середине XVII века царь Алексей Михайлович запретил скоморошество, т. к. фокусы скоморохов нередко сопровождались комментариями сатирического характера. В царской грамоте 1648 года говорится о том, что скоморохам запрещается производить «волхование, чародеяния, гадания, а также всякие игры, музыку, песни, пляски, переряживание, позоры…»

Однако скоморошество продолжало существовать: скоморохи стали непременными участниками ярмарочных увеселений, где наряду с канатоходцами, борцами, жонглерами обязательно выступали фокусники.

Искусство скоморохов с годами совершенствовалось. Они стали сооружать для своих выступлений специальные сценические площадки, коробки. В XVIII веке появились балаганы, пользовавшиеся большой любовью народа. Особенную популярность снискали иллюзионы, поражавшие людей своей необычностью, загадочностью. Под этим понятием объединялись тогда чудеса в паноптикумах, трюки фокусников и факиров. Характерно, что почти все артисты в балаганах, независимо от жанра, исполняли иллюзионные номера.

Огромным успехом пользовались арлекинады и феерии, насыщенные постановочными эффектами, в том числе и иллюзионными. Ими славились лучшие балаганы России (Бергса, братьев Легат, братьев Леман, В. Малофеева).

Бурную реакцию зрителей неизменно вызывало «расчленение» главного героя арлекинад — Арлекина на части, а затем его «оживление». Эффект достигался путем применения «черного кабинета», т. е. актеры действовали в черных одеждах на фоне черного бархата. Особенно впечатляюще выглядела улыбка «отсеченной» головы.

Иллюзия «Оживление» чрезвычайно ловко была поставлена в балагане братьев Леман, где работал талантливый бутафор Румянцев. Главный герой действия Пьеро рисовал голову Демона, которая вдруг оживала и поворачивалась, или один из персонажей превращался в статую, а когда ее опрокидывали, она оказывалась полой. Интересен был аттракцион «Волшебная мельница», где предметы превращались в живых людей, и наоборот.

Определенные достижения в области иллюзионного искусства в России связаны с именем коллежского регистратора Антона Гамулецкого (1753–1850).

Антон Маркович Гамулецкий, сын полковника прусской армии, родился в Польше. В возрасте двадцати семи лет он встретился с Калиостро, посетившем в мае 1780 года Варшаву. Впечатление, произведенное на Гамулецкого «магическими сеансами» Калиостро, было исключительно сильным. Под влиянием Калиостро он начал всерьез заниматься различными иллюзионными изобретениями, используя свое знание оптики, механики, физики. Уже будучи в преклонных годах, он открыл для широкой публики «механический кабинет», а затем еще более усовершенствованный «Храм очарований, или Механический, физический, оптический кабинет г. Гамулецкого де Колла».

Уже входя по лестнице, ведущей в кабинет, посетитель бывал буквально ошеломлен зрелищем парящего в горизонтальном положении ангела. Эта фигура в натуральный человеческий рост ничем в воздухе не поддерживалась, в чем мог убедиться каждый. Как только гость достигал верхней лестничной площадки, ангел поднимал руку, в которой была валторна, прикладывал инструмент ко рту и, перебирая пальцами кнопочные лады, начинал играть бравурный марш.

Стоило посетителю сесть на диван, как начинала звучать негромкая пасторальная музыка. Затем раскрывалась одна из дверей, и в комнате появлялся араб. Он естественно, как живой, ходил между посетителями, то и дело кланяясь. В сборнике «Русское чтение» этот автомат (а это был весьма искусно сделанный механический человек, своеобразный робот, если перевести на язык сегодняшнего дня, только без применения электроники и радиотехники), и его действия описывались довольно впечатляюще, хотя и несколько наивно: «…араб, чистой крови африканец: курчавые волосы, толстые губы, белые зубы, блестящие глаза. Он нес поднос с напитками прямо к столу… Хозяин берет поднос, ставит его на стол и бранит араба, почему он сам не поставил поднос… Араб стоит неподвижно. Хозяин берет пистолет и стреляет в араба в упор в грудь. Гость вскрикивает, чуть не лишается чувств. Пуля пробила грудь навылет, а он даже не пошевелился. Хозяин поворачивает слугу за плечо, ударяет по затылку, а тот идет послушно туда, откуда пришел…» (Сборник игр, забав, фокусов и загадок. — «Русское чтение». СПб., 1910, с. 22).

Зрителей удивляли и восхищали и другие автоматы. Из бронзовой вазы появлялся амур, играющий на арфе; вскакивал на жердочку живописный петух, хлопал крыльями и звонко кричал «ку-ка-ре-ку»; по полу с шипением, извиваясь, ползла змея. Особый восторг вызывала огромная голова чародея, стоявшая на зеркальном, насквозь просматриваемом столе. Она отвечала на все вопросы, причем на том языке, на каком они были заданы. Каждый мог переставить голову в любое место — и она продолжала беседовать с посетителями.