Авиация и космонавтика 2008 11

17 марта три ночных экипажа 2-й эскадрильи (Романова, Кокорева и Коршунова) с аэродрома Курск вели воздушную разведку в интересах Брянского фронта.

10 мая 1943 г. на основании директивы ГШ КА в полку на базе особой авиационной группы Разведуправления ГШ КА и ЦК ВКП(б) была сформирована 5-я ночная транспортная эскадрилья в составе 6 самолетов Ли-2. Эта эскадрилья выполняла специальные задачи Разведуправления ГШ КА и Ставки ВГК по переброске советских разведчиков и специальных грузов в глубокий тыл противника. Эскадрилья выполняла самые разнообразные боевые задачи вне зависимости от секторов боевых действий полка, достигая рубежей: Рига, Вильно, Волковыск, Кобрин, Житомир, Умань, Николаев. Командиром эскадрильи был назначен капитан Г.Г. Дуд- кин, а после его гибели 14 августа 1943 г. – гв. майор В.А. Цуцаее.

Весной и летом 1943 г. эскадрильи полка вели боевую работу в интересах обеспечения Ставки ВГК развединформа- цией при подготовке и проведении Орловско-Брянской операции на Курской дуге, при этом разведка велась с аэродромов: Андреаполь – экипажами 3-й эскадрильи, совхоз Дугино – 1-й эскадрильи, Вязьма – 4-й эскадрильи, Монино – 2-й эскадрильи. Всего было произведено 333 разведывательных полета днем и 102 ночью. Именно этот период в истории полка связан с наибольшими боевыми потерями в экипажах разведчиков. Чаще всего в журнале боевых потерь стоят записи: «Пропали без вести», что не всегда означало гибель всего экипажа, некоторые оставались в живых. Так 31 июля в районе Рославля при выполнении ночного разведывательного полета Ил-4 гв. старшего лейтенанта В.Г. Кокорева был подбит при выполнении ночной разведки в районе Рославля. Самолет загорелся, командиру не оставалось ничего другого, как отдать команду покинуть борт. Командир прыгнул последним. Экипаж после прыжков с парашютом разбросало по лесу, собраться не удалось. Сам Кокорев блуждал по смоленским лесам трое суток, пока не повстречал мальчика-пастуха, который и привел его к партизанам. После проверки Кокарев воевал рядовым партизаном. В этот же отряд попал стрелок-радист Крохин из экипажа Ил-4 гв. старшего лейтенанта Чупкина, сбитого 3 августа. Почти через месяц, 24 августа, Кокорева в оборванной фуфайке, заросшего и исхудавшего вывез из партизанского края на аэродром Хламово (г. Мещерск), где базировался 1 -й отд. полк ГВФ, на связном По-2 лейтенант Банников. После возвращения в родной полк офицер СМЕРШ «рекомендовал» командиру полка не посылать Кокарева на боевые задания в тыл к немцам. Так «везло» не всем, многие действительно попадали в плен, а были и такие, кто выйдя к своим, после скитаний по немецким тылам, не могли доказать своей невиновности и попадали либо в лагеря, либо в штрафбат.

Принятие гвардейской клятвы, февраль 1943 г.

Майор В.Ф. Столяров

Летный состав группы капитана Столярова, Мигалово

В дальнейшем работа полка была направлена на обеспечение Ставки ВГК развединформацией при подготовке и проведении Смоленско-Рославльской операции. 1-я эскадрилья вела разведку на Ту-2 с аэродрома совхоз Дугино. Сюда же 11 августа 1943 г. были перебазированы для ведения ближней разведки четыре экипажа Пе-2 4-й эскадильи. 3-я эскадрилья гв. майора Малютина с аэродрома Андреаполь вела разведку дальних подступов к Смоленску. При этом воздушная разведка велась на полный радиус в секторе: Невель – Даугавпилс – Рига по северу, и Орел – Гомель – Лунинец – по югу. Всего в интересах этой операции было выполнено 452 боевых вылета, разведано 85 ж.д. узлов, 130 населенных пунктов, 52 аэродрома.

Весной и летом 1943 г. полк одновременно обеспечивал подготовку двух наступательных операций Красной Армии – Смоленско-Рославльской и Орловско-Брянской: «В среднем за июль- август 1943 г. на железнодорожных узлах вскрывалось подвижного состава: Орша – 80-86 составов из 3050 вагонов и платформ, Минск – 60 составов, Рославль – 25-30 составов, Брянск – 75 составов, Витебск – 50, Жлобин – 65, Гомель – 70 составов.

– Но аэродромах в мае-августе 1943 г. было вскрыто самолетов: Смоленск сев. [Северный]120-130, Балбасово- 130, Старый Быхов – 110, Шоталово – 35, Боровское – 70, Могилев -110, Брянск- 104, Сеща – 50, Орел – 144 самолета.

– Основные приемы и методы разведки аэродромов и железнодорожных узлов, населенных пунктов, дорог были следующими:

1. Маршруты строились с большим числом изломов, не допуская полетов вдоль важных дорог более 200- 250 км, без надобности на крупные пункты при полете к основной цели экипажам не заходить.

2. Переход линии фронта осуществлялся над менее активными участками фронта на высоте 7000-7300 м или в облачности.

3. При облачности разведка производилась визуально или фотографированием под нижней кромкой облаков.

4. Высота фотографирования обусловливалась масштабом 80- 120 м/см.

5. Подход к объекту совершался вне дорог с приглушенными моторами или в облачности, как правило, против солнцо, в момент фотографирования скорость постоянно увеличивается с уходом от объекта на солнце и максимальной скорости с разворотом но 40-60 град.

6. Противозенитный маневр над объектом производился за счет полета со снижением и по курсу но 10-15 град.

7 Дороги просматривались одновременно несколькими экипажами на глубину суточного пробега ж.д. составов.»

Для достижения наибольшей глубины разведки на самолетах Ту-2 и Пе-2 летом-осенью 1943 г. полк продолжал базировать свои эскадрильи на оперативных аэродромах, удаленных от линии фронта на 70- 100 км:

– 1-я эскадрилья: Мигалово, совхоз Дугино, Двоевка (Вязьма);

– 3-я эскадрилья: Выползово, Андреаполь, Колпачки;

– 4-я эскадрилья: Монино, совхоз Дугино, Выползово;

– 2-я и 5-я эскадрильи: Монино, для дозаправки использовались аэродромы подскока совхоз Дугино, Андреаполь, Выползово, Конотоп, Краснодар.

2-я эскадрилья вела боевую работу ночью, одиночными полетами на разведку и «свободную охоту» с выполнением бомбометания на высотах 2000-3000 м, то есть в зоне эффективного огня малокалиберной зенитной артиллерии. На этих же высотах действовали немецкие ночные истребители Bf. 110. Тактика ведения ночного боя с истребителями себя не оправдала. Оно предусматривала уход от атакующего истребителя с увеличением скорости. Но Ил-4 по скорости значительно уступал Bf.l 10, поэтому увеличение скорости лишь играла на руку пилоту истребителя, облегчая ему маневрирование во время атаки. Майор Романов предложил не увеличивать, а наоборот – снижать скорость, одновременно выполняя «змейку». При таком маневре разведчика истребитель проскакивал вперед, теряя из виду объект атаки.

Загрузка Ли-2 5-й ночной транспортной эскадрильи

Ночники все-таки подвергались атакам вражеских истребителей гораздо реже, чем дневные разведчики, для которых воздушные бои и обстрелы зениток являлись, в общем-то, обычным делом: « 7 октября 1943 г. тов. Сугрину было поставлено задача фотографированием в масштабе 50 мм в 1 см установить систему оборонительного рубежа на участке Витебск – Орша в плохих метеоусловиях (дождь, туман). Придя в район разведки (погода была 10 баллов, Н= 1000 метров, местами дождь), тов. Сугрин, чувствуя всю важность выполнения поставленной задачи, не считаясь ни с чем, идет на ее выполнение, при фотографировании попал под сильный обстрел МЗА искусным маневром ушел в район Орша, где был атакован двумя ФВ-190, резким набором высоты ушел в облака. После выполнения задания при перелете линии фронта на бреющем полете вторично попадает под сильный огонь МЗА, где штурман осколком снаряда был ранен в глаз и прямым попаданием снаряда был разбит картер у правого моторо, мотор заклинило, но тов. Сугрин, не теряя мужества, набрал высоту 800 метров и, ведя сам ориентировку, привел самолет на свой аэродром, пройдя при этом но одном моторе 270 километров».

Валентин Васильевич Сугрин за годы войны выполнил 108 боевых вылетов на дальнюю разведку и в 1945 г. был удостоен звания Герой Советского Союза. Дважды летчик приводил на аэродром горящий самолет, но, как иногда на войне случалось, сам ни разу не был ранен. К званию Герой Советского Союза был представлен за выполнение 97 боевых вылетов 31 марта 1945 г., представление подписал лично заместитель начальника штаба ВВС Красной Армии по разведке генерал-лейтенант авиации Грендаль 16 мая 1945 г. А было тогда старшему лейтенанту Сугрину всего 23 года.

Штурманом, точнее летчиком-наблюдателем, в экипаже Сугрина в памятный вылет 7 октября 1943 г. был гвардии старший лейтенант Романов. После госпиталя Евгений Павлович Романов вернулся в полк, где продолжал летать до окончания войны. За успешное выполнение 88 боевых вылетов на дальнюю разведку в марте 1945 г. он был представлен к званию Герой Советского Союза, всего выполнил 99 боевых вылетов. Звания Героя удостоен одним Указом с Сугриным.

29 ноября 1943 г. 1-я эскадрилья гв. капитана Дрыгина (гв. капитан Дрыгин сменил в должности комэска гв. капитана Лафазона в августе 1943 г.) в составе шести Ту-2 и одного Пе-2 перебазировалась с аэродрома Двоевка на аэродром Смоленск, а 30 ноября с аэродрома Колпачки в Смоленск перелетели шесть Пе-2 3-й эскадрильи. Экипажи полка вернулись на землю древнего Смоленска, откуда в июне-июле 1941 г. совершали первые боевые вылеты ДБ-ЗФ центральной группы.