Авиация и космонавтика 2016 09

Согласно воспоминаний члена экипажа Do17Z код U5+DA фельдфебеля Ханса Ковнацки, его самолет участвовавший в налете на советский аэродром в районе Замбрува подвергся атаке советских истребителей: «Мы стартовали 22 июня, это был боевой вылет на атаку советского аэродрома. Около 04.15 ч. (время берлинское.
– Прим. Авт.), примерно 24 км юго-восточнее Ломжи, вблизи от Замбрува, мы были атакованы вражескими истребителями. В ходе воздушного боя мы втроем отстреливаемся от истребителей противника, причем я получаю 2 легких касательных ранения головы. Вскоре после этого нас сбивают. Наша машина входит в штопор.

Старший лейтенант Петерс и я выпрыгиваем из кабины и на парашютах опускаемся на землю, прямо на пшеничное поле. Здесь нас находит польское гражданское лицо, которое рассказывает нам, что оба наших приятеля старший фельдфебель Штокманн и унтер-офицер Шумахер (стрелок самолета.

– Прим. Авт.) сгорели в самолете. Я получил контузию. Старший лейтенант Петерс, вероятно, сломал левый коленный сустав. Я оказал ему первую помощь посредством двух палок, завязанных на ноге...»

Судя по воспоминаниям радиста немецкого экипажа, Кокореву явно не хватало стрелковой подготовки, что не удивительно, учитывая то, что он не стрелял как минимум с декабря 1940 г. Тем не менее, в третьей атаке пули советского истребителя попали по кабине немецкого самолета. Вполне возможно, что два члена экипажа (пилот и стрелок) получили тяжелые ранения или были убиты огнем советского пилота и не смогли покинуть машину. Странно, что радист не отмечает сам момент тарана, хотя вполне возможно он из-за ранения уже не стоял у пулемета и не видел сам момент удара.

Исходя из анализа всех известных источников, Кокорев очевидно расстрелял в трех атаках патроны, но решил не упускать врага и добил «Дорнье» таранным ударом, после чего произвел вынужденную посадку.

Почему другие пилоты группы, а в составе взлетевшей группы было четыре замкомэска, в том числе ветераны боев на реке Халхин-Гол и Советско- Финляндской войны старшие лейтенанты В.Д. Ратников, И.И. Неемченко и лейтенант А.Г. Пронин, не пытались помочь товарищу, в советских документах не описано. Но тут нам поможет история II/JG27 Согласно немецким данным в 04:15-04:20 (по Берлинскому времени) аэродром Высоко-Мазовецк атаковали Bf 109Е из 4/JG27, которые, судя по всему, и связали боем летчиков 124-го ИАП. Вероятно, немецкие истребители сопровождали еще одну группу бомбардировщиков, и этот налет был классическим немецким приемом, так называемым «повторным ударом». Такая тактика (когда после первого налета на вражеский аэродром, через 15-20 мин подходит вторая группа немецких самолетов и вступая в бой, добивает защитников аэродрома) работала на всем протяжении советско-германского фронта практически без сбоев.

Немецкие пилоты были стреляными воробьями, а учитывая то что советские ветераны не имели должной тренировки уже в течение полугода, а так же то что МиГ-3 на небольшой высоте был явно не лучший соперник для Bf 109Е, шансов у советских пилотов было немного. Но, несмотря на явно неравные условия, в завязавшемся над аэродромом воздушном бою немцы смогли одержать только

Самолет Do 17Z, штабной эскадрильи KG 2. Предположительно именно этот самолет был сбит тараном Д. Кокорева 22 июня 1941 г.

МиГ-3 из состава 4-й эскадрильи 124-го ИАП. Реконструкция по фотографии

Художник Владимир Камский.

Самолет Do-17Z. Реконструкция по фото

Художник Алексей Валяев-Зайцев.

Самолеты МиГ-3 из состава 124-го ИАП, аэродром Высоко-Мазовецк, июнь 1941 г.

Дмитрий Кокорев с женой Екатериной в день свадьбы, 6 августа 1940 г.

одну победу. В 04:20 старший лейтенант В. Визингер сбил советский истребитель, идентифицированный им как 1-17, это была уже 10 победа немецкого аса. Оперативная сводка №01 штаба 124 ИАП подтверждает потерю одного МиГ-3 в воздушном бою над аэродромом Высоко-Мазовецк в 05:25. Молодой пилот младший лейтенант П.В. Жарков погиб. К сожалению, в документах полка воздушный бой в подробностях не описан, и если судить по оперативной сводке №01, то Жаркова сбила какая то «залетная» пара «мессершмитов». Далее документ сухо сообщает о налете 18 бомбардировщиков под прикрытием семи Ме-109, причем, что характерно, потерь советских самолетов на земле в результате этого налета не было: «В 5.35 группа в составе 18 бомбардировщиков в сопровождении истребителей противника МЕ-109 - 7 самолетов, сброшены бомбы противника в восточной части аэродрома 400 мт. на опушке леса. В результате налета авиации противника убито 3 человека 156 батальона (456 БАО.

– Прим. Авт.), ранено 26 чел. из них, летчик мл.лейтенант Артамонов, остальные красноармейцы 156 батальона».

Немецкие данные позволяют нам законно предположить, что погнавшегося за уходившими «Дорнье» Дмитрия Кокорева, не поддержали обстрелянные пилоты, которые понимали, что за первым налетом вполне возможен следующий, а потому не стоит оставлять аэродром без прикрытия. В результате оставшаяся девятка смогла помешать очередной атакующей немецкой группе прицельно отбомбиться, но за это пришлось заплатить сбитым МиГ-3 и жизнью молодого летчика.

То, что Дмитрий Кокорев не получил за свой подвиг даже медали, связано именно с тем, что бросившись в погоню за уходившими немецкими бомбардировщиками, он покинул группу и оставил прикрываемый объект. Видимо, его поступок был оценен другими ведущими и опытными пилотами группы минимум как мальчишество. Наказывать его в связи с выполненным тараном не стали, но и не поощрили в качестве урока.

Несмотря на вышеизложенные соображения, несомненно, героическое поведение молодого человека совершившего таран в первом в жизни воздушном бою, а 22 июня 1941 г. Дмитрию Кокореву было всего 22 года, был явно отражением его бескомпромиссной жизненной позиции, которую он не двусмысленно выразил в письме своей жене: «Дорогая Катюша ! 21-го получил от тебя последнее письмо, и ответа дать не пришлось... Когда я слушаю последние известия по радио, у меня от злости дрожат все мускулы и слезы капают из глаз. Но недолго извергам этим гулять по нашим полям. Нет и не будет вовек силы, которая могла бы победить Красную Армию.

Ты помнишь наш спор о твердости характера ? Кто кому должен уступить? И помнишь мои слова: «Я никогда никому не уступлю»... Так и вышло. А что именно - потом узнаешь... Дело произошло 22 июня на рассвете. Вот об этом и все».

Дмитрий Васильевич Кокорев не вернулся из боевого вылета 11 октября 1941 г., до конца выполнив свой долг перед Родиной. Буквально за два дня до гибели 9 октября 1941 г., было подписано представление на награждение младшего лейтенанта Д.В. Кокорева орденом Боевого Красного знамени, в том числе и за его таран 22 июня 1941 г., но эту награду Дмитрий Васильевич не успел получить.

К сведению читателей!

Редакция журнала «Авиация и космонавтика» готовит к публикации наиболее полный материал по опытным истребителям И-28, И-185 и ИТП.

Виктор Бакурский

Главный противник. Крылья «Мессера»....

Часть-2 (начало в №2 2016 г.)

“Дорогой Мессершмитт, проблемы, которые окружают в последние годы проект 109, в результате которых было потеряно много жизней и времени, заставляют меня обратиться к Вам... Важно проектировать боевые самолеты с определенным запасом прочности, особенно во время войны. Важно избегать в дальнейшем работ по усилению конструкции, на что тратится время... Позволю себе напомнить вам о проблемах с усилением крыла Bf 109...»