Авиатор: назад в СССР 12
Шрифт:
Выполняем заход на посадку. Какой по счёту, сложно вспомнить.
Солнечный свет ослепил в момент начала разворота на посадочный курс. Руководитель полётами предварительно разрешил нам с Байрамовым выполнить два прохода для отработки крутой глиссады. Оптической системы посадки здесь нет, но почувствовать сам момент снижения на повышенной скорости очень важно.
— Гордый, 088й полосу вижу, к посадке готов, — запросил я, пройдя дальний привод на повышенной высоте.
— Разрешил посадку, — ответил руководитель полётами.
Самолёт пытается снижаться, но чувствую, как ему «некомфортно».
Педалями и ручкой управления самолётом работаю быстро. Очень важно удержаться на глиссаде, иначе уйду под корму корабля или выполню перелёт.
Приближаемся к полосе. Ещё немного, и самолёт «припечатаеся» к бетонной поверхности. Ручку управления акцентировано отклоняю вперёд. Сейчас будет касание. Есть!
МиГ-29 приземляется на три стойки с глухим ударом о бетонную поверхность.
— Вертикальная 2,5 м/с. Шасси выдержало, — сказал по внутренней связи Сагит из задней кабины.
— Не зря их на лабораторию ставили в своё время. Они опробованы давно.
— Осталось на корабль сесть. Не волнуешься? — спросил Сагит.
Как тут не волноваться! На завтра у нас перелёт в Крым, а там и день показа близится. Время полётов на «спарке» быстро пролетело.
— Всё получится. Добро на испытания, как сказал Белкин, мы «выпросили». Там уже пускай Министерство обороны решает, нужны им три типа истребителей на корабле или нет.
Для себя решил, что гибель Швабрина не должна быть напрасной. Также думал и Сагит, который частично корил себя за неправильное отношение к Ивану.
Мы зарулили на стоянку и начали готовиться к выключению двигателей.
— Гордый, 088й, спасибо за управление. До завтра! — попрощался я в эфире с руководителем полётами.
Крайний вылет перед перелётом в Крым прошёл успешно. Машина вела себя прекрасно. Не хотелось бы сглазить, но никаких нареканий нет. Белкин, который в очередной раз присутствовал на стоянке, внимательно слушал наш доклад.
— Приёмистость двигателей в норме. Система управления без нареканий. Показания цифровых и аналоговых приборов не расходятся. Локатор бы надо посмотреть. До заявленного угла обзора немного недотягивает. В остальном — всё нормально, — закончил я.
— Сагит, что скажешь? — повернулся генеральный конструктор к Байрамову.
— Машина готова.
— Хорошо. В 9.00 вылет. Отдыхайте, — попрощался с нами Белкин и направился к машине.
По дороге домой, я вспомнил, как по тропам «цаговского» леса мы часто шли на учёбу с Иваном. При виде стадиона «Восход» будто вновь увидел Катю, которая крадётся к Швабрину со спины. А он идёт к ней, смущаясь оттого, что я теперь знаю о его отношениях с девушкой.
С Верой мы договорились, что рассказывать об интрижке Вани и Аиды мы Кате не будем. Моя жена поверила моим словам, и больше эта тема не поднималась.
Придя домой, я столкнулся со странностями. Обычно в это время на плите кипел борщ, шипело масло, на котором жарилось мясо или котлеты. В общем, аромат еды наполнял квартиру. Сейчас не так.
— Наконец-то!
Я уже звонить хотела, — подошла ко мне Вера и поцеловала в щёку.— Самолёт к перегону готовили. А мы ужинать будем?
Сильно проголодался, поэтому решил не откладывать данный вопрос. Из комнаты доносились звуки начинающейся передачи «Международное обозрение».
— Будем. Соберусь только. Надо доедать все, что в холодильнике. А то пропадёт, — ответила Вера.
Зайдя в комнату, я обнаружил бурную деятельность моей жены. Она собирала вещи и укладывала их в чемоданы. Один из них уже был полон настолько, что не закроется однозначно. Первая же мысль — мы переезжаем? Но потом я понял, что вещи складывает Вера только свои. Мои по-прежнему были в шкафу.
— А что за погрузка здесь происходит? — спросил я.
— Мне на новом месте понадобится много вещей. Вот и собираюсь.
— Это что за новое место? — удивился.
— Сергей, давай только без сцен сейчас, ладно? Я договорилась. Меня доставят, куда и когда надо. И не отговаривай меня.
Не понял! Она уходит от меня что ли?!
— Постой, а в чём причина? И что это за новое место?
— Сергей, не притворяйся, что не понимаешь. Я уже всё решила. Так будет лучше для нас двоих.
Да что за ерунда?!
— Ты о чём сейчас, Вера? — возмутился я, убирая в сторону чемодан, в который жена начала складывать нижнее бельё.
— Как о чём? С тобой поеду, дорогой. Заодно и этой стерве волосы повыдираю, если встречу. А ты о чём подумал?
С таким настроем моей жены, Аиде Сергеевне надо за своё здоровье переживать.
— Об этом и подумал, дорогая, — сделал я умный вид, что так оно и было.
Не развод, уже хорошо. Только вот не договаривался о доставке жены в Крым. Да и не особо это принято у нас. Командировка служебная, насыщенная, сложная. Времени на гуляния и отдых нет.
— На самолёт меня сажать не надо. Я с дядей Андреем договорилась. Он с большой делегацией летит в Крым. Как раз на ваш аэродром. Меня возьмут.
Лучше бы она мне это не говорила. Теперь Хреков меня съест с потрохами. Не обеспечил племяннице доставку в Крым!
— Ты бы тоже начал собираться. Я пока покушать сделаю.
Мне не нужно много времени на сборы. Как только ужин был готов, мы с Верой сели за стол. Макароны по-флотски как напоминание о предстоящих полётах в Крыму. Слишком много в последнее время моря и флота.
— Меня отпустили в отпуск. Пчёлкину объяснила, что очень нужно. Мол, тебя поддержать.
— Мы с тобой всегда созванивались.
— Я хочу быть рядом. Это не обсуждается.
Конечно, я рад такому «подарку» от жены. Но мысли мои по-прежнему связаны с посадкой на палубу. Сомневаюсь, что она представляет себе, как это тяжело сделать.
— Ты волнуешься перед командировкой?
— Немного. Задача сложная. На словах ничего особенного — взлетел, сел и принимай поздравления. На деле же не так-то просто это сделать.
— Я знаю. Четырёхкратная перегрузка. Нервное напряжение сравнимо с тем, что испытывают космонавты. Не говоря о том, что удар по здоровью колоссальный. Да и… сесть ещё нужно. А с вашим самолётом это сделать крайне сложно. Вот и переживаю.