Авиатор: назад в СССР 4

— Ничего странного, Александр Васильевич, — сказал замполит батальона. — У нас сейчас будет важное мероприятие. Поэтому отмена дополнительных занятий — вынужденная мера.

— Да, я это сегодня уже на совещании слышал, — кивнул Мацков. — Товарищи курсанты, вы всё ближе к выпуску. Подготовка идёт полным ходом… слишком полным, я бы сказал, но приказы надо выполнять, а не обсуждать.

Комбат ещё сказал несколько слов. Настраивая нас на то, что сейчас наступает «последний бой, который трудный самый». Рассказал, что сейчас формируется состав комиссии в Москве для приёма наших экзаменов. Скоро нас поставят в известность, кто будет председатель и зам. Будто бы это нам о чем-нибудь скажет.

— Ладно, заканчиваем разглагольствовать. Сейчас приступаем к предварительному распределению мест вашей дальнейшей службы.

Глава 10

В строю пошли шептания. Я уверен, что многие уже прокручивали все возможные варианты, где будут служить.

Ребята со связями вспоминали телефоны, по которым стоит звонить в случае каких-то проблем с выбором. А парни попроще особо ни на что и не надеялись — куда пошлют, туда и поедут.

Но это не самое главное. Сейчас мне было не понятно, почему в этом распределении участвуют все. Право выбора было только у медалистов. В моё время позволяли выбирать ещё и краснодипломникам. Ну и далее по рейтингу. Возможно, какие-то изменения появились в этом вопросе.

Штаб нашего батальона, где наша первая десятка ждала вызова, находился с другого входа казармы. Вообще, это было местом обитания двух командиров батальонов и их замполитов. У каждого свой отдельный кабинет.

Перед дверью Мацкова разговоры о будущем достигли апогея.

— А что будут предлагать? — спрашивал Артём. — Если Туркестанский предложат, то я сразу откажусь. Куда мне с ребёнком?

— Тёмыч, ты чего переживаешь? Тесть у тебя вроде всё решил? — спросил у него один из ребят с другой роты.

— Ага, Рыжов. Нашел из-за чего переживать. У тебя 100-процентная гарантия, — сказал другой парень.

— 100 % вам никто не даст, — ответил я. — Но Тёмыч, тебе и правда не нужно волноваться.

Перетряхнуло большинство в тот момент, когда в фойе вошли начальник отдела кадров подполковник Чермисов и Брусков.

Кадровик выглядел сосредоточенным. Видимо, тот огромный портфель, который он нёс сейчас, содержал примерную разнарядку, выданную на училище.

— Чего столпились, товарищи курсанты? — резким тоном начал командовать Брусков. — Построились в две шеренги или мы не в армии?

Не мог он не покомандовать!

Сначала вызвали тех, кто предварительно рассматривался в лётчики-инструкторы. Таких набралось в нашем первом заходе пять человек. Затем начали вызывать и остальных, кто изъявлял желание и против кого не прочь были командиры учебных полков…

Отрадно, что теперь Тёмыч может спать спокойно. Его предварительно одобрили в Белогорский полк.

— Но ещё не точно. Пока только в распоряжение начальника училища, а потом будут распихивать, — выдохнув, сообщил нам Артём, когда вышел из кабинета комбата.

— Всё получится, — сказал я, похлопав по плечу своего товарища.

— А вообще что там? — спросил Макс, который пришёл в следующей партии людей.

— Хорошо. Диван у комбата стоит. Телек небольшой но цветной. «Рубин» вроде. Кондиционер жужжит и холодит. А ещё…, — задумался Тёмыч. — Аквариум у него.

— Я тебя не про интерьер спрашиваю, а про сам процесс, — сказал Макс.

— А что процесс? Мы зашли. Потом нас спросили — согласны ли на учебный полк? Все согласились. И всё.

И, правда — будущие инструктора находились в кабинете не долго. Судить по ним об обстановке в кабинете нельзя. Да и, памятуя своё прошлое распределение, ничего страшного там быть не должно. Особенно мне, с опытом ученых советов.

— Следующий идёт Родин, — выглянул из кабинета Голубев и пригласил меня жестом руки.

За большим столом заседали командиры рот, замполит батальона и начальник отдела кадров. Комбат рядом с ними, уступив своё место Брускову. В углу журчит вода в аквариуме. На экране.

Вошёл я, как и предписывает Устав. Представился Брускову, который даже не соизволил поднять на меня глаза и оторваться от списков и таблиц на желтых листах.

— Итак, Родин Сергей Сергеевич, средний балл 5 ровно, золотая медаль, спортсмен. Что у него с рейтингом? — спросил замполит училища.

— В своей роте — первый, товарищ подполковник, — проинформировал его Голубев.

— Прекрасно. И что вы нам скажете? Мы вас слушаем? — спросил меня Брусков.

Что за манера у него такая? О чём я ему должен сказать? Не нравитесь вы мне, товарищ Брусков! Вот хочется ему сейчас выдать что-то вроде — говори нормально, Брус.

— Я готов ответить на ваши вопросы, касаемо своего предварительного распределения, — завуалировал я своё желание послать училищного замполита.

— Мы вас прямо спрашиваем, где вы хотите служить?

В армии, квадратный ты товарищ, который нам не товарищ! Похоже, нужно прямо говорить, куда я хочу. Да только не знаю. В училище нам рассказывали о местах службы вскользь, да поверхностно.

— Сергей Сергеевич, мест очень много, — официальным тоном начал говорить кадровик.

— Родин, если ты сомневаешься, мы тебе посоветуем. Расскажем где и какие есть части. Потом сможешь подумать и принять решение…

— Так, Александр Васильевич, это что сейчас было? В смысле потом принять решение? — затараторил Брусков. — Он будущий офицер и должен принимать решение сейчас. Это у капиталистов сделки, раунды переговоров. Здесь армия! — стукнул он по столу.

— Товарищ подполковник, Родина воспитывали бабушка и дедушка. Отец-лётчик погиб, мать умерла, когда ему было немного лет. Он не знает, что и где находится.

— Надо было интересоваться до того как заходить сюда. Итак, Родин, твоё решение.

— ВВС Московского военного округа, — произнёс я, зная, что туда меня никогда в жизни не отправят.

— Разбежался. Нет там мест, — сказал Брусков, даже не взглянув на списки мест.

— Товарищ подполковник, по разнарядке…, — начал говорить кадровик, но «квадратный» его остановил.

— Нет, Вячеслав Палыч. Я видел, что там нет Московского округа.

Всё понятно с этим распределением. Ничего не поменяется и в моё время. Дадут список, и выбирай, что предложат. А заходит условный Петя с известной фамилией какого-нибудь водителя какого-то генерала, и ему дают другой список. Да что там список — из Главного управления кадров пришлют уже направление на него в нужное место.

— Товарищ подполковник, это неслыханно, — выразил своё недовольство комбат, вставая со своего места. — Перед нами человек, заслуживший право выбора. И мы сейчас, уж простите, занимаемся его обманом.