Авиатор: назад в СССР 9

— Во-первых, на конце никакой буквы «Т» не пишется. А во-вторых, буква «Х» явно лишняя в начале этого слова, — похлопал я его по плечу и постучался в большую коричневую дверь.

Из кабинета прозвучало что-то между «заходи» и «открыто». Войдя в помещение, я оказался перед тем самым замом начальника школы Василием Филипповичем Крымовым.

Кабинет у него не самый большой в этой школе. Зато очень качественно играет Юрий Антонов из японского магнитофона. Догадываюсь, откуда такой Шарп себе достал Крымов. Я там тоже был.

— Фамилия? — спросил он, собираясь записать меня в журнал раскрытый на столе.

— Старший лейтенант Родин.

— Да-да, помню. В Афганистане был, когда ты участвовал в полётах на МиГ-21–81, — ответил Крымов и протянул мне руку, которую я пожал. — Пожелали стать испытателем?

— Да. Можно сказать, что это и есть мечта, — сказал я.

«Мечта сбывается! И не сбывается!» — заиграл припев, пожалуй, самой знаменитой песни Антонова.

Крымов улыбнулся и встал из-за стола, сложив руки на спине.

— Вам кто-нибудь рассказывал, почему ваш набор в школу испытателей — экспериментальный? — спросил Крымов.

В голове есть пару идей, но вот нет какой-то подходящей. Предположения от самых простых — решили свежую кровь впустить в касту испытателей, до самых фантастических — есть наброски самолёта пятого поколения и нужны «сумасшедшие», готовые его испытывать.

— Предположу, что есть определённый кадровый голод, — ответил я.

— И это одна из причин, — кивнул Крымов, взяв у меня отчёт.

Он взял свои очки для чтения и внимательно просмотрел мой листок.

— Удивительно, но у вас нет ошибок, — пожал плечами Василий Филиппович. — И отчёт хорошо составлен.

Мы ещё немного побеседовали и зам. начальника отпустил меня. У самой двери я вспомнил, что он не до конца раскрыл причину нашего «необычного» набора слушателей в школу испытателей.

— Василий Филиппович, так в чём причина нашего набора? — спросил я.

— Даю подсказку — как думаешь, для чего была построена здесь такая длинная полоса? — спросил Крымов, и я утвердительно кивнул. — Следующее поколение летательных аппаратов будет осваивать космические полёты. И вам принимать эстафету у старшего поколения.

Это получается, что проект «Буран» живёт и будет развиваться. Хоть бы так оно и было!

После завершения всех мероприятий сегодня, нас собрал заместитель начальника по лётной части.

— С первым этапом справились, но это была ерунда, — улыбнулся Рашид Маратович. — Теперь самое интересное начинается.

Мухаметов объяснил, что вторая часть экзамена будет на другом самолёте — незнакомом для него.

— Вы мне сейчас Як-40 даёте, а как им управлять? — не унимался ещё один представитель известной всем троицы, Чебякин.

— Поверь, это не самый сложный самолёт, — улыбнулся Рашид Маратович.

На столе у каждого Руководство по лётной эксплуатации разных типов самолётов. А у меня нет!

— Что у тебя Родин? — спросил Рашид Маратович.

— Мне самолёт не дали изучать.

— Правильно, поскольку ты и твой товарищ — будете летать не здесь. Вам достался Ту-16, — ответил Мухаметов.

Ого! Бомбардировщик!

— Тебе и Морозову достался. Вещи собирайте. Поедете во Владимирск на нём летать.

Глава 23

Приятная неожиданность!

Поехать во Владимирск, чтобы ещё и полетать на большом самолёте — настоящий джекпот!

Можно и баб Надю проведать. А главное — Вера сейчас тоже там. Значит, после полётов у меня будет возможность приятно провести остаток дня… и ночи.

После того как всех отпустили в общежитие, Мухаметов оставил меня и Колю, чтобы ввести в курс дела.

— На собеседовании вам говорили, что ваш набор экспериментальный, верно? — спросил Рашид Маратович, и мы с Морозовым кивнули. — Считайте, что это один из экспериментов, — улыбнулся он.

— А ближе, чем в Астраханских степях мы не можем полетать на Ту-16? — поинтересовался Морозов.

— Жару плохо переносишь? — удивился я. — Или мошку боишься?

— Что ещё за Машка? — спросил Коля.

— Ууу! — одновременно затянули мы с Маратовичем.

Пожалуй, Морозов будет неприятно удивлён этой особенности пребывания во Владимирске.

— Родин, потом ему расскажешь про эту напасть. Не травмируй сейчас человека, — строго указал мне Мухаметов. — У тебя, Морозов, есть другие предложения?

— Конечно. В Белоруссии есть Ту-16. Есть и в Шайковке, Рязани…

— Ты можешь оформить туда перевод и спокойно ехать служить в эти «прекрасные» места. А Родин поедет во Владимирск, поскольку это предусмотрено планом вступительных испытаний. Вопросы, Коля? — спокойно ответил Маратович, и Морозов больше не возникал.

— Так, каков наш план действий, Рашид Маратович? — спросил я.

— В понедельник на «рейсовом» Як-40 со всеми полетите. Там поступите в распоряжение полковника Брилёва — начальника школы лётчиков-испытателей Владимирского Центра.

Встреча с Батей будет весьма интересной. Представляю, насколько он удивится моему прибытию во Владимирск.

— Сколько нужно нам сделать полётов? — спросил я.

— Программой предусмотрено проведение не менее трёх полноценных вылетов. Полётное задание определит вам Брилёв, — сказал заместитель начальника.

Мухаметов объяснил, что в этом году принято решение об обмене опытом двух школ между собой. Военные испытатели — лётчики, слушатели, инженеры, прибудут в Циолковск. А во Владимирск поедут представители с местной школы испытателей.

— Мы и так взаимодействовали постоянно на уровне Министерств и в процессе испытаний. А вот школы будут впервые подобное мероприятие проводить, — сказал Мухаметов.

— Это чтобы в собственном соку не вариться? — поинтересовался я.

— И поэтому тоже. Готовьтесь и учите матчасть, — сказал Мухаметов.

Утро понедельника наступило быстро. За изучением Инструкции экипажу Ту-16 я и не заметил, как приблизился момент нашего отлёта во Владимирск.

За эти дни, Швабрин успел съездить в Москву, чтобы проведать племянницу Сонечку.