Авиатор: назад в СССР 9

— Это моя работа, бабуль. Я на службе своему Отечеству. Кто-то охраняет границу, кто-то ходит на кораблях, а мне доверили летать, — ответил я, поправляя воротник.

— С твоей работой ни одна девушка не сможет смириться, — махнула рукой бабуля. — Зови замуж, Верочку, пока она ещё хочет…

Так-так! Что-то начинается! Кажется, за моей спиной уже были проведены переговоры по поводу этого «хорошего дела» под названием брак.

— Бабуль, вы там что-то уже с мамой Веры обсуждали? — спросил я.

— Ну, почему с мамой Веры?! С Верой тоже уже решили. Она не против.

А чего бы ей быть против?! Я ей нравлюсь по всем направлениям. Она мне тоже нравится, но что-то пока я не готов. Бабулю только расстраивать не буду.

— Баб Надь, ты не переживай. И свадьба будет, и внуков получишь вовремя, — успокоил я её.

— Как внуков?! Уже?!

Да ладно… Угораздило же ляпнуть! Теперь пойдут в магазин детскую одежду покупать. Кроватку ещё у кого-нибудь позаимствуют или коляску забронируют.

Выйдя из дома, я по обыкновению сорвал несколько веточек сирени. По пути к Вере купил ещё тортик «Листопад» в кафе «Сказка». Не мог устоять от запаха кулинарных изысков, исходящего из этого заведения в парке Владимирска. Но как же не удивить свою девушку чем-то особым.

Оказывается, в этом кафе продавалось три вида мороженого — молочное, арбузное и, вообще неожиданно, томатное. Причём за последним очередь была огромной.

По совету продавщицы, мороженое не рекомендовалось выносить наружу, поскольку там меня ожидали два очень серьёзных испытания — высокая температура и активизировавшаяся под вечер мошка. Но мы не ищем лёгких путей.

Запаковав в пакетики мороженое, а торт в коробку, я молнией летел к Вере, лишь бы только обрадовать её лакомством. Получилось, но бежать пришлось быстро.

— Серёжа, вспотел-то как! — расстроилась Вера, когда я ворвался к ней в квартиру с лакомствами. — И вот надо было тебе меня так баловать?

— Офицер может себе позволить купить женщине и мороженое, и цветы, и тортик, — ответил я, отдавая гостинцы девушке.

Пока я приводил себя в порядок в ванной, Вера вскипятила чайник.

— Опять ты завтра на полёты. Дали бы побыть тебе немного с семьёй, — сказала Вера, нарезая торт и снимая свистящий чайник с плиты.

— Работа такая, — ответил я, войдя на кухню.

— Напряжённая, верно? — улыбнулась Вера, загадочно смотря на меня.

— Ты ведь знаешь не хуже меня, в чём заключается работа лётчика. А для меня это не только работа, но и… — начал я очередную речь о любви к полётам, но девушка прикрыла мне рот своим хрупким пальчиком.

— Много говоришь, Серёжа, — сказала она и медленно провела указательным пальцем вниз по всему моему телу.

Только сейчас понял, что стою без футболки, а через стенку есть прекрасная двухспальная кровать. И в квартире мы с ней одни.

Жадно потянулся к её губам, снимая одежду с этого горячего и нежного тела. Подхватив на руки, я быстро понёс Веру в комнату. Руки тряслись.

— Сразу видно, что сегодня ты работал руками, — улыбнулась она, когда я положил её на кровать. — Штурвал Ту-16 отклонять было тяжелее?

— Не так приятно, как нести на руках тебя, — шепнул я Вере и продолжил её целовать.

Она целует меня со всей страстью. Моё желание взрывается во мне, словно внутри горячий шар и его огонь растекается по всему моему телу.

Я чувствую, как она готова продолжать. Всё её тело вибрирует от предвкушения, особенно низ живота.

Медленно, словно пианист, перебираю пальцами по её нежной коже и ощущаю каждую мурашку, которой покрылось её тело. Она что-то шепчет, но я не слышу и овладеваю своей девушкой.

Мои движения внутри сводят её с ума, и она извивается с каждой секундой всё быстрее и быстрее. Слова о любви здесь неуместны — только непреодолимое желание поглощать друг друга.

Вера напрягается, и её ногти впиваются мне в спину. Она начинает меня царапать, но я заставляю её стонать от удовольствия ещё громче и прогибаться в спине, словно она дикая кошка.

Её стоны похожи на рычание. С каждым моим движением она всё больше погружается в море наслаждений вместе со мной. Я будто испускаю электрические разряды, от которых Вера не перестаёт дрожать.

Но я замедлился…

— Не тормози… быстрее, — стонет подо мной Верочка, но я в этой скачке главный.

Мне нравится видеть её безумные от наслаждения глаза. Я постепенно снова ускоряюсь и понимаю, что она уже не в первый раз за эти минуты улетает в стратосферу.

И вот он последний рывок. Она накидывается на меня и усаживается сверху. Тот самый момент, когда Вера думает, что в атакующей позиции. Но сил у неё уже нет, бёдра дрожат от напряжения, и я снова начинаю разгоняться.

Вот-вот она провалится куда-то в небытие, а я не хочу отпускать её одну. Ускоряюсь ещё быстрее…

Совсем не замечаю, как она царапает мою грудь, оставляя маленькие красные полосы.

— Я не… могу… Закончи уже! — кричит Вера.

Я перехожу на максимальный режим, будто переставив свой рычаг управления двигателем ниже пояса в соответствующее положение. Вера продолжает шептать моё имя, но я ещё держусь, чтобы не сорваться в штопор удовольствия.

Ещё немного и мы вместе окунёмся в омут сладострастия, и от этого на меня накатывает новая волна экстаза. Я буквально лечу навстречу своей любимой. Перевожу себя на форсированный режим. Терпеть уже сил нет, и нет желания…

Мы оба финишируем и, ловя амплитудные колебания своих тел, погружаемся в объятия друг друга.

Съев всё мороженое и выпив пару кружек чая, Вера уговорила меня слегка нарушить предполётный режим и пойти погулять вечером. При свете солнца во Владимирске в июне это не самое приятное занятие, а вот после заката вполне терпимо. Всего-навсего 30° тепла.

— Пойдём. Тут кое-что поменялось, пока тебя не было, — сказала Вера и повела меня на мемориал погибшим лётчикам-испытателям.

Народу здесь гуляло в это время много. Среди них я обнаружил и Колю Морозова. Он что-то «пел» на ушко какой-то девушке, сидя вразвалочку на скамейке. Представительница прекрасного пола была явно в восторге от такого внимания со стороны красавца Коли.

— Родин, ты какими судьбами? С сестрой гуляешь? — спросил Морозов, вскочив со скамейки.

— Нет, с девушкой, — поправил я его. — Завтра на работу рано идти, не забывай.