Авиатор: назад в СССР 9
Шрифт:
— Анна Васильевна, — улыбнулся Брилёв, представляя нам свою супругу.
— Здравствуйте, мальчики, — поздоровалась она с нами, и мы ей хором ответили тем же.
— Мы… посидим, — сказал Брилёв, но видно было, как он пытается скрыть от супруги своё волнение.
— Посидите. Я вам пока пельменей наварю и сальца порежу, — спокойно сказала Анна Васильевна и пошла на кухню.
— Валентин Иванович, по-моему… — прошептал я, но Батя меня остановил.
— Конечно, знает. Уже донесли, — сказал он, и мы зашли на просторную кухню, где нас уже ждала бутылка коньяка «Абхазия», стопочки,
Очень быстро, Анна Васильевна успела нам накрыть на стол. Будто у полковника Брилёва в холодильнике всегда есть дежурная тарелочка с колбасой и сыром.
Мы заняли свои места, и Батя стал разливать светло-золотистый напиток. Можно было следовать своему принципу «не пью», но слишком был серьёзный повод.
— Ну, за день рождения! — громко сказал Валентин Иванович.
Через час, когда уже и пельмени были съедены, да и пару ребят были немного «кривые», празднование успешной посадки было окончено.
— Задержись, Сергей, — сказал Брилёв, когда я собирался выйти на лестничную площадку.
Батя закрыл дверь и взял свой рабочий портфель.
— Завтра придёшь в часть и напишешь рапорт о произошедшем. После выходных улетите с Морозовым в Циолковск. Ваш этап полётов во Владимирске завершён, — сказал полковник и протянул мне папку с различными документами.
Тут были снимки с экранов локаторов по каждому полёту, выписки из плановой таблицы полётов и журнала хронометража и ещё какие-то бумаги. Среди этих документов был и рапорт на имя начальника школы испытателей в Циолковске. Быстро пробежав глазами по нему, я обнаружил вывод с оценкой «отлично».
— Спасибо. Правда, сомневаюсь, что я на отлично освоил Ту-16, — сказал я, пожав руку полковнику.
— Это всё формальности. Основное, что указано в этом рапорте это твоя способность осваивать быстро и с должным качеством незнакомый для тебя вид авиационной техники. Эта цель и преследуется на данном этапе вступительных испытаний…
При этих словах в коридор с кухни вышла Анна Васильевна, вытирая руки о полотенце.
— Может, хотите поужинать, Сергей? А то совсем ничего не съели, — спросила супруга Брилёва.
— Нет, спасибо. Всё было очень вкусно. Меня сейчас дома накормят, — сказал я.
— Вы звонили своим родным, что с вами всё в порядке? — поинтересовалась женщина, и я только сейчас понял, что столь важное дело я забыл сделать.
Ни баб Наде, ни Вере я не сообщил, что задержусь после работы. И не подумал, что мои близкие будут переживать.
— Что ж вы так, Серёжа? — с укором посмотрела на меня Анна Васильевна, а потом перевела взгляд на Валентина Ивановича. — Хотя, мой муж тоже никогда не скажет о том, что у него случается на работе.
— Ань, да ладно тебе… — развёл руками Брилёв, но его супруга не отступала.
— Нет, мальчики. Мы же всё через себя пропускаем. Думаете, у вас на лице не написано, что вы в поле сели на вынужденную? А когда ты в Египте или над каким ты там полуостровом летал, что ты мне сказал?
— На Дальнем Востоке был, — улыбнулся Батя.
— Ага, а потом ему орден Красного Знамени на 9 мая вручают и медаль в главкомате египетскую передают, — сказала Анна Васильевна, опустив голову,
чтобы оттряхнуть свой фартук. — Ладно, мальчики. Поздно уже. Всего вам хорошего, Серёжа. И обязательно берегите себя.Я попрощался с Брилёвыми и вышел из квартиры. По пути к Вере, я решил сорвать полевых цветов на одной из клумб рядом с домом. Чуть было меня не поймали хозяйки этого цветника, завидев из окна, как я краду у них цветочки.
Постучавшись в квартиру, я услышал быстро приближающиеся шаги. Вера резко распахнула дверь, и на её лице уже всё было написано.
— Почему так долго? Я уже переживаю! Бабе Наде не звонила, но всю школу испытателей на уши поставила… — начала быстро говорить моя девушка.
— Мы немного задержались…
— Не ври. Я всё знаю, — тихо сказала Вера.
Резко прижимаю к себе и целую, чтобы она немного успокоилась.
— Цветы, где взял?
— Купил.
— Не ври мне! Это цветы с маминой клумбы. Она тебя прибьёт!
Глава 26
После нескольких опросов и пары написанных бумаг по поводу произошедшего инцидента, меня не стали задерживать во Владимирске и отпустили с Морозовым обратно. Как мне и обещал Брилёв. Полёты на Ту-16 было решено приостановить, а в школе занялись восстановлением пробелов в организационно-методической работе. Любая комиссия по безопасности полётов найдёт достаточное количество недостатков, чтобы потом кого-то наказать.
По словам Бати и других должностных лиц школы испытателей во Владимирске, наши действия признаны правильными. Но это всё предварительно.
Возвратившись в Циолковск, я не смог избежать вопросов по поводу инцидента. Гурцевич долго со мной беседовал и, даже попросил изобразить схему посадки. Видимо, хочет какие-то предложения внести в методику действий в подобных случаях.
Рашид Маратович и вовсе откликнулся на просьбу лётчиков из фирмы «Туполева» организовать встречу со мной. Рассказал им то же самое, и он был в восторге, как мы с Батей вышли из подобного положения.
В течение пары дней я снова и снова вспоминал все этапы этой посадки в Астраханских степях. И, честно, слегка надоело. Впереди заключительный лётный экзамен, а я ещё не знаю его содержания.
Швабрин уже отлетал его и, довольный как слон, рассказывал мне в общежитии свои впечатления от полёта на спарке Су-15, когда мы сидели на кухне.
— Кабина удобная и относительно просторная. Свободнее, чем в МиГ-21, — сказал Ваня, запив привезённую мной рыбу, разливным пивом из стеклянной банки.
— И каково было задание? — спросил я, очищая рыбину.
— Полёт на потолок. Разгон до нереальных значений и торможение. Короче, быстрее-выше-сильнее! — улыбнулся Фёдорович.
На кухню зашёл Боря Чумаков, который был в своём обычном образе «печального рыцаря».
— Мне кажется, что… — начал он причитать.
— Борян, стоп. Перестань, — сказал я и протянул ему рыбку, а Ваня налил стакан пива.
Поскольку я не пил, то пустой стакан был отдан Боре.
— Вы не поняли. Мне кажется, что нас в космонавты готовят. Всех прогоняют через такие скорости, что глаза из орбит едва не вылитают, — предположил Чумаков.