Аврора. Канта Ибрагимов (rukavkaz.ru)

— Запоминаю, — Цанаев тоже стоит и сам удивлен, как он спокойно говорит. — Только одно напоследок скажу: кандидату педнаук рановато давать советы профессору.

Реакцию следовало ожидать, и она оказалась неожиданной: позвонил Ломаев. По старой памяти, они встретились в университетском кафе.

— Звонила Аврора. Просила тебя не мешать, а, по возможности, всячески поддерживать.

— Она оставила телефон? — загорелся Цанаев.

— Нет. Правда, голос был не совсем унылый. Спросила, как ты, про твою семью, детей, все спросила. Тебе привет.

— Бедная Аврора, — тяжело вздохнул Цанаев. — Видно, тяжко ей, раз докторскую продала… Интересно, сколько ей Забаев заплатил?

— Не знаю. Труд-то капитальный.

— А на кафедре, факультете что говорят?

— Вроде ропот был. Да Забаев, видимо, всех щедро ублажил. Теперь, говорят, мол, Забаев в Грозном этим исследованием руководил. А про Аврору ни слова.

— Аврора! — с болью выдал Цанаев. — Почему она со мной на связь не выходит?

— Не знаю, — также печален Ломаев. — Но знаю иное: там, где Аврора, там революционный залп, всегда неспокойно.

— Это было по молодости. А сейчас, видать, пыл угас.

— Да, у нее свои, не очень простые принципы. С такой позицией в наше время нелегко жить. К тому же, балласт братьев, якобы террористов в прошлом, такие же племянники в настоящем.

— И я ни мужем, ни товарищем ей не стал.

— При чем тут ты? — успокаивал Ломаев. — Кстати, я думаю, ты ей, точнее, этому Забаеву скоро понадобишься. И никуда не денешься, Аврора просила. Придется помогать. Такова жизнь!

Так и случилось, правда, совсем в неожиданном ракурсе: Цанаева пригласил председатель диссертационного совета.

— Гал Аладович, в жизни всякое бывает. А мы вас, как известного ученого, всегда ценили и уважали. И вы знаете, в каком плачевном состоянии находится наша наука, денег почти не выделяют, молодежь в науку не идет, а физика вообще в упадке… В общем, у меня для вас весьма серьезные предложения — не откажите, пожалуйста.

— Я вас слушаю, — говорит Цанаев, да это он не ожидал:

— Я хочу и прошу вас вернуться в наш диссовет, это нас укрепит.

— А что во-вторых?

— Во-вторых, — тут председатель сделал долгую паузу. — Мы желали бы, чтобы вы, Гал Аладович, стали первым официальным оппонентом на защите докторской диссертации Забаева.

— Чего?! — Цанаев поперхнулся, словно чай был очень горяч, а председатель продолжает как ни в чем не бывало:

— Как-никак, а труд вам знаком. Очень достойный труд. Забаев — ваш земляк, и вряд ли вы откажете.

Обильный, холодный пот выступил на спине и лбу Цанаева. Он действительно не мог отказать — Ав-рора просила. Да ради нее, точнее, ее трудов, у него возникли свои мысли:

— Тогда и у меня к вам две просьбы, — твердо сказал Цанаев. — Во-первых, тогда пусть пройдет защита Ломаева… Мы-то с вами знаем, что то и то труд Тау-совой. Логически, так называемые «исследования» Забаева следуют после «исследований» Ломаева. Оба чеченца, оба, вроде бы, работали над темой в Грозном и в Москве. И пусть Таусова пока, — на этом слове он сделал ударение, — не может по разным причинам защититься: у ученых денег нет. То пусть хотя бы ее труды увидят свет. Для любого совета такие диссертации — честь!

— Ради науки на что не пойдешь, — согласился председатель.

— Ломаев защищается первым, по логике исследований.

— Да, наука порядок любит… А второе у вас что?

— Мелочь… В списке литературы обеих диссертаций указать все труды Таусовой.

— Оу! Это не мелочь! — на полушепот перешел председатель. — Какой риск! А кто заметит?

— Никто не заметит, потому что никто физику не читает. А хоть такую дань уважения Таусовой надо дать… Ради науки.

— Ради науки — надо! — согласился председатель.

Ломаев был просто в восторге, ликовал. Ну, и Цанаев получил свою порцию радости — на его телефон пришло сообщение: «Очень достойно. Огромное спасибо. Аврора».

* * *

Знал Цанаев, Авроре тяжело. Однако он чувствовал, что ее жизнь потихоньку налаживается. Потому что связь до сих пор, как она установила, односторонняя, да все чаще и чаще она вступает в контакт. Ломаеву звонит два-три раза в неделю, вроде бы по диссертации. И как Ломаев потом сообщает, непременно в конце тихо спросит:

— А как там Гал Аладович? Здоров? Передайте ему маршал. [18]

— А почему ты сама ему не позвонишь? — возмущается Ломаев.

— Позвоню, позвоню, — обещает Аврора.

И действительно звонила на домашний, когда Цанаев на работе был, и с женой и дочерью два-три раза общалась, говорила, что дела ее чуть лучше, скоро окончательно наладятся.

Может, это не так, но Цанаев думал, что, как и у многих людей, проблемы Авроры в деньгах. Видимо, Забаев проплатил аванс, и жизнь Таусовой стала чуть легче. А вот после защиты Забаева будет полный расчет, и тогда…

18

Маршал (чеченск) — приветствие, свобода.

Все это догадки Цанаева, но он как-то обсуждал эту проблему с Ломаевым, интересовался темой по интернету и, по всей вероятности, цена вопроса в порядке ста тысяч евро. Тем более, что есть сведения — богатый, нахрапистый и напористый Забаев хочет не просто докторскую защитить, а мечтает и членкором, а то и вовсе академиком стать.

В рыночной экономике по-российски — все это возможно, лишь бы деньги были. А у Забаева они есть, и порядок цифр наводит на мысль, что Аврора некоторые проблемы с такой суммой сможет решить.

Какие это проблемы, Цанаев не знает, но ему кажется, что они так или иначе будут связаны с именем Бидаева.

Так оно и случилось, и случилось, так как Цанаев вовсе не ожидал. Позвонил председатель диссовета и взволнованным голосом попросил Цанаева срочно заехать.

— Сегодня утром сюда явился какой-то молодой человек, представился майором ФСБ. Чеченец… где-то я записал его фамилию.

— Может, Бидаев? — к своему удивлению Цанаев спокоен.

— Во-во, точно, Бидаев… Говорит, что Таусова оптом свои разработки продала, а мы эти труды пропускаем… В общем, еще много о чем говорил, я от волнения всего не помню. Помню, что сказал, все это на руку каким-то террористам.

— При чем тут наука и террористы? — натужно усмехнулся Цанаев.

— Ну, сам знаешь, вокруг чеченцев все как-то не так.

— Что, чеченцы не могут быть учеными, а только террористами?

— Не знаю, не знаю, — в замешательстве председатель. — Я академик, а тут такое? Зачем мне эти проблемы? Я пас. Я все верну.

— Что вы хотите вернуть? — жестко перебил Цанаев. — Оба автореферата в интернете. Сроки и оппоненты обозначены. Наука налицо. А тут какой-то Бидаев объявился, и вы — заднюю?