Avrora

– - Тетка Ира, не ставай, -- выглядывает из подворотни Ефейка и тянет ей руку, -- Сюда заворачивайся...

Хлюпающая грязь. Полумрак и лестница со скрипом.

Уютная беленая комната с печкой. За столом сидит кряжистый мужик с начисто выбритым лицом. Пытливый взгляд его ощупывает троицу, стоящую на пороге.

– - Откуда краля?
– - строго интересуется он, постукивая грубой ладонью по столу и рассматривая Ирэн, -- Кто такая? А сами где стока время были?
– - неуловимо быстро чуть поворачивается он к детям.

– - Спымали нас, дядька Хитрован, -- частит Антоха, -- До приюта утащили, а тетка Ира выручала.

Ефейка же, совсем не пугаясь строгого взгляда хозяина, пробежала прямо к нему и обняла.

– - Цыть, курица!
– - рявкает Хитрован, но во взгляде его уже мелькают озорные искорки, -- Цыть, говорю! Больно...-- перекосился он и легко подхватывает девчонку на руки, -- Порезали меня вчерась, -- морщится мужик, -- Надо же, какая цепучая, прям за дырку поймалась...

Пересаживает девчонку рядом на лавку, и снова поворачивается к Ирэн:

– - Барыня што-ли, руки такие нежные?
– - сторожится он, -- А штаны пошто?
– - молчание, -- Шляпа. Сюртук откуда? Ну, говорить кто будет?
– - опять сердится он.

– - Давай я, -- шагает Антон к столу, -- Пускай тока они с Ефейкой в заднюю уйдут.

– - Можа и верно, -- буркает мужик, -- Валяйте, -- легонько хлопает он девчонку по затылку, -- И одежу, подбери ей там из кучи.

Задняя комната.

Ирэн, одетая в ситцевое платье, присев на край кровати, рассматривает грубую полотняную ночную рубашку.

За стенкой мужские грубые голоса о чем-то спорят.

– - Не боись, не с покойников, -- копается в куче тряпья Ефейка, -- Стираное все.

– - Так откуда столько?

– - Откуда-откуда?
– - поворачивается девчонка, -- Краденное. Кому из наших одется-переодеться надо, всяк сюда до Хитрована гуляет. А ты чо, -- поворачивается она к Ирэн, - щас не в краденном что ли? Ирэн достает из внутреннего кармана какие-то бумаги.

– - Оделись?
– - рявкает с той стороны голос Хитрована, -- Давайте сюда - чай пить.

– - Иди, -- сгребает Ефейка кучу тряпья в огромный шкаф, -- Я щас...

Ирэн заворачивает бумаги в красный в белый горох платок из кучи и сует под перину. Выходит. Хитрован критически ее рассматривает.

– - Расчешись, -- швыряет он по столу деревянный, дугой изогнутый гребень, -- Зеркало тама, -- тычет он пальцем на ситцевую занавеску, отгородившую угол, -- Умывальник тоже.

Девушка уходит за занавеску.

– - Загадал задачку Антоха, -- швыркает чай из блюдца хозяин, наваливая в него горку сахару, -- Значит, не будет в пятом году второго пришествия, как попы кричат?
– оборачивается он к занавеске.

Оттуда выходит Ирэн, поправляя волосы и заканчивая расчесываться.

Хитрован кладет на стол оборванный газетный лист и тычет желтоватым ногтем в текст:

– - Здеся. Помнишь про девятьсот пятый год?

– - Будет, -- не отрывается от газеты Ирэн, -- Только не конец света, а Первая революция девятьсот пятого года... Не ошиблись попы...

– - Революция?
– - выпрямился Хитрован, -- А с чего начнется?

– - Русско-Японская война в следующем году, -- грустно проговорила девушка, -- Может имя своё скажете?

– - Хитрованом зови пока, -- жестко отвечает мужчина, -- Скажи, а что еще плохого будет?
– - внимательно рассматривает он цепким взглядом девушку и двигает ей кружку с чаем.

– - Много всего, -- швыркает чай Ирэн, -- Мировая война в четырнадцатом, революция семнадцатого. Гражданская война...

– - Мировая, -- озадачивается Хитрован и швыркая чай, забавно вытягивает губы, -- Скажи, а когда Зубатыч дуба даст?
– - сверкает он глазами.

– - Зубатыч?
– - удивляется девушка, -- Я не знаю такого...

– - Ну, Зубатов Сергей Васильич, -- поднимает тяжелый взгляд Хитрован, -- Все с политикой боролся, так мало ему заговорщиков. За Иванов решил взяться...

– - За Иванов?

– - Ну, за воров, -- тяжело обрушивает слово Хитрован, -- Ты думаешь, куда попала? В самый раз к Иванам и есть. Твое счастье, Антоха заступничество свое дал, так ему теперя за тебя и отвечать...

– - Заступничество? Антоха?
– - смешалась девушка.

– - Он!
– - засмеялся хозяин, -- Не смотри что малой. Слово немаленькое имеет -- наш у него душок. Так скажи мне, -- наклонился он через стол, -- Я вот в толк никак не возьму, пошто у вас коней никак нету? Самодвижущиеся экипажи одни. Чайники, что сами кипят, да этих, эропланов, пОлно небо?

– - Да, -- грустно кивнула девушка, -- и машины и самолеты, и много всего еще...

– - Сто лет, -- мечтательно откинулся на спинку стула Хитрован, -- Всего сто лет... А у нас тут войны-революции... Значит в следующем с японцами?

– - Да...

– - Ну и кто кого?

– - Японцы выиграют...

– - Да уж, -- скрипит Хитрован и сыто откидывается на стуле. Через воротник косоворотки вывертывается золотой крестик на шнурке, -- Немудрено! Тащут слуги государевы хуже нашего -- куда ни ткни. Что ни чинуша, то паскуда!

– - Послушай... те Хитрован, а со мной-то что будет?

– - С тобой-то?
– - передразнивает ее мужчина и прислушивается. На лестнице слышатся тяжелые множественные шаги, - Что с тобой сейчас решать будем, - Укладывает он на край стола её джинсы, что притащила Ефейка.

Двери открываются и в комнату заходят трое. Располагаются они через стол и с интересом рассматривают Ирэн. Крайний с окладистой бородой вдруг ухватывает сложенные джинсы и крутит их в руках.

– - Мериканские, - кряхтит он вдруг, - Твои што ли?
– упирается он взглядом в Ирэн. Та не отводя глаз, твердо кивает и явно не тушуется.

Хитрован смотрит за ее реакцией и, похоже, доволен.

– - Лопотуша, воровал тамока.
– говорит он, - По случаю застенков мериканских пробовал...

– - В таких штанах из парусины там коров пасут.
– Складывает их обратно мужик.
– Эти... Кабои...
– с трудом выговаривает он мудреное слово.

– - Ковбои, - поправляет его Ирэн.

Договорить ей не дает Хитрован.

– - Ирка Антоху из приюта парнем переодетая спасала, - тычет он в сюртук, - Сюда явилася не мужик не девка - волосы под котелок убрала... С ней, конечно, больше вопросов, но то, что наша она, думаю, каждый чует.