Avrora

Ирэн не тушуется под пристальным взглядом следователя, а тот смотрит не отрываясь.

– - Не хотите говорить, -- со странной удовлетворенностью в голосе прерывает он "дуэль", -- Дело ваше. Только готовьтесь, сударыня, тогда пороху нюхать. Я оформляю сейчас необходимые документы и марш-марш вас к жучкам. Знаете, что там с молодыми красавицами делают?
– - Ирэн молчит, не шевелится, откинувшись на спинку стула.
– - Ну что вы за экземпляр?
– - в сердцах подпрыгивает на стуле следователь, -- А может прав господину полицмейстер и нельзя либеральничать. Вот я всегда был против битья, а Вы ничего прояснить для меня не хотите. Пользы от этого только вашим сокамерницам, а самой вам прямой убыток...

– - А кто такой Зубатыч?
– - Неожиданно прерывает девушка монолог следователя.

– - Что?
– - опешивает следователь.

– - Ну, Зубатыч?
– - переспрашивает девушка.

– - Может Зубатов?
– - поправляет чиновник, удивленно рассматривая её, будто некий диковинный экземпляр. Та кивает, -- Извольте - Зубатов Сергей Васильевич. Начальник особого отдела департамента полиции России, - значительно тычет он пальцем куда-то наверх.

– - Буду говорить только с ним, -- твердо говорит Ирэн.

– - Эка,-- смеется и покручивает ус следователь, -- Где же я возьму-то его в Ойске? Да и про что вы говорить с ним будете?

– - Государственная тайна, -- наклоняется к столу девушка.

– - А может Государево дело?
– оживляется следователь, - Странно говорите... Вы из какой губернии?
– Девушка молчит.
– - В политику вляпались дальше некуда. А с ворами этими?
– машет он бумажкой с фотографией Ирки "Легенды", - Вы же никакая не уголовница, а держат они вас за свою! Почему?

– - Буду говорить только с Сергеем Васильевичем Зубатовым, -- уверенно говорит девушка, -- Вы не поймете.

– - А попробуйте, -- мягко улыбается мужчина и неожиданно ставит на стол статуэтку Ленина, которая лежала в корзинке у Ирэн. Испытующе смотрит на девушку.

– - Поли-и-итика, - говорит он значительно, чуть проворачивая статуэтку в пальцах, - С каких это пор революционеры средней руки бюсты себе отливают?

– - Говорю не поймёте, да и в психушку не хочется.

– - Да я вот после этого, - еще раз выразительно показывает он бюст, - Во что хотите, поверю...

– - Ну, хорошо, -- устало откидывается на спинку стула девушка и устало чуть прикрывает глаза, -- Хотя все равно не врубитесь...
– обреченно досадует Ирэн.

Следователь молчит, скрестив руки на столе, и постукивает карандашом как в самом начале разговора.

– - Какое сегодня число?
– - спрашивает Ирэн.

– - Завтра Пасха, -- улыбается следователь, -- Грех не знать.

– - Ну, так звоните в Бессарабию! Прямо сейчас!
– - выпрямляется на стуле Ирэн, -- В Кишиневе уже распущен слух, что Царь секретным указом разрешает грабить евреев три дня после пасхи. Если не подготовитесь, будет страшный скандал по всей Европе. Трупы, калеки.

– - Что такое звонить?
– раздраженно говорит следователь, - У меня что, Бессарабия на окраине города что ли. Телеграфировать другое дело.
– Следователь встаёт и начинает ходить туда-сюда, покручивая ус.

– - Значит погром в Кишиневе?
– - деловито-задумчиво ухватывается он за подбородок, сев обратно на стул, -- Всколыхнется значит ситуация с мальчиком. Ну, говорите-говорите, - поторапливает он.

– - Не знаю ничего про мальчика, -- отвечает Ирэн, -- А что погром будет -- точно.

– - С него-то все и началось, -- легко встает мужчина и сразу становится ясным, что тон плохого следователя был наигран, -- Именно с русского мальчика, убитого в Дубоссарах.

В кабинете зависает молчание, а следователь снова садится за стол и задумчиво крутит в руках статуэтку.

– - Двойственное чувство, - поднимает он глаза от статуэтки, - Если информация подтверждается, Вы - клад для оперативника, зато Пасха насмарку, а если нет...

– - На нет и суда нет, - перебивает его Ирэн, - Зато Пасху отгуляете, а свои перспективы я уже слышала...

Телеграфная лента с треском лезет из аппарата.

Мужская рука в жандармском кителе отрывает ленту, и молодой офицер идет с ней к тяжелым дубовым дверям.

Открывает. Обстановка та же - Ирэн и следователь сидят по разные стороны стола.

Офицер, молча, подает ленту следователю и тот начинает читать

– - Странно...
– говорит следователь и машет рукой секретарю, чтобы тот уходил, - Главное слово в слово... И Секретный указ царя. Ай, как не вовремя, - озадачивается он...

– - Что, Пасха?
– спрашивает Ирэн. Берёт статуэтку Ленина и крутит в руках.

– - Знаете, Ирочка, -- кивает ей в ответ следователь, -- А я, пожалуй, рискну распорядиться - плевать на праздник! Большие жертвы, говорите?

– - Про убитых не знаю, а вот калек почти пятьсот и город в руинах.

– - Теперь главное письмо соорудить по форме, -- Мигает девушке следователь и тянет к себе чистый лист бумаги.
– Кстати! Позвольте представиться - Сергей Васильевич Зубатов, - чуть приподнимается он в кресле, - Ну и хотелось бы Ваше настоящее имя...
– начинает писать он.

– - Ира, - говорит девушка и, потянувшись, ставит на стол статуэтку Ленина.
– И я... Я не из вашего времени...
– решительно произносит девушка.

Крытая коляска с кучером. На облучке внутри Зубатов с Ирэн выезжают из арки полицейского управления. Сыщик на выезде показывает городовому у ворот полицейский жетон. Тот вытягивается и пропускает.

Девушка не может скрыть своего интереса к старому Ойску и крутит головой будто ребенок.

Зубатов наблюдает за ней.

– - Не боитесь?
– интересуется Зубатов, - Дальше-то без меня, - передает он несколько купюр девушке.
– - Снимете нумер.

– - Мне бы домой, -- Ирэн очнулась от наваждения, -- ...Не могу я без душа.

– - Душа?
– - удивляется Зубатов, -- Эка хватили. В России на всю Москву их по пальцам, да и большинство почитает мытье в душе занятием странным и вольным. А тут даже не Москва.

– - А как мыться?

– - У меня дома ванна со смесителем. В управлении нашем только руки и помоешь, да туалеты. Кто по старинке с кувшинами. Ну, к делу, - оживился собеседник.
– С утра берете гостиничную служанку и с ней за покупками... Завтра бал.