Австро-Венгерская империя
Шрифт:
Для этого были причины. Франц Иосиф, не оченъ-то жаловавший упрямого, вспыльчивого и неласкового племянника, приблизил к себе его младшего брата Отто — веселого шалопая, прославившегося щедростью, безудержным волокитством и невероятными выходками (как-то, вдрызг пьяный, он появился в холле одной из лучших гостиниц Вены абсолютно голый,"но с саблей и орденом на шее). Как ни странно, сдержанный Франц Иосиф,в молодости не позволявший себе ничего подобного, прощал Отто эти эскапады, а когда болезнь Франца Фердинанда приняла угрожающий характер, стал давать младшему племяннику поручения, полагавшиеся по статусу наследнику престола. К неожиданному возвышению Отто приложил руку министр иностранных дел А. Голуховский, которого Франц Фердинанд терпеть не мог. Разъяренный наследник пишет из вынужденной ссылки одной из своих знакомых: «Желаю милому Отто, который то и дело в слезах просит у меня прощения (трудно сказать, соответствовало ли это утверждение Франца Фердинанда действительности, однако отношения между братьями, несмотря ни на что, не испортились. — Я.Ш.), всего наилучшего
Годы болезни, одиночества и отстраненности от государственных дел окончательно сформировали характер Франца Фердинанда. Получился человек не из приятных — подозрительный, суровый, нервный, но в то же время очень целеустремленный, упрямый и авторитарный. Наилучшим определением характера Франца Фердинанда будет, наверное, слово «страстный» — поскольку ко всему, что считал в этой жизни важным, эрцгерцог относился со страстной увлеченностью. Любил охоту — и превратил ее в беспощадное истребление животных: по приблизительным подсчетам, за свою жизнь Франц Фердинанд убил около ста тысяч (!) зверей и птиц. (Смерть эрцгерцога от пули может даже показаться мистическим воздаянием за эту многолетнюю стрельбу.) Поссорился в молодости с мадьярскими офицерами, не желавшими говорить по-немецки за обедом, — и перенес эту неприязнь, переросшую в глубокую ненависть, на весь венгерский народ. Познакомившись на балу, влюбился в графиню Хотек, не красавицу и уже далеко не юную, — и остался верен ей на всю жизнь. С детства глубоко религиозный, несмотря на выходки ранней молодости, наследник, которому к весне 1898 г. удалосъ-таки справиться с туберкулезом, стал чрезвычайно набожным, считая избавление от болезни благословением Божьим. Словом, Франц Фердинанд проявлял страстную последовательность во всем.
О романе наследника престола, завязавшемся, по утверждениям его биографов, еще перед болезнью, примерно в 1894 г., стало известно далеко не сразу. Согласно популярной, хоть и не стопроцентно достоверной версии, Франца Фердинанда выдал медальон, который он случайно забыл у своего дальнего родственника эрцгерцога Фридриха после очередного визита к последнему в Пресбург (Братиславу). Супруга Фридриха, эрцгерцогиня Изабелла, давно мечтала выдать за Франца Фердинанда одну из своих шести дочерей. Каково же было ее изумление и негодование, когда в забытом наследником медальоне она обнаружила портрет Софии Хотек — одной из своих придворных дам! Теперь стала ясна причина частых приездов Франца Фердинанда. Разразился скандал, и эрцгерцог, не собиравшийся отказываться от любимой женщины, был вынужден направить императору следующее письмо: «В отчаянной ситуации, в которой нахожусь уже давно, обращаюсь к отцовскому сердцу Вашего Величества с горячей просьбой об исполнении моего единственного... и самого сокровенного желания, от которого зависит все мое будущее существование, мое счастье и мой покой... Брак с графиней — единственная для меня возможность стать тем, кем хочу и должен быть: человеком, который верен своему призванию, счастливым человеком... Иной брак заключить не могу и никогда не заключу, поскольку не мог бы соединиться без любви с другой, сделав несчастными ее и себя, в то время как мое сердце принадлежит графине и будет принадлежать вечно. Доброе сердце Вашего Величества не может взять на себя ответственность за то, что станет со мною, если... мне не будет позволено жениться на графине... Ваше Величество изволило заявить, что мой брак нанес бы ущерб монархии. Позволю себе покорнейше заметить, что именно заключив этот брак, я смогу наилучшим образом исполнять свои обязанности по отношению к монархии...
Ваше Величество может быть уверено, что ему никогда не придется сожалеть о милости, которую мне окажет».
Чего только нет в этом письме — мольба, гордость, которую Франц Фердинанд вынужден подавлять, проявляя подчеркнутую покорность воле дяди-императора, пафос, которому позавидовали бы и бульварные романисты, даже элементы шантажа по отношению к Францу Иосифу — мол, если не позволите мне жениться на графине Хотек, бог знает что со мной станет... Но прежде всего эрцгерцогом руководила крепкая, настоящая любовь — чувство, благодаря которому, наверное, каждый, кто изучал биографию этого противоречивого, неоднозначного Габсбурга, испытал к Францу Фердинанду д ’Эсте искреннюю человеческую симпатию. История знает примеры отказа от короны из-за любви. Так, в 1936 г. отрекся от престола британский король Эдуард VIII— поскольку двор, правительство и парламент не одобрили его намерение заключить брак с дважды разведенной американкой Уоллис Симпсон. Однако Франц Фердинанд был совсем другим человеком: он не собирался уступать право наследования никому.
Опасения, которые вызывал у Франца Иосифа морганатический брак наследника, были обоснованными с династической точки зрения. Если австрийское положение (статут) об императорской фамилии однозначно указывало на невозможность наследования престола потомками Габсбургов от неравного брака, то законы Венгерского королевства ничего подобного не предусматривали. Это означало, что «худородная» София Хотек не имела права стать австрийской императрицей, но вполне могла быть королевой Венгрии, а значит, и ее дети от Франца Фердинанда являлись бы полноправными наследниками короны св. Стефана! Возникшая таким образом секундогенитура (вторая линия наследования) рано или поздно исполнила бы давнюю мечту венгерских националистов и разделила дунайскую монархию — причем вполне законно — на два самостоятельных государства. Этого Франц Иосиф допустить не мог, а потому была изобретена церемония 28 июня 1900 г., на которой Франц Фердинанд провозгласил и скрепил своей подписью обязательство никогда не искать трона для своих будущих детей от брака с
Софией Хотек — ни в Австрии, ни в Венгрии. Сам эрцгерцог при этом сохранил все права и полномочия наследника престола.
1 июля 1900 г. в Райхштадте (западная Богемия), где жила мачеха наследника, эрцгерцогиня Мария Тереза, состоялась свадьба Франца Фердинанда и Софии Хотек — наверное, самая скромная из всех свадеб габсбургских эрцгерцогов за много столетий. Из членов династии на ней присутствовали только упомянутая Мария Тереза и две ее дочери — сводные сестры жениха. Император, впрочем, проявил благосклонность, произведя в этот день Софию в княгини. Через несколько лет Франц Иосиф, который с чисто человеческой точки зрения не имел ничего против жены племянника, даровал ей титул герцогини фон Гогенберг. Но полноправным членом династии София Хотек не стала никогда.
Вышеописанные династические тонкости, несомненно, задевали эрцгерцога — ведь они касались его супруги, а затем и детей, которых у них было трое: София, Макс и Эрнст (будущие герцоги фон Гогенберг). Но так ли уж много все это значило для наследника по сравнению с тем фактом, что на 37-м году жизни ему наконец удалось стать счастливым человеком ? Выполнить другое свое заветное желание — стать императором — Францу Фердинанду д ’Эсте не будет суждено никогда.
Замок Бельведер в южной части Вены, ставший официальной резиденцией наследника, понемногу превратился в центр власти, альтернативный императорским Хофбургу и Шёнбрунну. Вокруг Франца Фердинанда группировались политики, недовольные положением дел в стране и желавшие радикальных реформ, направленных на укрепление монархии. Эрцгерцог олицетворял для них надежду на сильную власть, был противовесом Францу Иосифу — как писал близкий к Францу Фердинанду словацкий политик М. Ходжа, «рядом со старым и усталым императором наследник трона Представлял собой символ будущего».
Эрцгерцог, в отличие от своего дяди, не был человеком компромиссов. Его страстность проявлялась и в политике — особенно во всем, что касалось Венгрии, которую наследник считал воплощением зла в монархии, источником сепаратизма и нестабильности. Это убеждение было следствием не столько трезвого анализа ситуации, сколько ряда субъективных впечатлений. К ним можно отнести упоминавшиеся столкновения Франца Фердинанда с националистически настроенными мадьярскими офицерами, холодность и гордость венгерской аристократии, которую наследник наблюдал во время своих немногочисленных поездок в Будапешт, наконец, сложность венгерского языка, который Францу Фердинанду не удалось освоить, — так что при своей болезненной подозрительности эрцгерцог не мог чувствовать себя уютно, когда вокруг разговаривали по-венгерски.
Вступив на трон, наследник намеревался обойтись с Венгрией так, чтобы навсегда покончить с всевластием мадьярской аристократии и мелкой шляхты и сделать наконец земли короны св. Стефана лояльными провинциями единой и гармоничной монархии Габсбургов. Для этого после восшествия на престол Франца II (под этим именем намеревался править Франц Фердинанд) предполагалось назначить главой венгерского кабинета кого-нибудь из преданных трону мадьярских генералов — примерно так, как сделал в 1906 г. Франц Иосиф с генералом Фейервари, — министра внутренних дел подобрать из политиков, представлявших национальные меньшинства, королевским указом ввести в Венгрии всеобщее избирательное право и затем, после избрания нового парламента, в котором мадьяры составили бы лишь одну из фракций, изменить венгерскую конституцию. Только после принятия всех этих мер, для проведения которых в жизнь Франц Фердинанд готов был даже ввести в Венгрии военное положение, новый король должен был короноваться в Будапеште. (Более ранняя коронация связала бы ему руки, поскольку составной частью древнего обряда являлась клятва короля в верности конституции и традиционным венгерским свободам.) Программа действий нового императора была разработана в тиши кабинетов и салонов Бельведера в 1910—1911 гг. «альтернативным
правительством» — кругом честолюбивых, в большинстве своем молодых гражданских и военных чиновников, окружавших Франца Фердинанда. Вряд ли кто-либо из них предполагал, что этим смелым планам суждено остаться только на бумаге.
Враждебность по отношению к венграм привела наследника престола к сближению с представителями национальных меньшинств королевства — упоминавшимся выше словаком М. Ходжей, румыном А. Поповичи и другими. К трансильванским румынам Франц Фердинанд относился особенно тепло, видя в этом многочисленном народе естественный противовес мадьярскому влиянию. (Эрцгерцог был разъярен, когда во время одной из поездок венгерские гонведы, охранявшие его поезд, в Трансильвании штыками отгоняли местных жителей, пришедших с букетами цветов поприветствовать наследника.) Автономистские планы некоторых трансильванских политиков соответствовали намерениям эрцгерцога федерализовать монархию. Для этого необходимо было сокрушить Венгрию, которая, по мнению Франца Фердинанда, слишком много выторговала для себя в 1867 г., став краеугольным камнем дуалистической системы. Кстати, именно сравнение с камнями использовал эрцгерцог, описывая свои представления об оптимальном устройстве монархии: «Подобно тому, как при производстве надежно скрепляющего [конструкцию]... бетона крупные камни размельчаются, чтобы... получить гомогенную массу и создать из нее несокрушимый монолит, так и части федеративного государства должны быть одинаковыми и равноценными для того, чтобы было обеспечено единство целого».