Баба Люба. Вернуть СССР 4

— Простите, а что вы делали у него в номере? Насколько я понимаю, вы проникли туда без разрешения владельца?

— Ничего подобного! Как вы могли такое подумать! — возмутилась она, — я порядочная женщина, не чета вашим ворам!

— А всё-таки? — не сдавалась я.

— Я горничную попросила проверить, и она сразу нашла! — гордо задрала нос Аврора Илларионовна.

Крыть дальше было нечем.

— Фёдор Степанович, это правда? — тихо спросила я, представляя какой сейчас хай начнётся. — Фен Авроры Илларионовны был у вас в номере?

— Конечно правда, — спокойно кивнул Кущ.

Бабы опять охнули, а Аврора Илларионовна злорадно и торжествующе опять что-то завопила.

— Тихо! — рявкнула я и опять обратилась к Кущу, — как вы можете это объяснить?

— Да что тут объяснять? — совершенно спокойно удивился тот, — вчера я нашел возле бассейна сломанный фен. Видно же, что вещь дорогая. А не работает. Вот и взял к себе починить. За вечер починил. Точнее ещё утром съездил в город, нас туда на экскурсию возили, и я попросил, мы возле рыночка остановились, и я пружинку два на три купил. Поставил новую. Старая перегорела. И ещё там была такая гаечка… Ну в общем, сейчас уже всё нормально. Но не успел отдать. Тем более я не помнил, чей это. Думал, возьму на ужин в столовую, когда все наши будут и там спрошу. Ну и вот…

Он умолк, а у меня аж от сердца отлегло.

— Вот видите, Аврора Илларионовна, — сказала я, — всё разрешилось. Фёдор Степанович починил ваш фен.

Та, ни слова не говоря, развернулась и ушла.

— Даже спасибо не сказала! — осуждающе прокомментировала её поступок Сиюткина.

— Ладно, если всё решено, давайте расходиться, а то Арсений Борисович опять ругать будет, — сказала я.

И тут Кущ заявил:

— Любовь Васильевна, можно вас буквально на минуточку?

— Конечно, — удивилась я, хоть виду и не подала, а девочкам сказала, — я сейчас приду чай допивать.

Они ушли к Рыбиной пить дальше чай. А я вошла в номер Куща.

Там сидели Комиссаров и Пивоваров, они всё прекрасно слышали и сейчас буквально давились от смеха.

— Чему радуетесь, товарищи? — спросила я.

— Потому что жулики они! — хохотнул Пивоваров.

— Кто жулики?

— Фёдор Степанович и Ефим Фомич!

— Почему это?

— Раскурочили всю имеющуюся технику в пансионате, — продолжал заливаться смехом Пивоваров, — повытаскивали все детали. На коленке смонтировали глушилку. Подключили её к подстанции и обесточили весь город! А теперь сидят и чинят всё обратно!

Он рассмеялся опять.

— То есть то что мой микрофон отказал прямо во время выступления — ваша работа? — обалдела я.

Пивоваров хрюкнул ещё сильнее.

— И светофоры все в городе сломали тоже вы?

Тут грохнули и Кущ, и Комиссаров. Я тоже не выдержала и рассмеялась.

Глава 10

— Ну, ничего же страшного не случилось. Совсем маленькая дырочка, — сказала я и откусила нитку. — Глянь, как хорошо вышло. И почти ничего не видно. Держи!

Я бросила джинсы Анжелике и аккуратно вонзила иглу в катушку так, чтобы нитки не размотались, и игла не выпала.

— Мама Люба, спасибо! — расцвела Анжелика и тотчас же натянула джинсы.

В этом времени ещё не начали ходить в рваной одежде, когда нитки торчат и дыры такие, что всё тело просвечивает.

— И правда не видно! — она поставила стул на середине комнаты, влезла на него и покрутилась перед зеркалом.

— Не упади только! — предупредила я и принялась складывать в походную коробку нитки и ножнички.

— Мама Люба, а тебе нравится Америка? — вдруг спросила Анжелика.

— Если ты природу имеешь в виду, или архитектуру, то да, — дипломатично ответила я и застегнула сумку. — Очень нравится.

— А если вообще?

— Что значит вообще? — не повелась на уловку я.

— А что тебе не нравится здесь?

— Мне всё нравится, я же сказала, — опять попыталась увильнуть я.

— Нет, ты сказала, что тебе только природа и архитектура нравится, — прицепилась егоза.

— Природа действительно здесь красивая, — сказала я и торопливо перевела разговор, — а тебе что здесь нравится?

— Всё! — выпалила Анжелика, — особенно реклама, Макдональдсы и жвачка.

Мда, вроде уже взрослая девка, а ума как у ребёнка, — мысленно вздохнула я. Хотя, чего тут вздыхать. Помню, когда первая реклама появилась в моём времени, то все так прямо с удовольствием её смотрели и слоганы распевали. А потом, когда от рекламы уже некуда стало деваться — взвыли. Но было уже поздно. Нас, как дикарей, которых поманили блестящими бусами, свели с ума этой рекламой. Но у Анжелики и её сверстников всё ещё впереди.

Я опять вздохнула. Теперь уже вслух.

— Мама Люба, — Анжелика спрыгнула со стула и подошла ко мне, заглядывая в глаза, — а что бы ты сказала, если бы мы шли по улице и случайно мою маму встретили? Настоящую маму…

От неожиданности я аж икнула.

— Это невозможно, Анжелика, — после заминки покачала головой я. — Мы же уже обсуждали это. Сама подумай, Нью-Йорк — многомиллионный город. А Америка — вторая по величине страна. После нашей, конечно. Ну, а теперь прикинь, какова вероятность среди миллиардов людей встретить именно твою маму? Математическая задачка для второго класса.

— Ну, а вот если бы? — упрямо не сдавалась Анжелика, продолжая настойчиво заглядывать мне в глаза.

— Ой, даже и не знаю, — пожала плечами я, — по ситуации, наверное. Я-то что? Я с ней даже не знакома. Это тебе нужно думать, что бы ты делала.

Я взяла со стола свой блокнотик и принялась смотреть, что из запланированных мелочей (покупки, посещения интересных мест) мы ещё не выполнили, ведь времени остаётся всё меньше и меньше:

— Слушай, Анжелика, напомни мне, как будем вечером с концерта возвращаться и мимо того синего магазинчика проходить, чтобы я купила купальник.

— Зачем тебе купальник? — удивилась она, — на море ведь не собираемся…

— Тетя Валя просила, — ответила я, — детский купальник для художественной гимнастики. У неё у Леночки соревнования скоро, а купальников нигде нету. Она и денег дала. Главное, не забыть…

— Ну, мама Люба… — заныла Анжелика, — ну, вот если бы ты всё-таки столкнулась с нею на улице и знала, что это моя мама, что бы ты ей сказала?

— Да что ж ты пристала ко мне! — в сердцах аж вызверилась я, — что за несносный ребёнок!