Баба Люба. Вернуть СССР 4

Я повернула голову и тут же увидела Изабеллу. Она сидела на холодном полу и, глядя в окно, монотонно раскачивалась. Волосы её были в беспорядке, немытые, всклокоченные. Пижамная рубашка тоже не самой первой свежести.

Сердце моё дрогнуло.

— Изабелла! — тихо, чтобы не напугать, позвала девочку я.

Изабелла стремительно обернулась и грусть в её чёрных глазах мгновенно вспыхнула от радости:

— Мама! Мамочка! — закричала она.

Глава 20

Когда мы вернулись домой, то там за столом на кухне сидела Анжелика и горько рыдала.

Чёрт! Я же забыла записку порвать!

— Анжелика! — с тревогой в голосе окликнула её я.

— М-мама Л-люба! — бросилась мне на грудь она и разрыдалась ещё больше. — Я подумала… я д-думала…

Ответить и успокоить её я не успела — хлопнула дверь и раздался возмущённый голос Пивоварова:

— Люба! Ну что это такое? Я тебя жду, жду… принимай давай Белку! Володе уже ехать надо!

— Ой! — охнула я и заторопилась навстречу юристу.

— Ой! — пискнула Анжелика и ринулась вслед за мной в коридор.

В коридоре мы с нею чуть не столкнулись, но в последний момент разошлись в стороны.

— Белка! — радостно заверещала Анжелика.

— Да тише ты, ребёнка перепугаешь! — шикнул на неё Пивоваров и проворчал, — а здороваться тебя, значит, Любовь Васильевна так и не научила?

— Ой! — покраснела Анжелика и поздоровалась, продолжая прижимать к себе и гладить по голове Изабеллу.

Когда телячьи нежности сестёр чуть пошли на спад, я сказала:

— Так, а сейчас ты, Анжелика, тащи давай Белку мыть руки. Потом идите в её комнату и покажи подарки, которые мы для неё привезли. А ужинать я позову.

— Ой, подарки! Хочу! Хочу! — радостно взвизгнула Изабелла и весело рассмеялась.

— Сперва надо помыть руки, — строгим голосом сказала ей Анжелика, пряча улыбку, и увела малышку в ванную.

— Пойдёмте ужинать, — сказала я Пивоварову. — Даже не знаю, как вас и благодарить теперь…

— Сейчас я Володю отпущу и вернусь, а ты пока разогревай, что там у тебя есть, — велел Пивоваров. — Нам поговорить с тобой серьёзно надо об этом убийстве, Люба. И ещё одно дельце обдумать.

Он ушел, а я бросилась на кухню: сама гостей пригласила, а у меня там и кот не валялся.

Я растерянно глянула на продукты — ничего такого, чтобы быстро приготовилось.

— Мама Люба, давай помогу картошку чистить, — на кухню вбежала Анжелика, — быстро пожарим. Огурцы квашенные у нас есть, и капуста есть. И ещё сало в морозилке. Хорошо будет.

— Давай, — обрадовалась я.

В четыре руки мы споро принялись чистить картошку.

— А Белка как там? — спросила я.

— Да она в игрушку уже играет, — подражая взрослым умудрённо хмыкнула Анжелика. — За уши теперь не оттащишь.

Мы с Анжеликой привезли ей из Америки некое подобие между тамагочи и тетрисом. Только оно было совершенно другое, но всё-таки как-никак первая электроника.

— Сюда бросай, — я поставила на пол миску с холодной водой.

— Это пока Ричард не увидел, — хихикнула вдруг Анжелика.

— Думаешь у сестры отберёт? — спросила я и бросила в воду очередной очищенный клубень.

— У меня бы точно отобрал, — вздохнула Анжелика, — а меленькую не обидит.

— Дочищай, а я пока огурцы достану и порежу.

Я полезла в холодильник и выудила оттуда банку квашенных огурцов. Огурцы были хрустящие, бочковые, прямо красавцы, один-в-один. Мы квасили их с дубовым листом и укропом, и держали у деда Василия в деревне, так как там был хороший глубокий подвал. А оттуда уже, по мере необходимости, набирали в трёхлитровые банки и привозили в город.

— Я так дедушке и не позвонила, — расстроенно сказала я.

— Так я ему позвонила! — всплеснула руками Анжелика, — забыла тебе сказать со всеми этими волнениями. У нас третью пару отменили, Мензурка заболела, так я на телеграф сходила и звякнула ему.

— И что он?

— Обрадовался, что мы приехали. Потом плакать начал, что Ричарда и Белку отобрали. И что это он во всём виноват, что не уследил. Но я его успокоила и сказала, что всё хорошо будет и что мама Люба всё порешает.

«Мама Люба всё порешает» — почему-то от этих слов мне стало на душе тепло и так приятно-приятно.

— Ох ты и хитрюга! — хмыкнула я.

— Ну, а что, не так разве? — улыбнулась Анжелика, — расскажи лучше, как ты Белку вернула? Где она была? Я её расспрашивать не стала, чтобы не беспокоить. Она так игрушкам обрадовалась, ты бы видела!

— Ой, стрекоза, столько вопросов сразу! — я принялась быстро нарезать картошку для жарки, — лучше вон масло достань.

— Ну, что там у вас? — на кухню заглянул сияющий, как новенький пятак, Пивоваров. — Смотрите, что у меня есть!

Он с довольным видом протянул Анжелике две селёдки, завёрнутые в пакетик.

— Ух ты! Где это вы взяли? — удивилась и обрадовалась Анжелика. Селёдка нынче была дорогой, во-вторых, в дефиците.

— Места надо знать! — с таинственным видом сообщил Пивоваров, потом не выдержал и рассмеялся, — Да это мы с Володькой смотались к его тестю. Он привозит, засаливает и на рынке продает. У него все берут.

— А сколько вы заплатили? — забеспокоилась я.

— Он мне просто так дал, я ему с документами недавно помогал, ещё до Америки, теперь у меня безлимитный рыбный счёт открыт, — хохотнул он.

— Замечательно, — улыбнулась я, — тогда мойте руки, Пётр Кузьмич. Я сейчас быстренько одну почищу, а вторую вы с собой заберёте.

— Да ты что! — возмутился Пивоваров, — домой не понесу, нет! Я её чистить не умею правильно. Будет в холодильнике валяться, пока не поржавеет. Так что считай, что я схитрил: ты почистишь, а я есть стану.

Анжелика прыснула от смеха.

Примерно через полчаса мы сидели за столом и ели жаренную с лучком картошечку с селёдкой, солёным мороженным салом и хрустящими огурчиками. Объедение.

— Изабелла, сядь ровно, вытащи ногу из-под себя, — тихо сделала замечание Анжелика.

Я усмехнулась — старшая сестра, однако!

С недавних пор Анжелика сильно изменилась. Особенно после того, как я привезла Изабеллу из Нефтеюганска и как она поступила в колледж. После этого она почувствовала себя старшей сестрой и взяла ответственность за младших. И где делась та взбалмошная капризная девчонка, что совсем ещё недавно встретила меня у дверей квартиры Скорохода?