Баба Яга против!
Шрифт:
И никакая ты больше не ячейка социальная. А ясно солнышко и жена лучшего в мире дурака.
— Просто. Моей женой, — припечатал Иван.
— Хорошо, — засмеялась Яся.
— И сейчас ты пойдешь домой и выспишься, — наказал Иван. — Приглядишь за ней, Мира?
— А то как же! — обрадовалась Мира. — Я давно обещалась Яге опочивальню сделать.
— А ты это куда ж намылился? — сдвинула брови Яся.
— А мне в Горыне надо вернуться. Под пещерами там остались Серый Волк и Вещий Олег. Горыня воду мутит: он их не тронет, клятвой связан, но вот не выпустить может? Да и Ивану… живую
Яся засопротивлялась.
— Я с тобой пойду! Против я, чтоб ты сам так рисковал!
— Тебе на службу завтра — это первое, — сказал Иван, ботинки надевая, — а во-вторых — опасно это, мало ли что Горыне в голову придет, — да дверь входную отворил.
А кошка Мег — шмыг! — в эту самую дверь!
— Мег! — взвизгнула Яся как можно тише — потому что у тети Иоланты хоть и затворена дверь, а все равно крики услышит. И сама с ногами больными ловить побежит.
Пока моталась Яся по лестнице за развеселившейся кошкой Мег, Иван флигелек и приладил. Бросила Яся кошку в квартиру, дверь захлопнула. И подошла к Ивану, довольному своей работой.
— Хочешь посмотреть? — предложил он довольно. — Соскучилась, поди, за Тихомирой-то? Давай, Мира, на болота наши…
Отворил дверь, а там — кухня ее чудесная, и камин горит, и Вихря прыгает, и в чулане флигелек зеленым светом из брильянта-алмаза мигает. Запищала Яся от восторга, вбежала внутрь, и давай кружиться, пока на диван не упала.
И стены плясали вместе с нею. Вот так и должно быть, когда домой возвращаешься. Весь мир радуется вместе с тобою, а иначе это все — не дом.
Подбежала Яся к окну, а там — болота.
— Ах, Мира, и вправду дома мы…
Распахнула дверь наружу, а там дождик накрапывает, и влажно, и травами ночь пахнет…
— А оладушек нажарить не хочешь? — спросила Яся Ивана, оборачиваясь.
А Ивана-то тут и не было.
— Не поняла, — нахмурилась Яся, бока подпирая кулаками. — Куда снова он делся? В баню, что ли?
— Он… — робко сказала Мира, — к Горыне отправился, говорил ведь… Через зеркало волшебное…
— Что?! — вскричала Яся, в чулан вбежала, дверь рванула, через подъезд — к тете Иоланте (хорошо, Иван дверь на ключ закрывать не умел), и обнаружила в своей комнате только пустоту и горящие лампы.
На балкон вышла, кричала долго… Но исчез Иван, как и появился, в пустоту. Суженый ее, дурак дуров…
Сжала Яся кулаки, нос сухой совершенно одним из этих кулаков вытерла, сунула окарину со стола в карман, взяла свой каштан в кадке в одну руку, фрукты заморские — в другую, да и вернулась на болота. Вошла в избу, каштан на кухонной тумбе пристроила, где света побольше. Фрукты на стол сгрузила.
— Мира, — сказала она глухо, — холодильную камеру пригодится поставить.
— А это что такое?
— Позже объясню… Ты в план по уровню взаимодействия запиши… Дорогу сама на Калинов мост найдешь?
— На Калинов мост? — удивилась Тихомира. Но быстро поняла замысел хозяйки. — Так… а как же служба твоя?
— До службы моей еще двенадцать часов. Я и из тебя все равно к тете Иоланте попаду, что с болот, что с Калинова моста.
— Рассердится Иван…
— Да хоть триста
раз! Если Горыня ему голову откусит, рассержусь ужо я, а это всяко хуже! Где мой нос, брови и парик?Вихря весело выглянула из чулана. А пестик все предметы вышеназванные наружу-то и выкинул.
— Что потерялось — заново сообразили, — пояснила Мира.
— Вот и отлично, — обрадовалась Яся и усмехнулась мрачно. — Что может быть лучше перед службой, чем бабой Ягой по небу полетать?.. Ну, Мира, чего стоим? Вперед, нельзя Ивана там одного бросать! Тем более, что там он не один, а с кучей других дураков, а мне их из беды выручай, как всегда! Классика жанра…
И понеслась избушка Тихомира по лесам да болотам на ногах своих курьих.
— Проснись, Кики, — ткнул жену в бок Леший, что весь день овражек их домашний осушал, да вот в зеркальце заглянул. — Ягуся вернулась.
Хлопнула ресницами Кикимора, из постели своей из водорослей выглядывая сонно.
— Бежит ее избушка на Калинов мост, лес перед ней расступается, — улыбнулся Леший.
— Девочка наша хорошая! — хлопнула Кики в ладоши. — Зеркальце показывает?
— Так держи зеркальце. Только я бы сам на Калинов мост отправился, вдруг помощь ей нужна, ты же знаешь Змея Горыныча. Все от настрою его зависит.
— И то правда, отец. Давай, собирай манатки… Да зеркальце не забудь. Ох, Царь Морской, делов своей острогой наделал! На что дом теперя похож… Где носки, что я ребяткам-то вязала?
17. Как клубочек пригодился
А кто увидит нас, тот сразу ахнет,
И для кого-то жареным запахнет.
Бременские музыканты. Песня разбойников.
Вывалился Иван из зеркала на пол каменный, снова головой страдая. Может, дело и не в роме было — кто знает? Он ведь и выпил всего ничего. Если б не исцелила ему голову птица жар, он бы и Ягу вытащить из ейного миру перевернутого не смог бы.
И то хорошо. Путешествия между мирами — они вряд ли так просты, как в избушке к синему морю прокатиться. Теперь-то осталось по мелочи: верных друзей на ту сторону речки Смородины вывести. Тут и без жар-птицы справиться можно.
Все равно он перо на самую важную битву истратил. Зато победил! Разулыбался Иван, до постарался узрить пещеру очами своими на тот момент неясными.
Факел горел по-прежнему, и было в пещере пусто.
— Спасибо тебе, зеркало волшебное, — на всякий случай поблагодарил Иван зеркало, поднимаясь, да поклонился.
И на колени едва обратно не упал да нос не расшиб. Но удержался — чай, не первая переделка в жизни.
Зеркало блеснуло, будто приняло Иванову благодарность. И потухло, и только факел трещал.
— Держался я правою рукою за стену, — напомнил себе Иван, — значит, обратно левая меня приведет.
И пошел из пещеры он в лабиринты змеевы. То, что держаться за стену — это хорошо, не дошел бы он иначе. Шел Иван и шел, сну не сдаваясь, на колени не падая, да с глазами закрытыми.
Чудилось ему, что волшебного напитку рому выпил он немеряно.