Бабочка огня
Шрифт:
– Закрой рот, Коля. Даже имени ее не произноси!
– Ладно, Говоров, твое дело. Лично я умываю руки. Сама к нам придет. Как надоест из себя невинную овцу строить...
Илья шумно выдохнул и схватил здоровой рукой Руденко за ворот над жилетом.
– Тихо, тихо, что это ты разбушевался? – Легонько оттолкнул его Руденко. – Я твоей Рите зла не желаю. А уж тебе и подавно. Разбирайтесь сами. А я за Мелкумяном, ордер на его арест получил. Так что бывай, Говоров! Звони, если что.
Руденко направился к выходу. Илья смотрел вслед его мощной фигуре, пока он не скрылся за дверью.
–
– Да, все хорошо.
– Идите в палату, вам нужно лежать. Врач капельницу назначил, я сейчас вам ее...
– Хватит с меня капельниц, – хмуро сказал Илья. – Хватит...
Он достал телефон и нашел номер отца. Было уже очень поздно, чтобы звонить, но он испытывал крайнюю необходимость в разговоре с близким человеком. Илья подошел к окну в конце коридора и написал короткое сообщение. Через минуту телефон ожил.
– Пап, привет. Прости, что так поздно. У меня все нормально, не переживай. Я тебе хотел сказать... то есть, предупредить... нет, не так... Ты маме пока ничего не говори, ладно? Я скоро приеду. Не один.
Выслушав ответ, Илья кивнул:
– Спасибо. Спокойной ночи, пап!
В темном небе за окном мерцала одинокая звезда. Илья нащупал в кармане кулон и вытащил его наружу. Серебристый металл был теплым.
Илья глубоко вздохнул, снова поднял взгляд и улыбнулся, а одинокая звезда улыбнулась ему в ответ.
– Я на пять минут, а потом вернусь, – сказал он дежурной. – Раз врач назначил капельницу, то ее надо сделать.
– Надо, – кивнула девушка.
– Готовьте пока, я скоро.
Миновав длинный коридор, Илья повернул и вскоре оказался у нужной палаты. Около нее дремал молодой оперативник. Услышав шаги, он встрепенулся и по-совиному захлопал глазами.
– Руденко распорядился? – Спросил Илья.
– Ага.
– Я только загляну, проверю.
Оперативник шмыгнул носом и кивнул.
Илья приоткрыл дверь. Светлая полоса разделила комнату на части и уперлась в сдвинутые кровати. Рита прижимала к себе маленького мальчика, лежащего головой на ее груди. Второй мальчишка находился с другого бока – закинув на нее ногу, он вздрогнул, когда скрипнула дверь.
Почему-то Илье вспомнилась фраза из любимого фильма юности «Матрица»: «Не поздно отказаться, потом пути назад не будет... Примешь синюю таблетку, и сказке конец.»
– Примешь красную таблетку, войдешь в страну чудес... – одними губами продолжил Илья.
Он все для себя решил. Осталось лишь дождаться утра...
Глава 64
Рита
Утро встретило меня громыханием больничной тележки за дверью. Я осторожно вытащила руку из-под лежавшего на ней Макара и посмотрела на свернувшегося клубочком Ваню. Еще вчера, под гнетом случившегося, я с трудом могла что-то соображать, но теперь внезапно осознала всю тяжесть собственного выбора. Одно дело – забрать сестру, которая была подростком, и совсем другое – двух малышей садиковского возраста, о которых, чего скрывать, я еще не так много знала.
Дверь приоткрылась, заглянула санитарка – невысокая
полная женщина с добрым лицом и спрятанными под белую косынку волосами.– Завтракать будете? – Негромко сказала она, глядя на меня с нескрываемым интересом.
– Да, спасибо большое! – Кивнула я.
Как говорится, война войной, а обед, то бишь завтрак, по расписанию. Мальчишки проснутся и захотят есть, я и сама испытывала голод, как бы странно это не было. Должно быть, нервная ситуация влияла на мой аппетит так, как считала нужным.
– Молоденькая такая, а уже двое детишек, – удивилась женщина, выставляя тарелки с кашей и кусочками белого хлеба с маслом на тумбочку. – Заведующий отделением распорядился вас в палате покормить. Чего в столовую с детьми таскаться? Там больные. Вас-то уже к обеду отправят.
– Куда отправят? – Вздрогнула я.
– Домой, – опешила от моего вопроса женщина. – Никаких рецидивов с вами за ночь не произошло, значит, все в порядке. Дальше уж сами за своими детьми смотреть будете.
– Ах, да, поняла, – согласилась я и прикусила губу.
– Вы кровать потом на место поставьте. Врач зайдет на обходе, через час, – добавила санитарка и с умилением посмотрела на мальчиков. – Хорошенькие какие! На вас похожи.
Я вздохнула и, откинув тоненькое одеяло, вылезла из постели, затем укрыв им мальчиков.
Рецидивов со здоровьем, слава богу, не было, но мое душевное состояние оставляло желать лучшего. Когда женщина ушла, я залпом выпила жидковатый чай и потыкала ложкой в овсяную кашу. Домой... В моем случае это слово имело совсем другой смысл, нежели в него вкладывала санитарка. Где мой дом, у меня его попросту нет!
Не возвращаться же в имение Кречетова! Я не имею на это никакого права, да и желания тоже. Возможно, будучи, пусть и фиктивно, женой Михо, я вполне могла рассчитывать на то чтобы унаследовать его хоромы и все остальное, но от одной этой мысли мне становилось тошно. Я ведь еще даже не знала, жив ли он.
– Господи, что же делать... – Пробормотала я.
Мне необходимо было увидеться с Ильей, рассказать ему обо всем, поделиться своими сомнениями и страхами. Он – единственный человек, которому я могла довериться. Руденко обращался к нему на равных, как к давнему знакомому или даже близкому человеку. К тому же Илья умел управляться с оружием и вообще... Кто же он? Где работает и чем занимается? Мне хотелось узнать о нем как можно больше. Уж очень затейливый узор вырисовывался из наших с ним взаимоотношений, да и из сложившихся обстоятельств тоже.
Уйти из палаты я не могла, не хотела оставлять детей одних. Испугаются, когда не увидят меня рядом. Хватит с них потрясений. Такое и взрослому бы пережить было трудно. Одна надежда на короткую детскую память.
Нас учили, что до двух-трех лет дети запоминают то, что видят. Потом лет до пяти в их памяти откладываются движения и слова, они все повторяют за взрослыми, подражают им. Это я как раз и наблюдала в Макаре. А вот уже после пяти у маленьких людей развивается произвольная память, которая все равно зависит от эмоций, впечатлений и переживаний. Поэтому обучение и строится на играх. Но то, что с ними произошло, вовсе не игра...