Бабочка огня

– Так, нужно позвонить в детский дом и узнать, как мы можем забрать твою сестру. Какие требуется собрать документы, – перечислял Илья. – Во-первых, прописка, это я точно знаю.

– У меня была прописка в Солониках, но потом дом сгорел и...

– Я знаю, Рита. Не переживай. Будем действовать по плану.

– По плану? – Растерялась я. – У меня нет плана.

– Тебе так кажется. На самом деле, твое решение – это самый настоящий жизненный план.

Да, Илья был прав.

Справку о смерти моего «мужа» обещали выдать в конце дня. Мы уехали в Зыблово на такси, и только в машине я вспомнила о том, что телефон Ильи остался в чемодане. Но и на это Илья сказал мне не волноваться. Все находилось в полиции.

Дети выглядели немного испуганными, жались ко мне и заглядывали в глаза. Ваню укачало, и он задремал.

– Рита, а папа – герой? – Спросил Макар.

Сидевший рядом с водителем Илья обернулся. Наши взгляды встретились.

– Твой папа не хотел, чтобы с нами случилось плохое... – Ответила я, с осторожностью подбирая слова.

– Он остался в больнице? – Не отставал Макар, хмуря темные бровки.

Я судорожно вздохнула и покачала головой.

– Прости, Макарушка... я должна тебе сказать, что... что ваш папа больше не вернется.

– Я знаю... – Вдруг сказал мальчик и задумчиво посмотрел в окно.

– Знаешь? – Не поняла я и подумала, не сказал ли кто-то о смерти Кречетова в присутствии детей. Какой-нибудь врач или медсестра.

– Мне папа приснился, сказал, чтобы я себя хорошо вел. И с Ваней играл.

Я успела прикрыть рот ладонью, чтобы не вскрикнуть, а потом погладила Макара по голове.

– Ты самый умный и послушный мальчик. Папа всегда будет гордиться тобой.

– И Ваня тоже умный, – кивнул Макар.

– Очень умный, – подтвердила я.

У нас не было вещей, даже зубных щеток, и тех не было. Когда мы приехали, Илья сразу же определил нас в одну из комнат на первом этаже: с большой кроватью и отдельным санузлом. Затем стал куда-то звонить и о чем-то договариваться. Я пыталась вникнуть в его слова, но потом осознала, что не свожу с него глаз. Мне нравилось наблюдать за тем, как он ходит, как попутно раскладывает вещи одной рукой, пытаясь навести порядок. Какой может быть порядок, когда в доме двое детей? При этом он тоже все время оборачивался и, натыкаясь на мой затуманенный взгляд, улыбался. Странно, такое трагичное и страшное время, а я чувствую, как таю от его внимания...

Дети быстро освоились: носились по дому, так что мне даже пришлось их пожурить. Я боялась, что они что-нибудь сломают или, не дай бог, упадут с лестницы.

А вскоре пришла Василиса Семеновна.

– А я гляжу, машина приехала. Дай, думаю, зайду, проверю, что там и как, – с порога заявила она, разматывая платок.

Заметив мальчишек, женщина остолбенела.

– Это чьи ж такие?

– Мои, – сказала я. – Здравствуйте!

– Твои?! – Ахнула она и едва не села мимо лавки. – А как же... а что же... а...

– Проходите, Василиса Семеновна, – поторопил ее Илья. – Нам как раз помощь нужна.

– Да я ведь так и подумала... – Снова ахнула она, рассмотрев наконец его забинтованную руку в лангетке.

Через некоторое время, несмотря на мои уговоры отлежаться, Илья снова вызвал такси и уехал. Я понимала, что все это он делает ради меня, потому что я сама мало что могла. Правильнее было бы сказать, что я вообще ничем не могла помочь ни ему, ни себе. Мы остались с Василисой Семеновной и наказом Ильи никому не открывать дверь, а в случае чего, вызывать полицию. На подобное предложение пожилая женщина ответила, что любому, кто попытается войти без разрешения, не поздоровится. Уж не знаю, что ей было известно, но ту встречу с Кречетовым она очень хорошо помнила. Я рассказала Василисе Семеновне обо всем, что со мной случилось.

Пока Ильи не было, мы приготовили обед: в хозяйских закромах нашлись тушенка и макароны, а в холодильнике яйца и масло. Не ахти какие изыски, они не шли ни в какие сравнения с угощениями в доме Кречетовых, но мы с мальчишками поели с большим аппетитом. А вот Василиса Семеновна, конечно, после моего рассказа большую часть обеда вздыхала и качала головой. На ее месте я бы тоже, наверное, была в шоке, но сейчас мне было важно создать нормальную атмосферу для детей, чтобы они не чувствовали и не видели моего смятения.

Илья вернулся поздно, уставший и бледный. Но увидев меня, улыбнулся.

– Ну, как вы, освоились немного?

– Да, даже успели пообедать. Ты голодный?

– Очень!

– Мой... руку и садись. Господи, что я говорю! Я помогу тебе! Где ты был?

– Так... несколько встреч. Я тебе потом расскажу, ладно?

– Нет, Илья, давай никаких потом?

– Хорошо. Будем рассказывать друг другу все-все.

– Будем.

Может, все это правда, и ангелы-хранители действительно существуют. Мы не всегда их слышим, мудрим, поступаем по-своему, но они все равно пытаются оградить нас от опасности, посылая нам других людей. Говорят, что нити, связывающие людей, часто гораздо длиннее их отношений... Но как же тогда мы с Ильей? Каким образом и откуда появилась эта связь, что делает меня самым счастливым человеком на свете?

Глава 66

Рита

Василиса Семеновна ушла, пообещав прийти на следующий день с творогом и молоком. Я прибралась на кухне, помыла и уложила мальчиков, а потом Илья вдруг попросил меня сделать ему укол. Я пыталась убедить его в том, что он сильно рискует, ведь я даже шприц в руках никогда не держала и, честно говоря, боюсь уколов до дрожи, но он был непреклонен.

– Сама посуди, как я смогу провернуть такое дело одной рукой, – терпеливо объяснял он. – Никак! А ты говорила, что хочешь научиться.

– Да, но сначала я хотела попробовать, например, на... помидоре!

– Вот и представь, что я – помидор! – Рассмеялся Илья.

Ему смешно, а я прям вспыхнула как тот самый помидор! И все же, поразмыслив, собралась с духом, потом три раза помыла руки и протерла спиртом каждый палец. Илья прав – в жизни надо уметь многое, никогда не знаешь, что пригодится. Особенно, если это умение направлено на того, кто тебе не безразличен. И более того, дорог...

Я даже смущения не испытывала в этот момент, так старалась запомнить последовательность действий.

– Ты же не будешь кричать? – Уточнила я, держа шприц иглой вверх и уже выпустив вместе с тонкой струей лекарства лишний воздух.

– Нет, я буду плакать молча, про себя, – хмыкнул Илья, уткнулся в подлокотник кухонного дивана и задрал повыше футболку над приспущенными брюками.

Я основательно протерла смоченной спиртом ваткой место на его левой ягодице, коротко выдохнула и всадила иглу. Илья даже не пикнул.

– А теперь медленно выдавливай лекарство... – Сиплым голосом сказал он.