Багровый Руто

— Я же говорила, уже многие пытались, — она даже не шелохнулась, наблюдая за моими тщетными попытками.

Злости хватало, и я позволил ей вырваться наружу огненным вихрем, выпростать свои щупальца в направлении смеющейся престарелой стервы.

— Красиво, Руто! — выкрикнула та. — Но это всё не…

Я раскинул руки в стороны, разрешая пламени растечься по всему залу, с жадностью наброситься на обвешанные тканью стены, ворваться в камеры за золотыми решётками…

— Всё, достаточно! — взвизгнула императрица, простирая ко мне руки.

Тело мгновенно онемело, словно обколотое анестетиком. А следом и мысли потеряли способность двигаться — за миг до того, как сознание рухнуло во тьму.

Глава 79. Потухший взгляд

Что-то щекотало щёку. Я открыл глаза и обнаружил, что валяюсь на пушистом белом коврике, какие устилали пол каждой клетки. Сел, огляделся. На задней стене по-прежнему висел чёрно-багровый штандарт, под ним лежал мягкий на вид матрас. Рядом стоял эмалированный поднос с заботливо порезанной на кусочки небесной медузой, розовой булочкой и внушительной кружкой фруктового отвара. Ниша за деликатной занавесочкой, очевидно, была отхожим местом. Вот и всё убранство.

Тело чесалось. Со смущением я обнаружил, что меня отмыли до скрипа и облачили в чистую тёмно-красную набедренную повязку, такую же, какая была и у Туро. Я покосился на золочёные прутья, но плотный белый бархат за ними надёжно скрывал из вида зал. Подполз поближе, вытянул руку между прутьями — не достал даже кончиками пальцев. Впрочем, тут же раздался знакомый скрежет и занавес пополз вверх.

Императрица красовалась в центре зала уже в другом, не менее откровенном наряде. Я нашёл глазами место битвы с братом — тело убрали. Более того, на белоснежном мраморе не удалось разглядеть ни пятнышка, ни царапинки. Наверное, подобные поединки здесь не были редкостью. Я с отвращением уставился на лазурную.

— Доброе утро, мальчики! — провозгласила она и повернулась ко мне. — А, малыш новенький. Проснулся? Полдня проспал. Сегодня тебе простительно, но впредь учти: к тому моменту, как занавес поднимется, тебе следует ровненько стоять перед решёткой. Вон, погляди, как остальные делают.

Я окинул взглядом пленников в камерах напротив, что вытянулись по струнке с руками за спиной, и во всеуслышание отправил их вместе с хозяйкой в непристойное пешее.

— Другого от тебя и не ожидала, — прохладно усмехнулась императрица и вытянула руку в моём направлении.

Резкая боль пронзила всё тело. Я помнил её — такие же ощущения, как в тот миг, когда нас с Курвиндой настиг удар этой стервы прямо в воздухе, над пропастью. Неужели я сейчас так просто умру?..

Боль, однако, ушла так же внезапно, как и началась, и я обнаружил себя задыхающимся на пушистом белом коврике.

— Не упрямься просто так, — с укором сказала императрица. — Будь мудрее, призванный. Тебе нужно восстанавливать силы. Почему не ел? Я тебя не для того взяла к себе, чтобы ты подох здесь от истощения. Или хочешь обратно в катакомбы, к мамочке?

— Да, пожалуйста, — кивнул я. — Можно?

Императрица расхохоталась.

— Как бы мне хотелось сегодня выбрать тебя! Но нет, ты выглядишь так, словно вот-вот в обморок грохнешься. Лучше потерплю до завтра. Кого же тогда взять… — она прошлась по кругу, всматриваясь в выстроившихся за золотыми прутьями пленников, и остановилась напротив рыжеволосого бородатого здоровяка в оранжево-коричневой повязке. — Ты, Шогро. Помнишь, я на днях рассказывала тебе о том, как сгорело твоё родное поместье?

— Помню, госпожа, — верзила послушно шагнул из своей камеры, когда решётка с лязгом отъехала в сторону, повинуясь движению руки лазурной.

— Так вот, это он сделал. Новенький, — она с усмешкой указала на меня пальцем. — Скажи, Шогро, что ты чувствуешь, когда смотришь на него?

— Я чувствую злость, госпожа, — соврал тот; это было ясно по его потухшему взгляду — вряд ли этот бедолага уже был способен на эмоции. — Ненависть. Хотите, чтобы я с ним сразился, госпожа?

— Не сегодня, — императрица задумчиво разглядывала своего избранника. Кажется, опустошённое выражение его глаз и от её внимания не ускользнуло. — Знаешь, Шогро, в твоих интересах удивить меня сегодня. Иначе придётся и тебя заменить.

Она увлекла его за собой в сторону ложа, и под скрип механизмов занавесы принялись снова опускаться.

Я раздражённо выдохнул и принялся за еду. В конце концов, мне действительно нужны были силы, если я хотел отсюда выбраться. Если не хотел стать обладателем такого же остывшего взгляда.

Я жевал булочку и старался не слушать сладострастные стоны императрицы, несущиеся из-за занавеса и перемежающиеся редкими и сдавленными мужскими стонами боли.

Мне было просто необходимо отсюда выбраться.

Глава 80. Солнечный свет

На следующий день хозяйка гарема явилась лишь под вечер, с виду уставшая и сердитая. Я понадеялся, что виной тому некие плохие для лазурных новости — мало ли, академию у них снова отбили, или лиловые оказали неожиданное сопротивление…

— Кому сказала: встать! — рявкнула она на меня, демонстративно восседающего за решёткой в позе лотоса.

Порцию боли я стоически перенёс, фыркнул и неторопливо поднялся, всем видом показывая, что делаю ей одолжение. Она, однако, вместо того чтобы разозлиться ещё сильнее, внезапно успокоилась и даже улыбнулась.

— Нет уж, ты не в этот раз, не то настроение, — зловеще пробормотала она и указала на паренька в лиловой повязке, подтверждая мою догадку: — Иди сюда, малыш. Ох и потрепали мне сегодня нервы твои родичи.

Я проследил, как ползёт в сторону решётка на камере лилового. Очевидно было, что императрица магическим импульсом привела в движение некий механизм. Знать бы, где он спрятан и как устроен…

Парнишка страдальчески кричал, пока лазурная утоляла свою похоть. То ли плохо переносил боль, то ли действительно отдувался за неприятности, причинённые его соплеменниками.

Я внимательно вслушивался, что происходило в зале после ухода императрицы. Раздавались чьи-то мягкие шаги, стучали вёдра, тряпки тёрли пол и поверхности. Как и вчера, уборщики за всё время не произнесли ни слова.

Занавес колыхнулся — за него скользнул сухощавый слуга средних лет в бирюзовых одеждах. Снова молча поставил поднос с едой возле золотых прутьев и приготовился уже было выныривать из-за бархатной завесы, когда я тихо окликнул его.

— Ты лазурный?

Он остановился, перевёл на меня взгляд и медленно кивнул.