Багряный декаданс

— Думаете, это хорошая идея — обсуждать все здесь? — громким шепотом спросила я, пригибаясь ниже.

— Ты должна все доесть, — отрезал Кан, сходу срезав мою попытку смыться.

Инсар похихикал над моим расстроившимся лицом, оттого, что трюк не удался, а после проговорил, даже не пытаясь понижать голос:

— Не переживай, этот стол заколдован. Все, что мы здесь обсуждаем не услышит никто, даже если будет очень стараться, если мы сами этого не захотим. Думаешь, почему мы всегда сидим только здесь?

— Раньше думала, это потому что ваше завышенное самомнение пробило стратосферу и теперь болтается где-то в космосе.

— Чего? — глаза Кана округлились.

— Где чего болтается? Я что-то ничего не понял, — заморгал Тиес.

— Забудьте, — махнула я рукой. — То есть, даже если кто-то подойдет к столу, он ничего не услышит?

— Ничего такого, что следовало бы скрывать, — объяснил Кан. — Поэтому можешь смело рассказывать.

И я рассказала. Обо всем.

Глава 11

Когда в своем повествовании я достигла момента общения с тем, кто назвался командиром гарнизона, в руке Кана вдруг лопнула кружка, брызнув во все стороны острыми осколками. К счастью, весь напиток демон уже выпил и на полу оказалось лишь несколько капель.

— Ой, ты не поранился? — подскочила я, но быстро села обратно увидев злые молнии, которые метнула в меня стайка колдуний со старших курсов.

— Мы — демоны, Мира, — выразительно закатил глаза Инсар, который даже не вздрогнул от звука разламывающейся на куски посудины, небрежно растянувшись на стуле и вытянув вперед ноги в высоких ботинках. — Нас трудно ранить, тем более, ранить какими-то черепками.

И действительно, Кан стиснул пальцы, превращая в пыль останки некогда весьма полезной емкости, а после небрежно стряхнул с по-мужски широкой ладони мельчайшие крошки, повелев:

— Рассказывай дальше.

На его лице застыло такое выражение… очень жестокое. И я вновь подумала, что играю в очень опасные игры с теми, кто взрослее, сильнее и, чего греха таить, умнее меня.

Я потянулась к своей кружке с чаем, сделала глоток, смочив горло, и продолжила повествование, еще тщательнее, чем прежде пытаясь обходить острые углы. Хотя я и до этого не особо вдавалась в подробности, но Ферай каким-то невообразимым для меня образом всё понял даже без уточнений, проявив неожиданную прозорливость.

Когда я начала описывать разламывающуюся грудь жителя таинственного города за стеной и выкарабкивающегося на волю паукообразного паразита, то едва ли не сразу поняла, что эта информация не то, что не нова и не удивительна для демонов. Нечто подобное они и ожидали от меня услышать. Более того, парни либо уже были посвящены в эту часть истории, либо же… знали что-то, что было неизвестно мне. Это буквально читалось по их глазам, в которых не появилось и искорки озадаченности, зато было много сгущающейся темноты.

Кратко пересказав последующие события и подведя итог в виде приземления на копчик в конюшне, я торопливо спросила:

— Вы ведь знаете, что это все значит, да?

— С чего ты взяла? — Ферай выгнул одну бровь, что придало его лицу с резко очерченными чертами лукавое выражение с примесью небольшого недоумения.

— Потому что у Сатуса была такая же реакция, — надулась я, чувствуя, что со мной не желают откровенничать и беседовать на равных. Я для них все та же девчонка, от которой проблем больше, чем пользы. — Он не удивился. Он тоже что-то понял.

— Теряет хватку, — невесело хмыкнул Инсар, покосившись на Кана.

Тот ответил также таинственно:

— Или подпустил к себе слишком близко.

— А может быть, так и задумано? — демон отбросил со лба гладкие пряди, приоткрывая красивый гладкий лоб без единого намека на морщины. — Не обернется ли это еще большими проблемами?

— Уже, — односложно ответил Кан.

— А не могли бы вы перестать говорить загадками? — меня начала пробирать злость. — Я хочу знать, что происходит!

— Знание — не всегда благо, — глубокомысленно заметил Ферай. Взгляд из-под чуть опущенных век и длинных черных ресниц казался вдумчивым и при этом таким проницательным, что во мне пробудилось несколько подзабытое желание основательно присмотреться к какой-нибудь глубокой и уютной норке подальше от сюда и от этих ребят тоже.

— Как и не знание, — оспорила я, решив, что с прежними привычка нужно расставаться не жалея. — Что что-то поменялось. Я это почувствовала. Там, в том мире, когда пролилась моя кровь. Она не просто исчезла, она будто бы впиталась в сам мир. А потом всё вокруг начало рушиться! Такого раньше не было! И теперь все еще сложнее, чем прежде. Я не знаю, чего ждать дальше!

— Не надо ничего ждать, надо учиться, — наставительно произнес Кан. — Ты должна взять под контроль свои способности.

— И свой характер, — ехидно дополнил Инсар. В его светлых глазах искрилась насмешка.

— У нас договор! — напомнила я, выпрямляясь. — Выгодная взаимопомощь. Но я не смогу выполнить свою часть сделки, если от меня постоянно будут что-то утаивать!

— У тебя договор с принцем, — жестко отрезал Кан. — Он подписался под этим без обсуждения с нами, и мы в соглашении не участвовали. Поэтому что-либо требовать ты можешь только с него.

— Если духу хватит, — вновь вставил свои пять копеек Инсар, распространяя вокруг свои завораживающие флюиды, от которых у некоторых из присутствующих, кажется, уже кружилась голова. Не у меня, нет, у меня голова готова была вот-вот разболеться. А вот некоторые впечатлительные местные ученицы глядели на демона во все глаза, с затаенной любовной тоской и такой пламенной надеждой, что проняло бы любого. Но только не Инсара, нет. Инсар был прекрасен, пленительно улыбчив и желанен. Как и всегда. И он об этом прекрасно знал, как и знал, что в этот момент все девушки кусали губы в кровь и надеялись хотя бы на ответный, пусть и ничего не значащий, мимолетный взгляд. Но парню было все равно. Куда больше ему нравилось тренировать острословие в беседе со мной. — И если он после этого не запрет тебя в комнате.

— В чьей? — икнула я, вцепляясь в столешницу побелевшими пальцами.

— В своей, конечно же, — Инсар одарил меня многозначительной улыбкой, как будто в ароматную пену окунул, ласковыми хлопьями заскользившую вниз по коже, распространяя вокруг фруктово-терпкий аромат, вязкий и завлекающий, как и взгляд светловолосого демона.

Я поежилась, нахлынуло острое чувство незащищенности, как будто меня голой вывели на городскую площадь под улюлюканье и залихватский свист зевак. Я верила, что он не сделает мне ничего плохого. Плохого с его точки зрения. Потому что понимания правильного и неправильного у нас с ним разительно отличались.