Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи
Шрифт:
К тому времени, как Пепин Бош ушел на покой, в компании было широко представлено уже четвертое поколение Бакарди, и казалось, что фирма может стать исключением из правила недолговечности семейных предприятий. Сыновья дона Факундо руководили предприятием долгие годы, когда оно постоянно находилось на грани банкротства. Эмилио Бакарди, унаследовавшего фирму от отца, сменил его свояк Энрике Шуг, который, в свою очередь, передал бразды правления собственному зятю Пепину Бошу. Оба раза переход власти проходил гладко. Однако Бош, руководивший возрождением «Бакарди» вне Кубы, был, можно сказать, вторым основателем компании, и предприятие было потрясено его уходом. Как заметила газета «Нью-Йорк Таймс», Бош управлял фирмой «одной силой своего интеллекта и деловым талантом, действуя практически без помощи секретарей или доверенных помощников, и постоянно совершал деловые поездки, несмотря на почтенный возраст». По образцу других блестящих
Империя «Бакарди» отлично иллюстрирует и достоинства, и недостатки всех семейных компаний. За долгие годы Бакарди доказали, что родственники-акционеры всегда заинтересованы в долгосрочной перспективе, тогда как инвесторы, вкладывающие деньги в компанию, ждут быстрой прибыли. Они доказали, что если глава фирмы связан со своими акционерами родственными узами, он, скорее всего, будет наслаждаться независимостью, о которой другие руководители не могут и мечтать. И еще они доказали, что свобода от ежеквартальных инспекций аудиторов дает семьям, владеющим собственными предприятиями, возможность добиваться социально-политических целей.
Если бы «Бакарди» была открытым акционерным обществом, акционеры, скорее всего, не были бы склонны преследовать корпоративную цель «прославить имя Кубы».
С другой стороны, семейная компания вроде «Бакарди» должна быть начеку и не допускать кумовства, особенно с учетом латиноамериканской традиции почтения к родственникам. Пепин Бош и его предшественники должны были понимать, что, сохраняя закрытость своих предприятий, они отказывают себе в доступе к капиталам, доступным на рынке акций. Более того, родственные симпатии (и антипатии) зачастую мешают принимать объективные решения. Акцент на социальных и политических задачах способен вынудить семейную компанию заниматься третьестепенными делами и попросту потворствовать своим прихотям, не имеющим отношения к коммерческой выгоде. С уходом Пепина Боша Бакарди столкнулись со всеми этими трудностями — и многими другими. Эти проблемы терзали семейное предприятие в течение пятнадцати лет — и справиться с ними оказалось так трудно, что бизнес едва не рухнул.
В 1976 году никто официально не сменил Пепина Боша на посту главы «Бакарди», поскольку его власть не была подкреплена никакой должностью. В целом его преемником на посту главы семейного предприятия стал, пожалуй, Эдди Нильсен, руководитель одной из пяти компаний «Бакарди», тот самый подающий надежды администратор, вокруг которого разгорелись семейные ссоры, когда Бош объявил о своем решении отойти от дел.
Однако юридически Нильсен оставался президентом «Бакарди Импортс» (этот пост он занял в 1971 году). Даже взяв на себя роль главы семьи, Нильсен сохранил прежний титул и занимал прежний угловой кабинет в здании «Бакарди» на бульваре Бискейн.
В «Бакарди Импортс» Нильсен зарекомендовал себя как блестящий корпоративный менеджер. Будучи внуком Амалии Бакарди и Энрике Шуга, он обладал глубокими семейными корнями, и его родным языком был испанский. Однако одевался он неизменно в консервативный деловой костюм, и по первому впечатлению трудно было заподозрить в нем кубинца. Эдди родился в Массачусетсе у Лусии Шуг и Эдвина Нильсена-старшего, врача-иммигранта из Норвегии, учился в США, четыре года отслужил в американской армии и лишь после этого поехал на Кубу, чтобы занять пост в семейной компании. После революции Кастро Пепин Бош отправил Нильсена в Мехико на должность заместителя управляющего мексиканским отделением «Бакарди». Эдди принадлежал к тому же поколению, что и Даниэль Бакарди, который был вторым по значимости на предприятии в Сантьяго, однако как гражданин США, свободно говорящий по-английски, Нильсен лучше подходил для руководства заграничными отделениями компании в разных странах и к 1975 году был признанным главой семьи, если не считать Боша. Между тем Даниэль большую часть своей деловой жизни провел в тени Пепина Боша и не демонстрировал особого интереса к политическим интригам, которые потребовались бы ему, чтобы занять положение главы империи (к тому же акций, которые были в его распоряжении, не хватало, чтобы обеспечить ему рычаг воздействия, необходимый для управления фирмой).
На семейном совете Эдди Нильсен заручился поддержкой других акционеров ветви Шугов и наследников Факундо Бакарди Моро, а также молчаливой симпатией ветвей Эмилио и Хосе Бакарди, после чего стал фактическим главой компании. Целью его было привнести в корпоративное планирование и политику «Бакарди» больше открытости и порядка. По мнению Нильсена, деловой мир становился все сложнее, а это требовало более четкой организации, чем обеспечивали неформальные семейные советы под председательством Боша. Нильсен организовал
новое подразделение «Бакарди» под загадочным названием «Интернешнл Трейдмарк Консалтантс» (INTRAC), единственной целью которого было надзирать над пятью составлявшими империю компаниями.Ответственным секретарем подразделения стал Гильермо Мармоль, который с давних пор был адвокатом и доверенным лицом Боша и лучше всех понимал, как Бош руководил хитросплетениями дел «Бакарди». В «Интернешнл Трейдмарк Консалтантс», как и в семейный совет Боша, входили семь членов — по два представителя от каждой из трех основных ветвей семейства Бакарди и один представитель меньшей группы акционеровнаследников Хосе Бакарди Моро. Председателем совета стал Нильсен. Ближайшим его сотрудником был Мануэль Хорхе Кутильяс, инженер-винокур из Сантьяго и внук Марины, дочери Эмилио и Эльвиры. Кутильясу было всего сорок четыре года, однако он уже занимал ведущие посты в отделениях «Бакарди» в Мексике, в «Бакарди энд Компани» в Нассау и в «Бакарди Интернешнл» на Бермудах. Он был один из самых талантливых менеджеров в семье, и «Нью-Йорк Таймс» уже называла его возможным преемником Пепина Боша.
Подразделение «Интернешнл Трейдмарк Консалтантс» было организовано в критический момент эволюции предприятия «Бакарди». Все компании, входившие в империю, существенно разрослись, и отношения между ними крайне усложнились. Самая крупная — пуэрториканская «Бакарди Корпорейшн» — была крупнейшим заводом по производству рома в мире и продавала большую часть своей продукции расположенной в Майами фирме «Бакарди Импортс», эксклюзивному поставщику США. Мексика была уделом «Grupo Bacardi de Mexico, S.A.», у которой были собственные винокурни в Ла Галарса и Тультитлане. «Бакарди Интернешнл» на Бермудах владела винокурнями в Канаде, Бразилии, Испании и Мартинике и отвечала за продажи рома везде, кроме Мексики и США. «Бакарди энд Компани», штаб-квартира которой находилась в Нассау, владела правами на торговую марку «Бакарди», а это означало, что остальные компании обязаны платить за ее использование. Одним из болезненных вопросов было то, как устанавливать цены и тарифы, по которым компании должны рассчитываться друг с другом. У членов семьи не всегда были одинаковые доли во всех компаниях «Бакарди», поэтому они всегда бдительно следили, чтобы ни одна компания не оказывалась в более выгодном положении с точки зрения распределения прибылей и затрат.
В первые несколько лет Нильсену в целом удавалось удовлетворять запросы членов семьи, и бизнес процветал. С 1976 по 1979 годы общий объем продаж «Бакарди» в США возрос до невероятных 70 процентов. В те годы покупатели массово переключились с виски на «белые» алкогольные напитки — ром и водку. Особенно ярко эта тенденция наблюдалась в афроамериканской общине, где ром с «Кока-Колой» стал самым модным напитком. Во время веселых вечеринок были необыкновенно популярны коктейли с ромом — «пинаколада» и «дайкири». К 1980 году ром «Бакарди» оказался на первом месте среди марок спиртных напитков в США с большим отрывом — он опередил предыдущего рекордсмена, виски «Сигрэм’с Севен Краун». К 1987 году примерно две трети рома, проданного во всем мире, носили этикетку «Бакарди».
Однако резкий рост прибыли в «Бакарди» поставило перед семейным предприятием новую стратегическую задачу — в распоряжении компаний оказалось столько денег, что было непонятно, куда их тратить. В прошлом избыток прибыли инвестировался в новые заводы по производству рома, однако руководство «Бакарди» решило, что новые производственные мощности фирме не нужны. Еще одним вариантом для семейного бизнеса по производству рома могло стать освоение дополнительных брендов спиртных напитков. «Бакарди» отличалась от других крупных производителей спиртных напитков тем, что у компании был только один бренд, а это ставило ее в невыгодное положение в борьбе за секторы рынка по сравнению с теми компаниями, у которых была целая линейка продуктов. Однако к 1983 году продажи спиртного в целом перестали расти, особенно в США, где в моду вошла умеренность и усилился интерес к здоровому образу жизни. При таких обстоятельствах едва ли было уместно инвестировать капитал в новые компании по производству алкогольных напитков. Настала пора принимать серьезные деловые решения.
Эдди Нильсен и его сотрудник из Нассау Мануэль Хорхе Кутильяс были уверены, что семья должна подумать над тем, чтобы выдвинуться за границы алкогольного сектора.
За несколько месяцев они убедили директоров «Бакарди» приобрести «Ллойдс Электроникс», расположенную в Нью-Джерси фирму-импортер дешевых музыкальных центров, телефонов и радиобудильников, а также учредить новую компанию под названием «Бакарди Кэпитал». Бурно развивался сектор финансовых услуг, и Нильсен и Кутильяс не сомневались, что развитие в этом направлении может стать выгодным ходом для семьи Бакарди. Компания «Бакарди Кэпитал» была организована с мыслью о том, что она сможет послужить семье Бакарди, инвестируя капиталы в финансовые рынки.