Бал-маскарад

Дашков уткнулся в газету и быстро пробежал глазами текст статьи. Он стал читать вслух: - «В это трудно поверить, но мадемуазель Ж. стала причиной развода одного довольно-таки известного в столице господина, щеголя и франта, которого отличает большая любовь к хорошеньким женщинам. Сей господин неоднократно был замечен в обществе прекрасных дам. И надо сказать, ухаживания всегда заканчивались скандалом. Жена не выдержала, и требует развода.» Господи, а об этом-то в редакции откуда знают? То, что мы разводимся с Владиленой, стало известно буквально утром.

– По всей видимости, у них повсюду есть свои осведомители. А возможно, этот Ядов ничего и не знает, а просто предположил дальнейший ход событий. Судя из того, как прореагировала на случившееся твоя жена.

– Да, Владилена вела себя не подобающим образом. Она вела себя как дикарка. Можешь себе представить, она хлестала бедную Жорж по щекам, и Жорж, бедняжка, совсем не знала, что ей делать, она так испугалась.

– Да, действительно, твоя жена показала верх неприличия. Устроить скандал в присутственном месте. Обо всем можно было договориться дома без свидетелей. Даже не верится, что она, дворянка, ведет себя как простая кухарка. Однако же, нашлись «добрые» люди, которые ей сообщили о том, что у тебя в отеле встреча с Жорж. Вот тоже образчик нашей русской «мнимой» порядочности. Давайте все расскажем обманутому супругу или супруге, а они потом пусть хоть поубивают друг друга. Право, я много лет жил за границей. Там на эти вещи смотрят проще.

Дашков не слушал более своего приятеля, он снова наполнил свой бокал и залпом выпил. Коньяк благодатным теплом разлился по телу. Но меланхолия не проходила. Жизнь представлялась ему в черном свете. Дашков закурил сигару и посмотрел на друга:

– Георгий, я благодарен тебе, что ты поддержал меня. Честно говоря, у меня на душе так тошно, кошки скребут. Ты сегодня единственный, кто приехал поддержать меня. У меня есть знакомые в свете. Но из друзей ты остался один. Как жалко, что с нами нет сейчас Одоевского, - всхлипнул Дашков от избытка чувств, на глаза навернулись пьяные слезы. – Георгий, я сейчас так понимаю Одоевского, когда он тогда провел ночь, как в аду, накануне дуэли. Мне его так жаль. Мне кажется, я очутился в такой же безвыходной ситуации.

– Поверь мне, мой друг, твои дела не так уж плохи по сравнению с ним. Одоевский по неопытности и молодости лет влез в никому ненужную глупую дуэль, и пал жертвой своей глупости. Ты же просто стал жертвой скандала. Все скоро позабудется. Завтра в столице уже будут говорить о чем-то другом. И скандал с Жорж ты скоро будешь вспоминать с усмешкой в кругу друзей, говоря, мол, был такой случай, пресмешной курьез в твоей жизни.

– Владилена не простила меня, - печально вздохнул Павел.

– Она что же устроила тебе сцену ревности и перебила всю посуду в доме?

– Хуже. Она требует развода.

– Не может быть! Но позволь, если вы разведетесь, она имеет право забрать свое приданое. На что ты будешь жить тогда? Ты же промотал состояние, оставленное тебе родителями.

– Ну, у меня есть титул. Я все-таки граф! У меня дом в столице и имение в деревне, по миру не пойду.

Каминский скептически помахал головой: - Это ты сейчас так говоришь. А завтра, когда испытаешь нужду, волком завоешь. Ты же нигде не служишь, жалованья у тебя нет. Ты же – денди и прожигатель жизни.

– А! пустое, - Дашков легкомысленно махнул рукой. – Знаешь, Георгий, я, кажется, придумал, что мне надо сделать.

– Ты бросишься в ноги к жене и будешь слезно вымаливать у нее прощение?

– Нет. Я женюсь на Жорж.

– Не может быть?! Но она женщина не твоего круга.

– Ну и пусть. Я влюблен в нее. К тому же, я скомпрометировал ее имя в обществе.

– Мой друг, что с тобой?! Я не узнаю тебя. Ты стал таким сентиментальным.

– Ты знаешь, Георгий, возможно смерть Одоевского так меня изменила. Я порой сам себя не узнаю. Я стал добрым, мне стало жалко людей, порой самому противно. Моя снисходительность мешает мне играть в карты, я стал все чаще проигрывать.

– Да, это серьезно. Я даже закурю. Павел, ты удивляешь меня все больше, – сказал Каминский. – Так что же ты и свет оставишь? Может, ты задумал уехать с Жорж в свое имение, и провести остаток жизни в деревенской глуши?

– Ты знаешь, приятель, а ведь это неплохая идея! Я так и сделаю. Мы поженимся с Жужу и сбежим из столицы в деревню.

– Хочу предупредить тебя, Павел, что идея твоя плохая.

– Но почему?!!

– Потому что, первой кто не выдержит жизни в деревне, будет Жорж. Она сбежит оттуда на вторую неделю. Она не сможет жить без сцены, она актриса до мозга костей. К тому же, она привыкла к роскоши, модным туалетам. А ты как обедневший дворянин не сможешь ее этим обеспечить.

– Как ты, не понимаешь, Георгий, мы же с ней любим друг друга. Она предпочла меня даже своему жениху, когда у нее свадьба с Болотовым была уже на носу.

– Она предпочла тебя Болотову, потому что ты за ней ловко ухаживал. К тому же, ты, наверное, забросал ее дорогими подарками. Вот Жорж и поддалась на твои ухаживания.

– Ты совсем не знаешь Жорж. Она так мила, так сентиментальна, так влюблена в меня, что это будет залогом нашего счастья.

– Поступай, как знаешь. Но помни, сердце красавицы не постоянно! – сказал при расставании Каминский и откланялся.

После ухода друга Дашков глубоко задумался. Он обдумывал детали предстоящего дела.

* * *

Ничего не знающая о намерениях Дашкова, Жорж неимоверно страдала. Она также как и ее любовник, застигнутый в гостинице неверной женой, не спала всю ночь. Наутро встала с постели с больной головой. Катрин ходила с утра на рынок и принесла дурные вести. Она, смущаясь и краснея, протянула газету подруге. Прочитав статью журналиста Ядова о себе, Жорж пришла в ярость. Она начала крушить флаконы с духами и коробочки с помадами, пудрой и гримом, бросая их с туалетного столика на пол. Взбешенная актриса не пощадила и зеркала. Потом разорвала в клочья несколько платьев. Дав волю своим эмоциям, Жорж в бессилии упала на кровать и в исступлении зарыдала. Катрин стала успокаивать подругу, советуя не обращать внимания на статью в газете.

– Как ты не понимаешь, Катрин, это конец моей карьеры в России.

– Но почему же?! Вот увидишь, все наладится, публика любит тебя.

– Публика своенравна как малое дитя, - зло улыбнулась Жорж. – Сегодня она тебе рукоплещет, а завтра может освистать. Она - то милует, то казнит. Моя свадьба по милости Дашкова расстроилась. Мое имя опозорено. Мне кажется, все это по милости Болотовой. Татьяна Капитоновна была с первого дня против свадьбы своего сына Евгения со мной. Она называла брак с актрисой вульгарным и дурным тоном. Кто-то из ее людей, по видимости, выследил меня с Дашковым. Но, Дашков – каков гусь! Скрывать столько времени, что он женат! И главное, я поверила, как наивная дурочка. Катрин, он клялся мне в любви. Но, тогда в гостинице, он оставил меня одну, чтобы увезти свою взбалмошную жену домой.

– Она, наверное, дурнушка эта Дашкова?

– Этакая серенькая мышка.

– Но почему Дашков женился на ней, если она так дурна из себя?

– А ты будто бы не понимаешь?! Потому что она богата.

– Почему так бывает, мужчины флиртуют с красавицами, а замуж берут дурнушек? Ведь это не справедливо, Жорж!

– Ах, Катрин, о какой справедливости можно говорить, когда мы простые актрисы. Мы – женщины не их круга, - печально вздохнула Жорж.

– Жорж, не говори так. Ты не обыкновенная женщина, ты – великая актриса. Твоей игрой восхищался Петербург, Эрфурт и Париж, и даже императоры этих держав! – величественным тоном произнесла Катрин.