Бал шутов. Роман

Он бежал, как молодой лось.

Машина нагоняла.

Как известно, скорость даже старой машины несколько больше, чем молодого лося.

Он чувствовал на своей заднице легкие удары «Запорожца».

— А — а! — визжал он.

Вокруг почему-то никого не было. Кроме Пушкина. Работы Опекушина.

— Спасите, Александр Сергеевич, — взмолился он и полез на постамент.

Он карабкался по ноге великого поэта, по торсу, наконец, добрался до вытянутой в будущее руки и спрятался под ней.

«Запорожец» крутился внизу.

С высоты монумента Сокол показывал «Запорожцу» кукиш.

— Видали!

Машина покрутилась немного вокруг Александра Сергеевича, а потом уехала в сторону Петроградской стороны.

Сокол еще побыл некоторое время с поэтом, затем благодарно поцеловал его в уста, спрыгнул и пошел в ресторан.

Бледный, с дрожащими руками, он сидел перед Борщем.

— Если б не Пушкин, — сказал он, — если б не Александр Сергеевич…

Сокол не мог от волнения закончить фразу.

— Дорогой мой, — улыбнулся Борщ, — вы ведете себя, как ребенок. Ну чего вы испугались? Это ж был шофер первого класса!

— Какая разница? Мне что-то все равно, кто меня задавит — шофер первого или третьего.

— Э — э, не скажите. Разница огромная. Неопытный шофер не мог бы повторять за вами ваши финты. Вы же были настоящий Пеле! Он бы наехал на вас в самом начале. Еще в театре Музыкальной комедии.

— Боже, какой ужас! Погибнуть в театре Оперетты! Какой кошмар.

— Не волнуйтесь, все позади.

— Что значит — не волноваться? Если б не Пушкин, вы б здесь жрали один!

— Пушкин здесь не при чем, — ухмыльнулся Борщ.

— Как прикажете понимать? — удивился Борис, — если б не Пуш…

— Я вас спас, а не Пушкин, — отрезал майор.

— Но разве машина могла б взобраться на Александра Сергеевича? — ужаснулся Борис.

— Если мы взбирались на Льва Николаевича и Федора Михайловича, что нам стоило взобраться на Александра Сергеевича? Вы же знаете, что Пушкин был совсем маленького роста, — Борщ смеялся откровенно, но сдержанно,

— Давайте-ка, перекусим что-нибудь, — предложил он.

— Секундочку, — остановил его Сокол, — скажите мне сначала, зачем вам все это понадобилось? Зачем вы это сделали?

— Мы были вынуждены, — печально ответил тот, — уже неделю о вас в западной прессе — ни строчки. Теперь у них пищи на месяц.

— Посадите в тюрьму, — жалобно попросил Борис.

— Рановато, — уклонился Борщ.

— Тогда я сейчас разобью зеркала, — пригрозил Борис, — или ударю официанта.

— Что вы? Он капитан, — объяснил Борщ.

— Тогда я дам пощечину той женщине.

— За что?

— Я хочу в тюрьму, вы понимаете!

— Я понимаю, но еще не время. На сегодня вы еще неприкасаемый.

— Почему, я разве западный дипломат?

— Вы выше. Вы должны совершить еще великое дело.

— Какое? — насторожился Борис.

И тут оркестр в ресторане «Садко» грянул «Калинку».

Майор Борщ улыбнулся и заказал медвежатину.

— Вы тоже возьмете, Борис Николаевич?

— Я не люблю медведя, — сказал Сокол, — я вам уже говорил.

— Ради Бога, я ж вас не неволю, — возьмите коня, лося, оленя. Борщ платит.

— Оставьте в покое жителей леса, — попросил Сокол, — возьмите мне водки и пять порций икры.

Борщ заказал.

— Борис Николаевич, — сказал он, — у диссидента не должно быть плохого настроения. Диссидент — оптимист. Он верит в жизнь! В завтра! А ну, улыбнитесь-ка!

— Нет, — сказал Борис, — до водки не улыбнусь.

— А она уже вот, — Борщ открывал запотевшую бутылочку, — а ну, подайте-ка улыбочку. Улыбнитесь!

— Кому, вам?

— Зачем? Жизни.

Сокол криво улыбнулся.

— Такой улыбкой можно спугнуть медведя, — констатировал Борщ, — ну, да ладно… Значит, Борис Николаевич, дело такого рода — надо создавать общество.

— Какое? — не понял Сокол.

— Тайное, — пояснил Борщ.

— Зачем? — Сокол заволновался, — зачем тайное общество?

— Для передачи власти, — спокойно объяснил Сокол.

— Кому?!

— Интеллектуалам.

— П — почему?

— Вы что, не любите интеллектуалов?

— А… о… обожаю.

— Так в чем же дело? Жрите икру, а то на нас смотрят.

— Умоляю, увольте, я на это не способен.

— Жрать икру?!

— На тайное…

— Не волнуйтесь, мы поможем, мы научим. Основной ваш тезис какой?

— Я не знаю.

— Слушайте! Главный ваш тезис таков: общество, где к власти могут придти безграмотные, мы уже создали. Давайте попробуем создать общество, где к власти могут придти эрудиты. Вам нравится ваш тезис?

— Это не мой.

— Мы вам его дарим. Повторите!

Сокол опрокинул бокал «Столичной», крякнул.

— Общество, — начал он, — где к власти могут придти идиоты, мы уже создали.

Борщ обиженно смотрел на него.

— Вы знаете, что этот стол прослушивается? — спросил он.

— Догадываюсь, — ответил Борис.

— Что ж вы порете чушь? Я разве сказал «идиоты»? Я сказал «малограмотные», те, кто неправильно говорят, пишут, делают ошибки в падежах, в ударении. Я, например, не могу правильно написать слово «интеллигенция». Хоть убей! Я в какой-то степени малограмотный. Но разве я идиот?

Соколу хотелось сказать «да», но он воздержался.

— Бывает, кстати, и наоборот, — продолжил Борщ, — высокообразованные, но идиоты…

— Товарищ Борщ, — сказал Сокол, — говорите яснее, что я должен делать. Призывать к топору?