Балаустион

– Дурак! – заорал Леонтиск. – Бежим!

Так как преторианцы перегораживали им дорогу к главным воротам, друзья бросились туда же, откуда пришли. Замешательство римлян, не ожидавших нападения, дало «спутникам» Пирра фору в две дюжины шагов.

– Percepte illorum! – вскричал Валерий Ралла. – Cito!

Преторианцы послушно бросились в погоню. Центурион последовал за ними, меченый остался лежать, обратив к небу незрячие белки закатившихся глаз. Несколько минут назад Леонтиск, чтобы взглянуть на солнечные часы, слишком глубоко зашел – и завел Энета – в каменный мешок П-образного внутреннего дворика, ограниченный с трех сторон стенами дворца. Теперь это сыграло на руку преследователям: они без труда отрезали беглецам выход и погнали их внутрь двора.

Проклятье! Молодой афинянин испытал прилив злобы, но не к римлянам, а к Энету. Если бы здоровяк отправился за подмогой, царевич с помощью Брахилла или других видных людей мог бы освободить Леонтиска еще до вечера. Ну, или завтра… Можно было надеяться отделаться денежным штрафом и более или менее тяжелыми телесными повреждениями. А теперь… Оглянувшись, Леонтиск увидел, что двое преторианцев уже вытащили мечи. Замечательно! Остальные сделают это, когда припрут их с Энетом к стене, в том числе и центурион, правая рука которого была невредима. Теперь уже друзьям придется сдаться, – или позволить квиритам пустить им кровь. Римляне схватят их обоих, и неизвестно, когда Пирр об этом узнает. Надеяться на хорошее обращение со стороны преторианцев явно не стоит, особенно теперь, когда Энет покалечил – или убил? – их товарища. Тупой громила! Соображает ли он, что натворил?

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Леонтиска, пока ноги мчали его к неминуемой каменной западне. Энет пыхтел в двух шагах впереди. Леонтиск удержался от соблазна отвесить другу хорошего пинка. В сущности, он не виноват, что уродился таким… простодушным. Друзья всегда ценили Энета за силу, преданность и дружелюбный нрав, но никак не за мозги. Да, так оно и было.

Вот и стена. Тупик. Можно повернуться к преследователям и с глупой улыбкой задрать руки. Все, конец.

Нет!!!

Судьба, сжалившись над друзьями, решила дать им надежду. Или поиграть с ними?

В самом углу, где сходились под прямым углом стены двора, несколько ступенек спускались к низкой двери, ведшей в какое-то полуподвальное помещение. Дверь была широко открыта и подперта колышком. Двое тощих илотов осторожно скатывали по пандусу, находившемуся рядом с лестницей, большие бочки, украшенные красивыми цветными печатями. За рабами наблюдал стражник из Священной Моры. Прислонив копье к стене, он сидел на одной из бочек, ожидающей своей очереди отправиться в чрево дворца.

– Леонтиск, сюда! – гаркнул Энет через плечо.

– Вижу!

Увидев бегущих, стражник спрыгнул с бочки и схватился за копье.

– Эй, вы! А ну!..

Не зная, в чем дело, он не решился сразу ткнуть подбежавшего Энета копьем. И через мгновенье от толчка мощных рук отлетел к стене, с колокольным звоном врезался в нее шлемом и, выронив копье, упал на ягодицы, съехав спиной по шершавому камню.

– С дороги, псы! – заорал Энет, одним прыжком преодолевая лестницу.

Илоты, выпустив бочку, испуганно шарахнулись в стороны. Леонтиск с размаху налетел на одного из них, сшиб его с ног и сам полетел через голову, пребольно ударившись плечом и разодрав одежду.

– Turpis Graecus! – римляне были уже рядом.

Лихорадочно цепляясь руками за камни, Леонтиск вскочил на ноги, схватил одного из невольников за грудки и с силой швырнул его на лестницу, под ноги преследователям. Второй илот испуганно присел в углу, закрыв голову руками.

– Быстрее! – закричал Энет.

Пнув крутящуюся под ногами бочку, Леонтиск стремительно запрыгнул в черный проем двери. Энет тут же захлопнул ее и подпер массивным деревянным поддоном, который Леонтиск не смог бы и от земли оторвать. Через несколько мгновений доски двери затрещали под могучими пинками.

– Detege, tumidus canis!

– Гм, не выдержит долго она, – обронил Энет, кивнув на дверь.

– Это точно, клянусь Меднодомной, – афинянин огляделся. Они оказались в сером помещении с низким потолком, поддерживаемым кое-где пузатыми колоннами. Судя по обилию бочек, корзин и амфор, это был продовольственный склад дворца для иноземцев. Несколько илотов и управляющий с дощечкой для письма в руках бросили работу и стояли, с опаской вытаращившись на них.

– Здесь есть другой выход? – Леонтиск решительно направился к управляющему.

– Да, вон там, – с готовностью показал тот. – Что здесь…

– Пойдем, – бросил Леонтиск товарищу, устремляясь в указанном направлении. Нужно было спешить – от двери уже летела щепа.

Быстро, но стараясь не бежать, они поднялись по узкой лестнице.

– Проклятье, – Леонтиск остановился, заметив вверху блеск панцирей, – Священная Мора… Что-то подсказывает мне, что лучше нам с ними не встречаться.

– Обратно, я другую лестницу видел.

Они сбежали по ступеням. В этот момент в лабаз ворвались римляне.

– Video illorum!

– О, боги! – друзьям снова пришлось бежать. Вторая лестница вывела их в большое помещение, по которому сновали слуги. В воздухе стоял запах специй и горящего масла – наверняка где-то неподалеку находилась кухня.

– Куда теперь? – поинтересовался Энет, покосившись в сторону подвала, откуда доносился топот и громкие иноязычные проклятия.

Леонтиск огляделся. Коридор слева показался ему привлекательным, поскольку в нем не было заметно охраны.

– Туда!

Они побежали.

– Стой, подлые! – донеслось из-за спины.

Мимо мелькали колонны, ниши, статуи. Пол под ногами был отполированный и жутко скользкий. Великие боги, где здесь выход?

Римляне не отставали, стук их каллиг бил по ушам и нервам.

Впереди показалась колоннада. По обе стороны высокого дверного проема застыли фигуры стражников.

– Проклятье, сворачиваем! – Леонтиск дернул Энета за руку, они повернули в боковой проход. У Леонтиска появилось нехорошее чувство, что все это зря. В подтверждение этой мысли сзади послышались окрики. Уже по-гречески.

Дверь! Великие олимпийцы, хоть бы на лестницу! Сын стратега решительно потянул на себя массивную медную ручку…

…и оказался лицом к лицу с высоким воином со значком эномотарха Священной Моры на плече. В грудь уперлась крепкая ладонь.

– Стоять! Кто такие? – карие глаза были суровы и решительны. На заднем плане выросли еще несколько охранников.

– Друзья, выручайте! – отчаянно выдохнул Леонтиск. – Римляне… они гонятся за нами… Отведите нас к Антикрату, эномотарху, он стоит со своими где-то здесь, недалеко.