Бальзам Авиценны

Услышав сдавленный стон, капитан обернулся. В углу лежало нечто длинное и бесформенное, покрытое темным плащом, а рядом корчился привязанный к большому креслу человек. Правая штанина у него была отрезана, сапог снят, на бедре светлела свежая повязка с проступившими пятнами крови. Обутая левая нога раненого конвульсивно вздрагивала, а босая правая - посиневшая, покрытая засохшими потеками крови - казалась приставленной от чужого тела.

– Подойдите, синьор капитан!
– позвал маркиз. По его знаку один из охранников откинул край плаща. Увидев мертвеца, Кутергин перекрестился.

– Вы знаете этого человека?

Федор Андреевич наклонился. На вид убитому лет тридцать - тридцать пять. Худощавое лицо, успевшее покрыться синеватой бледностью, светлые волосы, даже в смерти упрямо сжатые тонкие губы.

– Нет, - твердо ответил капитан.

– Это Шарль.
– Лоренцо дал знак закрыть лицо убитого.
– Именно с ним вы столкнулись той ночью в деревушке. Странно, что вы не узнали его.

– Ничуть.
– Кутергин пожал плечами.
– Было темно, и, поверьте, я думал тогда лишь о том, как поскорее лишить его возможности сопротивляться. Вы хотите сказать, что это я, когда выстрелил из окна?..

– Ваша пуля перебила бедро тому молодчику.
– Маркиз показал на привязанного к креслу мужчину.
– А Шарль получил долг от отца Франциска.

– Суд Божий, - невнятно пробормотал падре.

– Ну а ты знаешь этого человека?
– спросил Лоренцо, обернувшись к раненому. Один из охранников схватил его за волосы и поднял голову, а другой осветил фонарем Федора Андреевича.

– Это русский капитан, - едва ворочая языком, прохрипел раненый.
– Он в сговоре с дьяволом!

– Откуда тебе известно, кто он?
– продолжал допытываться маркиз.

– Сказал Альберто, а он услышал от француза, который обещал много золота за голову русского. Но этот, - он показал глазами на Кутергина, - убил в Генуе двух наших и ушел, а потом сбежал от нас в больнице Святого Себастьяна. Дон Лоренцо!
– с отчаянием воззвал бандит.
– Меня обманули!

Отец Франциск шепотом читал молитву, старый Пепе посасывал трубку и недобро щурился, охранники сохраняли невозмутимость. Маркиз сочувственно покачал головой:

– Бедняга! Ты уже и так дорого заплатил за это. Так скажи-ка нам еще разок, кого ты видел в доме?

– Толстяка. Его называли то Бенито, то Эммануэль. Потом рыжеватого англичанина с желтыми глазами.

– Мирт?
– Федор Андреевич не сумел сдержать возгласа изумления.
– Мирт - англичанин?

– Я не слыхал такого имени, - ответил бандит.
– Еще Шарль и другой блондинистый француз. И один из наших, южанин.

– У англичанина рыжеватая борода и загорелое лицо цвета меди?
– подскочил к нему капитан.
– Так?!

– Да, похоже, - согласился раненый.
– Но его зовут Роберт. И они кого-то прячут в задних комнатах.

– Это он!
– Кутергин пристукнул кулаком по ладони.
– Мирт! Я собственными глазами видел его на набережной Генуи. А прячут Мансур-Халима!

– Не нужно имен!
– прервал его маркиз и уже мягче добавил: - Кстати, Лючия опознала Шарля так же, как и отец Франциск. Да, не удивляйтесь, бандит приходил к нему за адресом монастыря, где воспитывалась моя племянница, и падре только чудом удалось выскользнуть из лап убийцы.

– Где этот дом?
– вскричал Федор Андреевич.
– Где они?!

– В Модене, - обреченно выдохнул раненый.

– На берегу реки, у самого края обрыва...

– Пойдемте.
– Маркиз взял русского под руку.
– Нам здесь больше нечего делать.

– Синьор!
– в отчаянии закричал бандит.
– Дон Лоренцо! Клянусь Святой Девой, меня обманули!

Толстые стены подвала проглотили его крик и спрятали в глубине каменной кладки. Федор Андреевич невольно поежился - сколько раз за бурную историю этого края тут заходились в предсмертном крике пленники? Уже у дверей он услышал, как старый Пепе вкрадчиво спросил:

– Скажи, сынок, кто еще был с вами сегодня ночью?

Стукнула дверь и словно отрубила все проникавшие из подвала звуки. Лоренцо отпустил телохранителей, взял у дворецкого фонарь и пошел впереди. Полуобернувшись, он с усмешкой бросил:

– Там не пыточная. Просто старый винный подвал.

Кутергин не ответил. Он прекрасно видел вмурованные в стены кованые кольца и поперечные балки под потолком с ввинченными в них крючьями и подвесками для блоков. Если через такой блок перекинуть веревку и подтянуть человека за связанные за спиной руки, вот тебе и дыба! Но если синьору Лоренцо хочется, чтобы он считал подвал предназначенным для хранения бочек с вином - ради Бога! Главное, самому не оказаться на месте привязанного к креслу пленника.

С другой стороны, ему ли судить маркиза, родившегося в стране, на протяжении столетий не знавшей мира? Да и сейчас нет мира и покоя в объединенном Итальянском королевстве. Вряд ли синьор сам выстроил этот подвал. Наверняка это давным-давно сделали его предки, чьи портреты украшали стены столовой и парадного зала.

– Прошу!
– Лоренцо распахнул дверь кабинета, провел гостя к столу и предложил ему сигару. Федор Андреевич не отказался. Прикурив, он опустился в кресло и прямо спросил:

– Что сделают с тем бандитом?

– Беднягой?
– Маркиз презрительно скривил губы.
– Не беспокойтесь, о нем позаботятся. Вы, кажется, служили в гусарском полку?

– Ошибаетесь, синьор.
– Кутергин гордо вскинул голову.
– До Академии Генерального штаба я служил в драгунах!

– Ах да, в драгунах, - улыбнулся синьор Лоренцо.
– Прошу простить, я немного перепутал. Мы нашли вашего приятеля художника, и он подтвердил ваши слова. К счастью, господин капитан, вы никак не связаны с нашими врагами. А насчет драгун... Видите ли, в Италии никогда не было такого рода войск. Выпьете вина? Это из урожая моих виноградников.

– Не откажусь.
– Федор Андреевич недоумевал, отчего маркиз так резко изменил тему разговора? То, что он, наконец, убедился в правдивости гостя, крайне радует, но почему ни слова о Мансур-Халиме? Зачем хозяин позвал Кутергина в свой кабинет: угостить вином и расспросить о службе в драгунском полку?

– Мы не знаем, каковы драгуны, зато знаем другое, - глядя на свет через бокал с вином, тихо сказал синьор Лоренио.
– Например, дикую и жесточайшую междоусобицу, борьбу с захватчиками, часто равнозначную борьбе за выживание. Так родились тайные общества - моссади, которые обычно возглавляли либо влиятельные люди, либо самые отпетые негодяи.