Бар на окраине

— А нож? — спросила я.

— Нож… Ты ведь нашла его тогда в моем кармане, так?

Я кивнула.

— Я сразу это заметил — ты была так напряжена…

— Я ведь тоже искала пару. И уже была почти готова тебе доверять…

— Нож я взял с кухонного стола. Ну тогда, когда вынес тебя из кухни и посадил, вернее, практически положил, в такси. Этим ножом я разрезал и кольцо змеи, и бусы на твоей шее. Если бы не он, мы бы пропали.

— А откуда ты знал, что он нам поможет? И вообще — откуда ты узнал самое главное — про то, что здесь только двое людей, и что для спасения нужно найти этого второго?..

— А вот это все, в том числе и про нож… — Вовка потянулся за сигаретой. Я пододвинула к нему пепельницу, — …я узнал от брата. Видишь ли, мой брат не совсем обычный человек. Вернее, он совершенно обычный, но есть определенный момент, когда он изрекает пророчества.

Я вся подалась вперед.

— …А именно, — только не смейся! — когда пьет козье молоко.

Руки мои впились в диванную подушку, лежащую на коленях.

— Вот он мне однажды всю эту жуть и напророчил. Забормотал страшным голосом — терем без окон, глубоко в земле… Кухонный нож отсечет ненужное… Ищи человека среди оборотней… и еще что-то в этом духе…

— Его Аркадий зовут?.. — дрогнувшим голосом спросила я, заранее зная ответ.

— Откуда ты знаешь?!. — изумился Вовка.

— Он мне тоже похожие пророчества вещал, — и, видя Вовкины округленные глаза, пояснила, — Даша Басова — моя институтская подружка.

— Вот оно что! — Вовка был потрясен. — Как все-таки тесен мир!

— Я ведь в новогоднюю ночь за ним даже в Левкоево ездила, — призналась я.

— В Левкоево? К бабе Ане?! Одна?! Ну ты отчаянная! — восхитился Вовка. И добавил: — Только не было там Аркадия. Он на Новый год к нам с матерью на время вернулся — так-то он отдельно жить любит, у Даши просторно, ему нравится…

Вовка замялся.

— Да и не хотел он Дашу обременять. Болезнь его обострилась, и молоко уже не помогает…

Надо же, Аркадий оказался братом Вовки. И почему я раньше не замечала их явного сходства?.. Ведь сейчас, в эту минуту, я ясно вижу те же глаза, только темнее, те же густые каштановые волосы, то же сложение…

И все это время он был так близко!..

— А еще… — я хотела выяснить один момент, — как так произошло, что кое-кто считает тебя погибшим?..

Вовка, вновь округлив глаза, уставился на меня.

— Вот это разведка!.. Опять институтские друзья?

— Почти…

«Да, институтские друзья, только теперь уже твои», — подумала я.

— Видишь ли, не хотелось бы ворошить прошлое, просто в какой-то момент со мной произошла одна история, после которой мне было на руку, что меня считают погибшим. На самом деле погиб не я, а совершенно другой человек — по удивительному стечению обстоятельств, похожий на меня и на точно таком же мотоцикле. Поэтому, собственно, я и устроился в бар — не хотел светиться, «воскресать» раньше времени.

Заметив мой взгляд, Вовка сказал:

— Клянусь тебе, я не замешан ни в каком криминале. Эта история сугубо личного характера.

— А теперь ты уже можешь воскреснуть? — недоверчиво спросила я.

— Да я уже давно воскрес! — засмеялся кареглазый симпатяга. — И все мои близкие люди об этом знают. А далекие… ну, и они узнают, если хорошенько поинтересуются!

Вовка раздавил окурок в пепельнице, хлебнул чаю и подмигнул мне.

— Вот, собственно, и вся история.

— Нет, не вся, — покачала я головой, сунула руку в сумку и достала мешочек с талисманом от бабы Ани. — Это передай Аркадию. Эта вещь непременно должна ему помочь.

И я вынула из мешочка… перстень с камнем! Тот самый, который был на руке бармена в моем сне.

Вовка надел перстень на руку, лицо его осветилось доброй улыбкой, глаза заискрились, и я поняла, что самая лучшая часть сна сбылась в день Святого Рождества.

Нарушив мои размышления, снова раздался резкий петушиный крик. Я вздрогнула.

— Мобильник! — засмеялся Вовка и сунул руку с перстнем в карман пиджака-инвалида, лежащего перед ним на полу. — Напоминание поздравить родных и близких с Рождеством. И начать мне очень хочется с тебя.

Вовка поднял бокал с чаем и стукнул его о мою чашку.

— С Рождеством, Арина! Самая храбрая девчонка на свете!

Я глотнула чаю и в этот момент вдруг ясно вспомнила свой сон — самый первый, в ночь на 14 декабря. Волшебный сон, разрушенный телефонным будильником, и с тех пор неизменно ускользающий из памяти.

Я вдруг поняла, что картина этого далекого позабытого сна сейчас предстала передо мной наяву. В ту ночь я видела свою светлую комнату, вкусный чай в чашке, шикарную елку у окна и сидящего передо мной парня с добрыми карими глазами.

И меня охватило чувство невероятного счастья.

Выходит, и этот мой сон сбылся.

ГЛАВА 65

… — Береснева Ариадна Кирилловна?

Прижимая трубку к уху, я бросила взгляд на календарь. Семнадцатое января. Завтра утром мы с Вовкой вылетаем в солнечный Египет. От Трансильвании я отказалась — она напоминает мне о Марианне.

— Да, — подтвердила я.

— Вам звонят из центра Бармина.

— Откуда?.. — я едва не поперхнулась плавленым сырком.

— С вами говорит председатель научного совета по вопросам библиографических исследований Вересаев Петр Акимович. Я читал ваши очерки и научные статьи и, надо признаться, они произвели на меня очень сильное впечатление. Мы хотели бы предложить вам место научного сотрудника в нашем центре. Как бы вы отнеслись к такому предложению?

— Я… э… — оторопела я.

— Мы понимаем, что для библиотеки имени Панкратова вы также очень ценный кадр, но настоятельно рекомендуем вам подумать. У нас достойная зарплата, карьерный рост…

— Я согласна, — быстро сказала я.

Петр Акимович, видимо, не ожидал такого быстрого согласия.

Он выдержал паузу, после чего сообщил:

— В таком случае жду вас у себя в кабинете со всеми документами в любое удобное для вас время.

— Я приду первого февраля, — пообещала я, не веря, что разговор происходит наяву.

— Хорошо. Значит, первого февраля я буду вас ждать. Счастливых рождественских каникул!

Я повесила трубку и захлопнула крышку упакованного чемодана.