Бархатные коготки

– Откуда они это знают, черт возьми?
– удивился Локк.

– Вы меня спрашиваете? Сказали и все.

– Хорошо, и что вы хотите?

– Послушайте. Я знаю, что вы не любите разговаривать о делах по телефону. Но, это такое дело, которое должно быть сделано сразу же. Вы не просто так издаете эту газету, я знаю об этом не хуже вас. Но и у меня голова не просто так приставлена.

– Хорошо, хорошо, - голос Локка был осторожным.
– Я не знаю, кто вы такой, но приходите поговорить. Вы далеко от отеля?

– Ну, не слишком близко, - сказал Мейсон.
– Слушайте, я могу вам дать важные сведения. По телефону я вам этого не скажу, но если вас это не интересует, то у меня есть покупатель. Вы хотели бы узнать, что за женщина была вчера с Гаррисоном Бурком?

В трубке наступила тишина.

– Наша газета всегда интересуется пикантными сведениями, касающимися значительных персон, - наконец сказал Локк.
– Мы всегда ценим интересную информацию.

– Не рассказывайте мне сказки!
– ответил Мейсон.
– Вы прекрасно знаете, где собака зарыта, и это понимаю не хуже вас. Был сделан список свидетелей, но Гаррисона Бурка в этом списке нет. И нет женщины, с которой он был. Вы заплатите тысячу долларов за совершенно достоверную информацию о том, кто была эта женщина?

– Нет, - ответил Локк решительно и подчеркнуто твердо.

– Ну, - поспешно сказал Мейсон, - а пятьсот заплатите?

– Нет.

– Тогда я вам скажу вот что, - настаивал Мейсон, придавая своему голосу заискивающий оттенок.
– Я продам эти сведения за четыреста. Но это уже самый нижний предел, потому что у меня есть другой покупатель, который даст мне триста пятьдесят. У меня была масса хлопот, чтобы поймать вас и вы должны заплатить четыреста, если хотите получить эти сведения.

– Четыреста долларов это солидная сумма, - торговался Локк.

– Сведения, которые я вам дам, стоят того.

– Вы должны будете доставить мне нечто большее, чем просто сведения, - заявил Локк.
– Мне нужны будут доказательства на случай процесса об оскорблении.

– Разумеется, - согласился Мейсон.
– Если вы мне заплатите четыреста долларов, то я дам вам доказательства.

Локк молчал пару секунд. Наконец, он сказал:

– Я подумаю над этим делом. Я позвоню через минуту и дам вам ответ.

– Я жду по этому номеру, - ответил Мейсон.

Он повесил трубку, сел на высокой табуретке у стойки с мороженным и, без каких-либо признаков нетерпения, выпил стакан содовой. Взгляд у адвоката был спокойным и сосредоточенным. Прошло шесть или семь минут, прежде чем телефон снова зазвонил. Мейсон вернулся в кабину.

– Говорит Смит, - сказал он тем же заискивающим тоном.

В трубке раздался голос Локка:

– Да, мы готовы заплатить четыреста долларов, если вы дадите нам соответствующие доказательства.

– Прекрасно, - сказал Мейсон.
– Ждите меня завтра у себя в редакции. Только не вздумайте устраивать фокусы, потому что я отказываю тому покупателю, который хочет заплатить триста пятьдесят.

– Послушайте. Я хотел бы встретиться с вами прямо сегодня, а заплачу вам завтра, когда доставите мне доказательства.

Мейсон издевательски захохотал.

– Ну и шуточки у вас.

– Делайте, как хотите, - раздраженно ответил Локк.

Мейсон снова рассмеялся в трубку:

– Спасибо, непременно воспользуюсь воспользуюсь вашим советом.

Он вернулся в машину и ждал почти двадцать минут, прежде чем Фрэнк Локк вышел из отеля в обществе молодой женщины. После бритья и массажа коричневая кожа Локка приобрела легкую розоватость. Лицо у него лучилось от довольства маленького человека, который наслаждался своим внешним видом светского человека.

Молодая женщина, которая сопровождала его, была, судя по виду, не старше двадцати двух лет. У нее были соблазнительные формы, ловко подчеркнутые дорогим туалетом, но совершенно не выразительное лицо под чрезмерным слоем косметики. Она была по-своему красива, но без претензий.

Перри Мейсон подождал пока они сядут в такси, после чего вернулся в отель и направился к коммутатору. Девушка подняла на него тревожные глаза, украдкой сунула руку за вырез платья и достала оттуда листок бумаги. На листочке был нацарапан номер: Фрайбург, шестьсот двадцать девять восемьсот три. Перри Мейсон кивнул головой и спрятал листок в карман.

– Это был разговор о цене, которую он может заплатить за сведения? спросил он.

– Я не могу выдавать того, что говорили по телефону.

– Понимаю. Но, вы сказали бы мне, если бы это был другой разговор, правда?

– Может быть.

– Прекрасно. И больше вы ничего не можете мне сказать?

– Нет!

– Это все, что я хотел узнать, - улыбнулся Мейсон.

4

Перри Мейсон вошел в следственный отдел Управления полиции.

– Драмм у себя?
– спросил он.

Один из мужчин кивнул головой и показал пальцем на двери в глубине. Перри Мейсон прошел дальше.

– Я ищу Сиднея Драмма, - сказал он мужчине, который сидел на углу письменного стола с сигаретой во рту.

Кто-то другой повысил голос и рявкнул:

– Драмм, иди-ка сюда!

Открылась дверь и Сидней Драмм осмотрел присутствующих. Увидев Мейсона он улыбнулся.

– Привет, Перри, - сказал он.

Высокий, худой мужчина с выдающимися скулами и выцветшими глазами, Драмм больше был бы на месте, если бы сидел за высоким бухгалтерским столом, с козырьком на лбу и пером за ухом, чем в следовательском отделе Управления полиции. Может быть именно по этому его так высоко ценили как агента. Мейсон приветственно кивнул ему головой и сказал:

– Мне кажется, что у меня будет кое-что для тебя, Сидней.

– Ладно, - ответил Драмм, - уже иду.

Мейсон вышел в коридор. Через пять минут появился Сидней Драмм.

– Ну, рассказывай, - сказал он.

– Я двигаюсь по следам дела, с которым, возможно, приду к тебе, сообщил Мейсон.
– Я, правда, еще не знаю, куда это меня заведет. Пока я работаю для клиента и мне нужны сведения об одном номере телефона.

– Каком номере?

– Фрайбург, шестьсот двадцать девять восемьсот три, - ответил Мейсон.
– Если это номер который мне нужен, то его хозяин отнюдь не прост и история со случайной ошибкой номера здесь не пройдет. Я думаю, что это засекреченный телефон. Тебе придется проверить на телефонной станции и при этом, вероятно, лично.