Бархатный Элвис

«Ты в порядке, приятель?» Я посмотрел на шелк с леопардовым принтом на кровати. «Отличные простыни, ты, секс-машина».

«Трахни себя сама, маленькая сучка», — сказал он, все еще задыхаясь.

«Оставайся здесь, как хороший мальчик, и мы уйдем раньше, чем ты успеешь оглянуться».

«Вы оба мертвы».

Крэш вскочил, держа в руках сумку. «Пойдем», — сказал он, торопливо проходя мимо меня.

Я подошел к кровати и приставил дробовик к нутру Герма. Я не мог оставить его в сознании, не с таким отношением и с его собственным дробовиком где-то там, который мы не нашли, но я не хотел причинять ему больше боли, чем мы уже причинили.

Он вызывающе посмотрел на меня. Боковая часть его головы, рот, шея и передняя часть рубашки были в крови, средний палец на правой руке согнут под невозможным углом. «Ты тупой хуесос», — сказал он, усмехаясь. «Ты, наверное, совсем спятил. Ты хоть знаешь, кто я такой?»

Поскольку он продавал бархатные картины и дешевые солнцезащитные очки из гребаного трейлера, я не мог представить, что он кто-то, кого я должен опасаться.

«Ты мертв», — сказал он, и его хихиканье перешло в булькающий смех. «Вы оба можете отвалить».

Надо отдать должное этому ублюдку, он не принимал никакого дерьма.

Я наклонился и изо всех сил ударил его кулаком по первому из его подбородков. Он выдохнул огромное количество воздуха, слюны и крови. Застонав, он попытался перевернуться и сесть, но с ним было покончено, и он отключился.

Я отступил в спальню и захлопнул перегородку.

Крэш держал пистолет в шортах, а сумку с деньгами в одной руке, любуясь бархатной картиной Элвиса приличного размера в кухонной зоне. На черном фоне Элвис был одет в белый комбинезон с блестками, к его лицу был поднесен микрофон, а рот был открыт в середине песни. «Зацени», — сказал он. «Это король».

«Король чего?»

«Это Элвис, король рок-н-ролла, тупица».

Я приоткрыл дверь и выглянул на площадку, как мог. Одинокая машина медленно ехала по стоянке, направляясь в нашу сторону. Я подождал и с облегчением увидел, как она проехала дальше и выехала на улицу. «Литтл Ричард — король рок-н-ролла», — сказал я, открывая дверь. «Давай убираться отсюда».

Мы уже почти добрались до «Импалы», когда я понял, что Крэш забрал и картину. Пока я садился за руль, он с трудом пропихивал ее через дверь на заднее сиденье. «Да перестань ты, блядь, заниматься этой ерундой», — огрызнулся я.

«Погоди, чувак, у меня дома это будет смотреться круто «.

«Всегда было интересно, кто, блядь, покупает бархатные картины», — сказал я, уже начиная медленно ползти, когда Крэш запрыгнул на пассажирское сиденье и захлопнул дверь. «Теперь я знаю».

«Никаких движений», — сказал он, оглядываясь на мобильник. Он стянул маску. «Черт, как же там было жарко».

Я тоже снял свою. «Этот чувак был супернаглецом», — сказал я.

«Я знаю, да? Вот урод». Крэш сплюнул в окно. «Но в том сейфе была куча денег, брат».

«О чем мы говорим?»

«Точно не знаю, но больше, чем мы думали, могу тебе сказать», — сказал он, чувствуя себя так же напряженно, как и я. Адреналин, смешанный с чувством облегчения, захлестнул нас обоих. «Чертовы пачки, дружище, пачки!»

Когда мы выехали на улицу, я был предельно осторожен, вел машину медленно и осторожно. Воздух, проникающий через открытые окна, был все еще горячим, но, по крайней мере, машина двигалась, и это было приятно для моего лица, на котором блестели капельки пота от маски. Все, чего я хотел, — это оказаться как можно дальше от этого передвижного дома и Герма Бланшар.

«Не говоря уже о том, что я получил это прекрасное произведение искусства», — сказал Крэш, ухмыляясь. «Да, блядь, детка. Элвис покинул здание, сучки!»

Я наблюдал, как оживленные улицы исчезают в заднем виде, пока мы убегали, и к тому времени, как мы добрались до коттеджа Крэша, он уже пел попурри из Элвиса, работая бедрами и извиваясь на своем сиденье, как сумасшедший.

Я не мог удержаться от смеха. Мы сделали это, подумал я. У нас получилось.

Мне было жаль, что нам пришлось так издеваться над парнем, но это было на его совести. Учитывая все обстоятельства, я чувствовал себя чертовски хорошо. На самом деле мне давно не было так хорошо.

Но не волнуйтесь, это ненадолго.

Глава 13

Мы сидели за кухонным столом, обливаясь потом, с холодным пивом в руках и глядя на кучи денег перед собой. Жара в квартире Крэша была почти невыносимой, даже с парой вентиляторов, но в тот момент меня это волновало меньше всего.

«Я могу пересчитать еще раз», — сказал Крэш.

«Мы уже дважды пересчитали».

Он прочистил горло. «Значит, нам повезло, брат, мы попали в гребаную лотерею».

«Это не удача».

«Как ты думаешь?»

«Там почти пятьдесят три тысячи долларов».

«Пятьдесят две тысячи семьсот семьдесят восемь», — сказал он, и по его лицу поползла улыбка. «Джекпот, вот что это такое».

Я глотнул пива. «Ты не пользуешься своей головой».

Крэш нашел то, что осталось от косяка в пепельнице на краю стола, и покатал его между губами. «Ладно, я слушаю. Что плохого?»

«Это слишком много денег».

«Ничего подобного, зайчик Санни».

«Для парня, продающего бархатные картины и солнцезащитные очки, это так». Я допил пиво, раздавил банку и выбросил ее. «Давай, Крэш, вступай в эту гребаную игру. Не может быть, чтобы у этого засранца были такие деньги».

«Значит, у него была большая заначка, чем мы предполагали. Может, парень не делал вкладов все лето, какая разница?»

«Сейчас еще начало лета, и Кевин-Кит сказал, что максимальная сумма будет около двенадцати. Это более чем в четыре раза больше».

«Да, но Кевин-Кит — гребаный идиот».

«Даже идиот не стал бы так сильно ошибаться».

«При всем уважении, парень, ты слишком много думаешь». Крэш провел холодной банкой по лбу. «У чувака было гораздо больше, чем мы думали, и теперь он наш. По моему мнению, это время для серьезного, мать его, празднования».

Я оттолкнулся от стола, слишком возбужденный, чтобы сидеть спокойно, несмотря на жару. «Не знаю, — сказал я, прохаживаясь. «Тот парень был холоден как лед. Он не испугался, Крэш. Он вообще не испугался. Кто не боится, когда два психа с пистолетами врываются к тебе в дом и выбивают тебе зубы? Он вел себя так, будто не мог поверить, что его грабят, будто это не то, о чем ему стоит беспокоиться».

«Тогда он тоже идиот».

«Или, может быть, то дерьмо, которое он говорил, не было просто пшиком».