Барин-Шабарин 2

Я еще несколько часов проработал в мастерской. Хотел сам опробовать станки, прежде всего, фрезерный и сверлильный. Нужна паровая машина… С ней штамповать можно было бы некоторые вещи. Еще полторы тысячи рублей. Благо машину можно заказать весьма близко, в Луганске. Но это еще деньги, ещё траты… Нет, попозже. Нельзя светиться с такими суммами.

День клонился закату, дождь идти не переставал, но мне не так далеко идти до своего терема, метров пятьсот — и я дома. А там новая печь исправно протапливает весь дом… Там еще дожидается грелка почти на все тело… И, признаться, не так чтобы ноги сами несли меня домой, но вопросов к Эльзе несколько накопилось. Я ведь не успел их задать. А если пойдут сложные разговоры, то какая уж тут страсть?.

Так что ночь была… Была, и все тут. Есть, чем похвалиться, но джентльмены своими успехами с женщинами не делятся, если только не с такими же джентльменами, которые могут рассказать пикантную историю. А так, нет… Молчок.

— Всего одна простынь осталась, и имеется еще одна запасная… — вот с таких слов и началась страстная ночь.

Все же дело исключительно в экономии и места, и пространства. Так что мы заняли одну постель… один стол… Было… Как будто в последний раз.

— Я уезжаю скоро, — удивила меня Эльза с утра. — Поеду сперва в Одессу. Нужно же подготовить бал… Я помогу тебе. Сколько на это необходимо денег, не знаю. Потому уговоримся — я оплачу, а ты отдашь потом. Письмо управляющему графа Бобринского я отправила. Будет тебе… нам, сахарный завод.

Женщина говорила, и всё о делах, но как-то жеманно, не прекращая грустить, просто сообщая о событиях, как… как говорят у могилы близкого родственника.

— Что происходит? — спросил я тогда. — Ты приехала не потому, что воспылала желанием начать совместную коммерцию. И, не хочу задеть твои чувства, но и не потому, что любишь меня. Эльза! Ты слишком расчётливая дама, чтобы сорваться с места по одному только зову сердца.

Я задумался, обвинять ли все же ее в чем-то — или подождать. Намеки уже прозвучали, но было достаточно нестыковок и логичных и чуйка мой вопила.

— Тебя кто-то заставил приехать? Молчанов? Кулагин? Зачем? — все же решил я задать вопросы.

— Ах! Ты прости… и все… и никому ничего не говори, даже, если что-то поймешь, — только и сказала Эльза.

Я задавал вопросы, был груб и требователен. Но ответов так и не дождался.

— Сударь… отпустите руку, вы сделали мне больно. Я не одета. Имейте честь и достоинство дать даме одеться, — сказала Эльза и я… отпустил.

Будто сама рука разжалась.

Эльза убежала в комнату, что была ей предложена ранее. Я уже умывался, когда вдруг услышал звуки отъезжающей кареты. Рванув в комнату вдовы, желая убедиться, что это она уехала — или, наконец, объясниться, что это за странное поведение и намеки.

На кровати, между прочим, заправленной белоснежной простыней, лежала записка.

— Тебя собираются убить… Прости… Выживи… Я помогу. Сожги записку. Спасибо, — бормоча себе под нос, прочитал я.

Я сжал пальцы в кулак, сминая бумагу.

Бежать следом? Никогда не бегал за женщинами, не хотелось бы и начинать. За женщиной? За той, которая пришла в мой дом и знает, что меня хотят убить! Так что догнать и спросить!

Глава 6

Я еще немного посомневался, стоит ли догонять Эльзу. Нет, все же нужно больше узнать информации.

Я странным образом не держал на вдовушку зла, если только немного, так и хотелось отшлепать эту девчонку по пухлой заднице. Более того, я даже был несколько рад тем обстоятельствам, что начинают вскрываться. Еще до конца ничего не понятно, между тем, враг нанес удар — и это даже хорошо. Если знаешь точно, кто против тебя действует, можно планировать ответные действия.

Я давно ждал какого-нибудь «привета» от Кулагина и его компании, они должны были действовать. И вот ход врага: меня решили убить. Честно? Даже приятно. Нет, я не схожу с ума. Но когда нет надежных рычагов воздействия, то умный враг, а недооценивать Кулагина и компанию не приходится, действует жестко и рискованно для себя. Если решают убить — значит, не все получилось со мной, не стравили меня с Жебокрицким. Хотя времени еще не так много прошло, может, мы пушки заряжаем, за ракетами координаты в систему вбиваем.

Если понятен ход противника, то можно не только реагировать на выстраиваемые обстоятельства, но и запланировать свои ответные действия. Если в ситуации с поджогами не все понятно, хотя я больше склонялся к причастности того же вице-губернатора, то сейчас, в деле с моим вероятным убийством и вербовкой фрау Шварцберг, есть намеки.

Так что я быстро оседлал коня и чуть было его не загнал, так измучил животное погоней. И то — спасибо плохим дорогам. Быстро карета Эльзы ехать не могла.

— Ах! И все же я была настроена на то, что ты меня не догонишь… Что не станешь догонять. Алеша, ты ставишь меня в опасное положение! После всего того откровения, что было между нами, ради нашей той ночи, отпусти! — прошептала Эльза, когда я остановил ее экипаж и забрался внутрь кареты.

— Что? — удивился я и не сразу сообразил, как вообще ответить на такое заявление. — Ты оставляешь такую записку — и я должен тебя отпустить?

— Прошу, просто отпусти. У меня есть деньги, я готова тебе помочь с балом и — да… с сахарным заводом, но это плата, чтобы ты не задавал мне вопросы, — говорила Эльза, и было видно, что она сама верит в это.

— Ты веришь в то, что предложишь деньги — и я отпущу тебя, не расспросив? — удивленно спрашивал я. — Так нет же. На войне нет места для жеманности и ручкоцелования. Когда меня хотят убить — для меня это война!

— Я тебя не понимаю. Чего ты хочешь? — подрагивающими губами произнесла Эльза. — Разве не понятно, что более, чем написать пару строк, я не могу ничего сделать?

— Если тебя принудили, но ты решила выбрать мою сторону и предупредила, то это одно. Женщины слабы, и я готов защитить не только себя, но и тебя. Расскажи мне всё! — потребовал я.

Она бросила вдруг взгляд в окошко кареты — та давно никуда не ехала, что она там высматривает?

— Мне нечего тебе рассказывать, — выпалила вдруг Эльза, протянула тонкую ручку к дверце и вышла из кареты.

Я последовал за ней.

Шагая, недоумевал — куда она, что изменилось? Ведь уже почти нормально разговаривали.

Кучер… Именно он слез с козел, обошел экипаж и встал сбоку, ближе к оконцу, рядом с которым мы с Эльзой и разговаривали. И, когда это произошло, Эльза сильнее прежнего начала нервничать.

А это интересно. Ранее я не рассматривал тех слуг, что привезла с собой вдова, как некую угрозу. Наверное, на меня уже влияет меняющееся мировосприятие — я перенимаю манеры тех, с кем живу и общаюсь. Вот и теперь подумал: ну, слуги и слуги, чего к ним присматриваться? Не может же такая женщина, как фрау Шварцберг, обходиться без слуг? А ведь тот я, что жил в двадцать первом веке, не смотрел бы на кучера и горничную как на табуретку или же канделябр. Они такие же люди со своими мотивами, и слуга вовсе может быть не слугой, а предателем, скрывающимся под личиной простолюдина.

Возницей у вдовы был рослый крупный мужик, при этом я не увидел на нем лишнего веса — значит, это всё мышцы. То есть, он сытно питается, но тренируется. Я не видел, чтобы Архип… да, именно так его звали, хоть что-то делал для Эльзы. Дрова принесли в терем мои слуги, даже подозреваю, что и конюх мой запрягал лошадей в карету. И все это мне нужно было понять и увидеть ранее. Хотя… я видел женское тело. Так и есть! Мужиков губят женщины!

Эльза отбежала уже от кареты на приличное расстояние, я шел за ней, но в какой-то момент подумал, что дело ведь не в том, догоню ли я Эльзу — конечно, догоню, но она побежит дальше. Не от меня, от этого мужика.