Барин-Шабарин 2

Однако, поразмыслив, я пришел к одному выводу, который меня порадовал: не может быть у Ивана Портового друзей. Судя по всему, он набил оскомину не только местной администрации, но и своим же собратьям по скользкому ремеслу.

Был соблазн войти в сговор с другими криминальными авторитетами. Это было бы вполне логично, так не сразу недруги разберутся, кто именно организовывал акцию, но… я не собирался ни в чём признаваться будь кому. Пусть гадают, что именно произошло.

Перед началом игры немало было обсуждений, где она должна состояться, сколько человек, можно ли кого привести с собой. Всё достаточно серьезно, ну так и деньги были большими. Было принято решение, что игра не может быть ни в гостинице, ни, тем более, в кабаке, даже, если его закрыть на спецобслуживание. Так что была выбрана локация, недалеко и от гостиницы, и от порта. И меня это более чем устроило.

Да, первоначально я настаивал на том, чтобы игра была в моем номере, но после стало понятным, что мало того, что гостиница никак не подходит для силовых операций, так и домик для игры мне понравился, как и нужно был чуть в стороне от дорог и иных построек.

Дом стоял несколько на отшибе, и к нему примыкал лес и овраг. Так что спрятать там бойцов, а после и тела бандитов, было вполне удобно.

За столом, который был накрыт ярко-зелёным сукном, видно, что новеньким, возможно, первый раз использующимся, сидело пять человек. Пятеро — значит, не все игроки будут одновременно задействованы в игре. Только четыре человека могли играть в штос.

Я в игре участвовал точно. Пять тысяч, которые якобы собрался поставить — это большие деньги. И шулера сделают все, даже сами будут отказываться играть, чтобы только я не покидал игрового стола. По сути, едва ли сейчас всё моё поместье могло бы оцениваться в эту сумму. Учитывая, что сгорел дом, возможно, что и в меньшую. Так что бандиты были предельно серьёзными и готовились заполучить большой куш.

А вот кто балагурил, кто казался беззаботной, так это рыжая красотка. Она то и дело липла ко мне, могла то прикусить, то положить руку на ту часть моего тела, куда приличная девушка даже не бросит быстрый взгляд. Так что отвлекала меня всякими способами, но пока не переусердствовала.

— Ой, какой ты молодец! Лешенька, ты выиграл сорок рублей, — радостно провозгласила Анфиса и захлопала в ладоши.

Действительно, на третьем круге выскочила именно моя карта, и на третьем абцуге я выиграл. Однако иллюзий я никаких не питал. И прекрасно осознавал, что мне специально дают выиграть. Или же на данный момент игра ведётся честно, и мне благоволит удача.

Это очень профессионально, очень по-шулерски, дать жертве почувствовать, что она схватила удачу за хвост. Ведь, по логике вещей, я должен прямо сейчас вдохновиться игрой, поверить в себя, а те поражения, неудачи, которые обязательно последуют в будущем, я буду, точнее, должен, оправдывать лихой, недружественной случайностью. Игроки за столом заставляли меня пока что думать, что я могу выиграть.

— Поздравляю вас, господин Шабарин. Если я правильно понял, то вы уже в плюсе. Теперь будете еще больше выигрывать! — сказал Понтер, слишком преобразившийся и старающийся держать маску образованного человека, чуть ли не дворянина.

Он был один одним из тех трёх человек, сидящих за столом, которых я ассоциировал бы с бандитами. Конечно, ни один из них не выглядел так, чтобы по нему можно было бы сразу сказать, что он шулер. Мало того, если Понтер никак не представлялся дворянином, то двое других обозначили, что таковыми являются. И вот что характерно, это именно так и может быть.

История некоторых криминальных персоналий, например, таких, как банда Червовых Валетов, мне сообщала, что дворянское звание ещё отнюдь не гарантирует, что ты честный человек. В той банде, например, был даже представитель известнейшей фамилии Долгоруких. Один Долгорукий генерал-губернатор Москвы, другой — бандит.

Но, что важно, я был уверен, что все те, кто противостоял мне и Лавру Петровичу Зарипову за игровым столом, были знакомы друг с другом. Невооруженным глазом было понятно, что они тщательно, порой даже слишком усердно скрывали, что знакомы друг с другом. Вот только актерскому мастерству шулерам нужно было бы подучиться.

И как же мой реципиент мог быть столь наивным дурачком — ведь он-то вполне им верил, когда для него организовывали такие же игры? Ведь понятно, что здесь обманывают, окручивают и просто раздевают. И эта рыжая паскуда… Впрочем, она даже меня чуть ли не сбивала с толку, заставляя напрягаться. Что говорить о парнишке, который был влюблен в рыжеволосую шаболду? Да влюбленный юнец готов был бы просто отдать деньги, без всякой игры.

— Я тебе сегодня такую ночь устрою, — томно прошептала Анфиса, опять кусая меня за мочку уха. — Все желания исполню, даже те, о которых ты мне и смущаешься думать.

Вот она — рабочая связка. Анфиса меня отвлекла как раз в тот момент, когда бандиты начали проворачивать свои махинации.

— Господа, выигрыш мой! — провозгласил один из подельников Понтера.

Пусть я даже немного и отвлёкся, потому как проигнорировать столь фривольное поведение своей спутницы, сидящей рядом со мной практически впритирку, не смог. Но все равно заметил, как очередною картой при шестом абцуге, выкладке карты, потерли о ткань скатерти.

То есть, был подан знак Анфисе, она сработала, а карту подменили, да еще и «втерли». Это был один из основных способов мухлежа в игре. Сама карта загодя подрисована краской, которая быстро стирается, если пошоркать о сукно. Следовательно, меняется номинал карты.

Уверен, что это был лишь пробный момент, чтобы посмотреть, замечу ли я, определить, работают ли нацеленные на меня чары Анфисы.

Некоторая закономерность была мною замечена. Вот тот, кто раздавал карты, ударил колодой по сукну. И сразу после этого Анфиса еще чуть ближе присела ко мне, прислоняясь своей грудью, а после она целовала мне ухо и обещала всякого рода будоражащие сознание откровения.

— Господа, признаюсь, я в некотором нетерпении, и сегодня, может быть, думал быстрее закончить игру. Но выходить без серьёзного выигрыша я не намерен, — с улыбкой сказал я. — Так что, с целью бы поберечь время, я предлагаю повысить ставки.

— Если вы так настаиваете, господин Шабарин. Но иные господа должны поддержать вас. Я лично не против, — сказал один из игроков, представившийся Николаем Андреевичем Колывановым.

— Господа, если вы не против, и это не противоречит каким-либо правилам, то я бы временно воздержался от игры, — сказал Зарипов. — Простите, но ставки и ранее были велики.

Он покачал головой, а я посмотрел на него с легкой, не нарушающей правил приличия усмешкой.

Лавр Петрович Зарипов отыгрывал сейчас роль осторожного человека, который будет, сам выйдя из игры, впредь несколько неумело одергивать меня, побуждая не делать резких ставок. А еще именно ему нужно покинуть комнату и дать сигнал к началу действий.

— Пятьсот рублей, господа! — я залихватски, горделиво провозгласил новую ставку.

— Господь всемогущий! Что вы делаете, Алексей Петрович, разве же можно так резко повышать ставки? Господа, неужели вы согласитесь? — делано возмутился Зарипов.

— Признаться, господин Шабарин, это, конечно, очень серьёзный ход. Я готов, конечно, его поддержать. Но вы уверены ли сами? — уточнил Колыванов.

Видя эту актёрскую игру шулера, Станиславский воскликнул бы, что не верит ему ни на грош! Слова прозвучали заученно и выверено. Колыванов не отговаривал меня и не покатал ставить большие деньги на кон, он лишь некоторым образом уточнял, готов ли я на это. Уже некоторый укол моему самолюбию должен был чувствоваться после таких слов. Мол, готов ли мальчик играть во взрослые игры?