Барин-Шабарин 2

Если ещё недавно я сомневался в том, нужен ли мне такой человек, как Лавр Петрович, ведь, по сути, он будет предателем, то сейчас я уверился, что именно такой мне и нужен., не особо отягощённый пониманием чести дворянской, между тем, готовый действовать крайне жёстко, но тяготясь тем статусом и положением, которые имел у Жебокрицкого.

— У тебя, Лавр, есть что-либо, что может помочь мне? — спросил я.

Конечно, брать к себе Зарипова без того, чтобы он перед уходом от Жебокрицкого сослужил мне службу, я не видел смысла. Любая моя милость должна быть обеспечена делами людей, на которых эта милость будет распространяться. Так что пусть поработает в стане врага.

— У меня есть копия Инвентаря поместья Жебокрицкого, — обрадовал меня Лавр Петрович.

— И? Что в этом Инвентаре особо интересного для меня? — спросил я, прекрасно зная, что именно может быть в этом самом документе.

— Поверьте, Алексей Петрович, там хватает того, чем вы могли бы заинтересоваться. Но, прежде всего, я хотел бы уточнить о своем статусе, о том, как вы можете обеспечить безопасность мне и моей семье. Лично мне преданных людей дюжина, они также перейдут со мной. Так что и для них необходимы какие-то средства к существованию, — начинал торговаться Лавр Петрович Зарипов.

— Сейчас долго общаться нам опасно. Тебе придётся некоторое время побыть ещё у Жебокрицкого, вместе с тем, работать на меня. Я думаю, что это тебе будет выгодно, так и Жебокрицкий будет платить за твои услуги, а я буду платить за них вдвойне. Ты же знаешь, что у меня средств на это хватит, теперь хватит. И по исходу такого сотрудничества, мы и далее построим с тобой отношения, — сказал я, подводя итог этому разговору.

Я был уверен, что теперь мне хватит средств, и на содержание Зарипова с его людьми, и на многое другое. Сколько именно трофеев мы привезли из Ростова, посчитать до сих пор ещё не получилось. Но то, что уже было собрано с игрового стола и забрано у Ивана и его подельников, это уже порядка семи тысяч рублей. Сумма очень даже большая.

Хотя семь тысяч — это, как посмотреть, много это или мало. Даже по приблизительным подсчётам устройство балла мне обойдётся не меньше, чем в эту сумму, как бы не в большую. Но это, если я хочу всё-таки балл провести на хоть каком-то нормальном уровне. А еще нужно выдать серьезные премии за участие в деле. Тут как бы более тысячи рублей не раздать. Но, если вдруг люди посчитают, что их недооценили… Мне нужна команда и деньги — это один из универсальных методов мотивации, благо, что не единственный.

И прав был Матвей Иванович Картамонов, который определил мои главные проблемы, что бал должен состояться. Если не получится этот бал организовать, то я просто стану изгоем, извергом в обществе помещиков, которые не только окружают меня, но и те, которые находятся по всей Екатеринославской губернии, да, и за её пределами.

Ведь понятно, что слух о самодуре, который всех пригласил на бал, но не провел его, будет главным анекдотом в Екатеринославской губернии. По-любому, этот анекдот выйдет и за пределы губернии, возможно, его даже услышат в Петербурге. И после этого… Нет, нужно все устраивать.

И разве такая слава мне нужна? Точно, нет! Напротив, если я хочу дальше двигаться, а я непременно хочу двигаться по социальной лестнице вверх, то мне нужно сделать всё, чтобы приехавшее помещики были довольны встречей. И трофеи из Ростова мне в том помощь.

Ну, что ж. Одно дело сделано, нужно плотненько заняться устройством бала, да и посмотреть, как там дела в моем поместье. Картошку уже нужно бы окучивать.

Глава 11

— Я так за вас волновалась! — как только появился я у порога своего терема, мне навстречу, забыв обо всех нормах приличия, устремилась Мария Александровна Садовая.

— Я рад, сестрёнка, что ты обо мне так печёшься! — сказал я, в очередной раз расставляя все точки над i.

— Да пусть бы и сестрёнка! — воскликнула Маша. — Привыкну и к этому, только слухи такие ходили, что вы едете умирать.

— Не стоит слушать всякие бабские досужие сплетни и разговоры, любезная сестрёнка. Я ехал не чтобы умереть, а чтобы выжить. А планов у меня столь много и они такие великие, что мне умирать никак нельзя. Мне ещё Россию спасать! — усмехнулся я и обнял Машу.

Девушка повисла у меня на плечах, вся меня обвивая — иначе, чем могла бы позволить себе сестра. Я отстранил Машу, при этом улыбнулся и разгладил ее чуть растрепанные светлые кудри. Девушка зажмурила глаза, а я сделал шаг назад от нее.

— Я составила проект вашего будущего дома. Признаться… Я взяла проекты моего отца, которых он разработал множество, но так и не смог реализовать. Если у вас будут деньги, то это будет очень хороший дом, даже с ватерклозетом, — сказала Маша, придя в себя.

— Ты умница, нашла, в чём быть полезной своему брату. Ты ведь готова считать меня своим братом… старшим, который вместо отца может стать? — спрашивал я.

Не знаю, что именно меня сподвигло к тому, чтобы я назвал Машу своей сестрой. Ведь быть братом проститутки — так себе перспектива. Но быть братом девушки, которая уже построила в русском стиле двухэтажный терем, а сейчас строит очень даже симпатичные домики, подготавливаясь к балу, и которая столь искренне печется обо мне… Я, чего таить, действительно хочу считать её своей сестрой. Наверное, мне просто нужно знать, что у меня есть семья, что мне есть о ком заботиться, от кого ожидать такой вот встречи после трудных мероприятий. Да и куда уже деваться, если Кулагин не оставит Машу, а я не оставлю просто так Кулагина? На войне важно не только защищать свои экономические интересы. Очень важно понимать, что ты защищаешь конкретных людей. Вот я защищаю Машу!

— Нужно начинать строить дом! — сказал я, пока Мария Александровна осмысливала и принимала мои слова.

— Готова… я готова принять, что у меня есть старший брат. Но ежели о деле… По какому проекту будем строить? — оживилась девушка.

— По второму… — я задумался, вспоминая предложенные на мое рассмотрение чертежи. — Да, именно по второму.

— Это дорогой дом, — задумчиво сказала Маша. — В четыре с половиной тысячи рублей обойдется только дом, не меньше. Если еще внутреннее убранство считать, то… много средств уйдет и времени.

Я прикинул, сколько у меня денег. Так вышло, что в Ростове я взял чуть более семи тысяч рублей, еще у меня было более восьми тысяч. Так что на дом хватит. Теперь даже можно некоторую сумму легализовать, тем более, я уверен, что при необходимости Эльза Шварцберг подтвердит, что это она передала мне все деньги, даже если это будет сумма в двадцать тысяч. Жебокрицкий не должен заподозрить, что именно я сжег его кабинет, перед этим забрав мне причитающиеся деньги.

— Строимся! — провозгласил я. — С чего нужно начать?