Барин-Шабарин 4

— Это неправильный подход, — вальяжно сказал Степнов. — Князь Воронцов уже не в той силе, чтобы что-то требовать. Он и болеет часто, и при дворе его вспоминают всё реже. И да, мы все знаем о том, что на Кавказе началось наступление наших войск. Но были взяты лишь только два, пусть и крупных, аула. На том всё и остановилось. Неужели вы считаете, что в силах хоть что-то диктовать?

— Тогда я, господа, предлагаю поиграть в другую игру, — взяв себя в руки, даже с улыбкой, сказал доверенное лицо Воронцова. — Пусть Фабр остаётся на своём месте, оставьте вы уже в покое этого Шубарина или Шабарина, как его там зовут. Вам же не отказано в выплатах. А в газете написана такая сказка о будущем губернии, что был бы жив Александр Сергеевич Пушкин, обязательно бы её переложил на стихи. Вот пусть Фабр и этот Шабарин попробуют хоть что-то притворить в жизнь.

Степнов и Лопухин посмотрели друг на друга, синхронно кивнули головами.

— А потом мы сможем в любой момент собраться и вопрос этот дальше решать, — озвучил договор подполковник жандармерии Лопухин.

— Вот и договорились, — с улыбкой сказал Мицура.

После этого разговора, если бы кто-то вошёл в отдельный обеденный кабинет ресторана, то мог бы подумать, что встретились три приятеля, которым есть, о чём поговорить, вспомнить, над чем посмеяться. И мало кто понял бы, что здесь и сейчас улыбаются, пьют вино, едят отменную еду три врага, каждый из которых решил не отрекаться от Екатеринославской губернии, и уж точно не дать возможности ставленнику Воронцова, Фабру, возвысить губернию.

Более того, Степнов несколько слукавил, когда сказал, что Воронцова начинают забывать при дворе. Это только неимоверными усилиями Чернышова пока получается всё ещё оставлять вдали от двора Михаила Семёновича Воронцова. А случись так, что наместник Кавказа всё-таки попадёт в Петербург, то там он и останется, и явно не на вторых ролях. Уж слишком признателен был государь тому своему чиновнику, который был готов ехать хоть на край света, лишь бы только служить. При этом Воронцов был одним из богатейших людей России и мог бы вообще ничего в своей жизни не делать, а заниматься сибаритством в каком-нибудь из поместий.

Так что, собрались, договорились о перемирии, но каждый уже строил планы, как сделать Екатеринославскую губернию своей.

От автора:

Спортивная дорама с китайским колоритом

Глава 5

Болеть, безусловно, плохо. Но могу сказать с полной уверенностью, что казаться больным — это даже замечательно, пусть и некоторое время. За мной ухаживали, я часто спал, вовремя ел. Книги, опять же, вот «Онегина» перечитал… Это всё очень хорошо. Однако, как известно, хорошего должно быть в меру. Иначе оно постепенно, но неуклонно превращается в зло. От такого отдыха один шаг до сибаритства.

Если первые три дня моего почти что ничегонеделания казались райским времяпрепровождением, то скоро я ещё раз уверился, что такая вот благодать — это иллюзия, путь в никуда. Так что на четвёртый день я занялся бумагами, начал интенсивно работать с тяжестями. Два раза в день ко мне приходил Тарас. Делал он это, конечно, тайно, чтобы не быть замеченным мундирниками на входе в доходный дом.

Мне нужен был партнёр для отработки ударов и приёмов, и этот взрослый мужик имел просто уникальные способности к единоборствам. В сравнении с тем, как впитывали в себя науку подлого боя мои дружинники, Тарас показывал почти исключительные результаты: включая голову, с развитым образным мышлением и с умением быстро принимать решения, он становился очень опасным человеком. И даже габариты не мешали мужику быть подвижным и гибким.

Я не стал бы тренировать Тараса, если бы не понимал, что теперь он полностью предан мне. Кроме какого-то чутья, говорящего мне о том, что у меня появился отличный исполнитель и, возможно, соратник, я опирался также и на разумное объяснение. Так, больше материальных благ, чем я даю Тарасу, на данный момент ему взять неоткуда. Кроме того, я теперь знал все его тайны и мог в любой момент выдать дезертира и отъявленного бандита по специализации «рэкетир». Его сын сейчас находится в моём поместье, он у Марии Александровны Садовой. А эта девушка может дать и начальное образование, и воспитание. За проект моего дома и заводской деревни в общей сложности Маша получила от меня шестьсот рублей. Это очень существенная сумма. А за опеку над сыном Тараса я приплачиваю еще пятьдесят рублей, пусть Маша и отказывалась долго брать эти деньги.

Есть еще один немаловажный фактор, из-за которогоя приблизил к себе Тараса. Он свободно лавирует в криминальном мире. Уже появлялись приезжие гастролеры и шулера, а также отъявленные бандиты, которые хотели бы подмять под себя здешний криминальный мир. Все же после ухода Кулагина ниша освободилась. Я не наивный человек, понимаю, что преступность в России была, есть и будет. Но, чтобы она не росла, а соблюдала правила какого-никакого, так сказать, «общежития», контролировать теневой мир нужно.

Ну и деньги… Да! Я в какой-то мере поступаюсь принципами. Но не себе я беру, а в Фонд, чтобы после вкладывать в производство. Вот взять, к примеру те два борделя, что имеются в губернии. Один в Екатеринославе, а второй в Ростове — естественно, нелегальные. Разве, если я запрещу их, толк будет? Проститутки начнут принимать на дому, деньги пойдут мимо, информации также не будет, а ведь публичные дома — это большие возможности получать сведения, составлять компромат. Так что… Здесь главное поставить толкового, подходящего человека. И всем этим будет заниматься Тарас, и не только он.

Так что и такая перспектива будет — возвыситься над криминальным миром, контролировать его, получать от этого пополнение Фонда, но не быть причастным к преступности напрямую.

Казалось, что о произошедшем на заседании суда, словно все забыли. Дежурство жандармов на четвёртый день моего «лечения» было заменено на постоянный полицейский пост у доходного дома вдовы Шварцберг. Так что в какой-то момент я даже мог спокойно ходить по большей части этажа. Но не во всём доме я мог себя чувствовать спокойно. Гостиничный бизнес Эльзы, наверняка, не без моей помощи, шёл в гору. Потому большинство квартир были заняты, а люди графа Бобринского так и вовсе арендовали квартиру для своих командировок на целый год вперёд. Были и те, кто просто снял жилье, чтобы быть рядом к возможными событиями. Наверное, в народе уже есть поверие: где Шабарин, там скучно не бывает.

Я готовился к новой тренировке с Тарасом, попутно самостоятельно вспоминал некоторые приёмы ножевого боя и ударно-прикладную технику защиты от ножа. Нужно было оставаться для Тараса тем самым наставником, авторитет которого непоколебим. Потому к каждой тренировке необходимо подходить серьёзно, так что я даже писал план, чтобы быть готовым показать в точности любое движение. И вот именно в этот момент, когда я продумывал очередную тренировку, постучались в дверь.

Словно симулирующий болезнь школьник, который прикинулся больным только ради того, чтобы не идти в школу и не писать контрольную работу, я рванул под одеяло и состроил выражение лица, будто предался вселенской скорби.

— Кто там? — придавая своему голосу нотку трагизма, вопросил я.

И Эльза, и Саломея, и Петро, который также иногда принимал участие в наших с Тарасом тренировках, знают об обусловленной последовательности стука в дверь, сигнализирующей, что пришёл человек, прекрасно знающий, что я вовсе не ранен. Сейчас же стучали хаотично — значит, следовало подготовиться.

— Э-э, ваше благородие, мне приказано вам сказать, что к вам направляется губернатор. Минут через десять они будут здесь, — сказал вошедший в мою комнату полицейский.