Барин

— Андрей Иванович, расскажите, вам понравилось на балу в Тимофеево?– неожиданно поинтересовалась Аглая

— Не совсем. Я ездил в город, чтобы инженера найти.

— А дочь городничего красивая?

— Аглая, ты в тысячу раз лучше.

Девушка улыбнулась. Я совсем не лукавил. Дочь городничего — сухая селедка с пресным лицом. Если Аглаю приодеть, на балу весь мужской пол шеи бы вывернул.

— Хочешь, поедем вместе на следующий бал?

— Вы шутите… я же простая девка, а там светское общество…

— Общество упырей и паразитов. Ты красивая, работящая, воспитанная…

Хотел сказать: идеальная жена, но не стал бередить Аглаю грустными воспоминаниями.

— Я вот как на духу скажу — у тебя все блюда просто волшебные. Вкуснотища — пальчики оближешь.

— Меня тетушка учила, она раньше у помещицы Маниловой стряпала. Говорила: авось пригодится в жизни — вот и пригодилось… только прошу, Андрей Иванович, не прогоняйте меня из усадьбы…

— Да что у тебя на уме? Никогда я не прогоню тебя…

— Прохор Петрович говорит, вы в последнее время недовольный ходите.

— Не обращай внимание, такое всегда бывает, когда запускаешь новое дело. Это как корабль, который плывет по незнакомому маршруту и пока еще не знает подводных рифов…

— Андрей Иванович, расскажите про Петербург. Правда там дома высоченные, выше Поповской мельницы, город омывает черное озеро, а часть домов стоит на болотах?

— А еще люди ездят в железных каретах без лошадей.

— Нет, не может человек ехать без лошади.

— Сможет, только в будущем…

— Никто не может знать будущее. Я теперь даже гадалкам не верю. Одна гадала, что я замужем буду к Покрову… а оно вон как случилось…

У девушки снова глаза оказались на мокром месте.

— Не думай о грустном, милая.

Аглая испугалась:

— Андрей Иванович… зачем вы так: милая…

— Потому что ты и вправду милая…

Девушка внимательно посмотрела на меня:

— Я боюсь показаться глупой… у вас наверняка было много женщин в столице?

— Нет. Я вовсе не ходок и не искуситель женских сердец…

— А Прасковья по секрету открыла, что вы искусный любовник… делаете такое, о чем она даже никогда не знала.

Аглая задумалась:

— Вот вы и вправду милый, красивый мужчина. Вам даже помещица Попова не ровня, а только княгиня какая…

— Да ладно, не повышай мне самооценку. Видели мы этих княгинь…

У края дороги стояла небольшая повозка. Старик на обочине поднял руку.

— Барин, остановиться? — спросил Герасим.– Вроде помощь требуется…

— Остановись.

Я заметил в повозке кучу плетенных корзинок и тюки.

— Ого, вот это оглобля…– охнул старик, когда Герасим спрыгнул с козлов.

Великан оказался почти на две головы выше старичка.

— Чего тебе, деда? — пробухтел Герасим.

— Колесо соскочило, не приподнимешь телегу, детинушка?

Я тоже спрыгнул с повозки и подошел.

Старик поклонился:

— Извини, барин. Не признал сразу. Подслеповатый я…

— Герасим, давай я тоже помогу…

— Да что вы, барин, сидите. Тут дело плевое.

Великан подошел, обхватил раму и приподнял заскрипевший край телеги. Дед тут же подставил выструганный деревянный столбик. Взял с земли колесо, надел на ось и зафиксировал.

— Вот же, боженька, силушкой дурака не обидел…– покачал головой старик, удивляясь с моего кучера.

Герасим вновь приподнял телегу и старичок быстро вытащил домкрат.

— Вот я старый дуралей… один на рынок поперся. Если бы вы не остановили — так бы и куковал до вечера…

Старичок взял с телеги небольшую плетеную корзинку с красными яблоками:

— Барин, возьми в подарок, и девка пусть угощается, вон какая краса… эх, где же мои двадцать лет?

Я рассмеялся.

— Спасибо, дед. Ты откуда?

— Гаринский я, с выселок. Барин отпустил поторговать.

— А я ваш сосед Никитин.

— Вон оно что…– вздохнул старик.

— Послушай, дед, так ваш барин вдовец?

— Так то, да. История темная. Когда он еще в городе проживал — его супруга из окна свалилась и темечком о булыжную мостовую. Кто знает, может и сам Гарин помог… В прошлом году он Кузьму и Емельку плетью до полусмерти забил… еле откачали мужиков. Иногда барин жутко лютует, спасу нет…

Старик неожиданно улыбнулся, обнажив три оставшихся неровных зуба:

— А я слышал про случай в усадьбе. Как вы гаринским дворовым бока намяли… Поделом им!

Мы попрощались и поехали дальше. Когда спустились с небольшого холма, пред моим взором раскинулось большое село Алексеево и белая церквушка с золотистыми куполами у излучины реки…

Глава 18

Сельский рынок гудел как большой муравейник. В Алексеево в субботу стекались торговцы и покупатели со всей округи. Мы едва наши место, чтобы поставить повозку. По рынку неспешно прогуливались посетители, осторожно прицениваясь. Почти все торговые ряды заполнили крикливые крестьяне и мелкие купцы. Повсюду сновали шустрые горластые мальчики-зазывалы:

— Кому сапожки! Подходи к Антюфею!

— Посудная лавка мадам Лисницкой! Имеется даже фарфор и люминиевые кружки!

— Соль с Баскунчака! Только у купца Васильева!

Чуть ниже раскинулись длинные продуктовые ряды. Чего здесь только не было: свекла, разносортные яблоки и картошка. Квашенную капусту продавали прямо в больших деревянный бадейках. Гоготали гуси, квохтали куры, куда-то тащили визжащего поросенка в мешке, который наверняка догадывался о своей незавидной судьбе.

Мы с Аглаей неторопливо прошлись по торговым рядам. Девушка накупила специи, бутыли подсолнечного и горчичного масла. Взяли по три фунта грецких и кедровых орехов, неведомо откуда появившихся в наших краях, а еще большой пакет мармелада.

На углу рынка, под навесом, я с удивлением увидел шустрого наперсточника, катавшего маленький мячик по войлочным стаканам.

— Шарамыжники…– вздохнула Аглая.– Мой отец один раз так пять рублей проиграл…

— А ну-ка пойдем!

— Зачем вы? Не надо, барин…

— Подходи, честной народ! — зазывал наперсточник.– Коли глаз зоркий — выиграешь целковый. Купишь рубашку — приласкаешь Глашку…

— Катаем? — спросил я веселого чернявого лохмача, похожего на цыгана.

— Поиграть решились, барин? Для вас ставка два целковых.