Бармалей и Снегурочка

– Кто-нибудь расскажет мне, кто такой этот Гредень? – спросил Бармалей. Он по-прежнему знал меньше других, отчего испытывал неудобство.

События, к его удивлению, неслись с ошеломляющей, с ужасающей скоростью. Еще совсем недавно, каких-то несколько часов назад, он стоял посреди большого города и, закрыв глаза, вслушивался в бой курантов. И вот уже на правах гостя сидит в курной избе посреди леса, в окружении странных, фантастических существ, и строит планы, похоже, как наиболее красиво покончить жизнь самоубийством. В эти последние часы события, исполненные неизбежности, увлекали его за собой, а у него не было возможности отстраниться от них, отойти в сторону и хоть минутку спокойно подумать.

Что вы! Честно говоря, у него и в мыслях не было – уклониться. Быстрый ток времени кружил ему голову, опьянял почище сбитня. Он был счастлив поучаствовать в таком приключении, про которое потом никому нельзя будет рассказать, не опасаясь прослыть сумасшедшим фантазером. Плевать! К тому же, Снегурочка! Ему все больше, все неистовей хотелось растопить ее сердце. Для чего? Да чтобы спасти свое! Хотя, это не к спеху, заботиться о своем – потом, может быть... И он даже не думал о том, что сгинуть в волшебном лесу, – это просто идеальное исчезновение. Кто станет его тут искать? Кто сможет сюда пробраться?

– Да, расскажут мне, наконец, кто такой этот Гредень? Или нет? – потеряв терпение, повысил голос Бармалей. Он даже для вескости тяжелым кулаком по столу хватил.

– Расскажут, касатик, расскажут, – немедленно и с готовностью откликнулась мамаша Фи. – Гредень, это наш русколанский житель. Не простой житель...

– Ну, как, житель... – леший, задрав бороденку, почесал под ней. – Хотя, уф, житель, конечно. Но он еще и берендей.

– Ну, берендей, и что? У нас, в Берендейске, почитай, все берендеи.

– Это не то! Что ты, касатик! Гредень берендей в старинном, в изначальном понимании. То есть...

– Кудесник он! Колдун и мррразззь!

– Лютик, ты все-таки, держи себя в лапах! Хорошо? Мы еще толком ничего не знаем!

– Так узнаем!

– Это конечно! Узнать, у нас в плане под первым пунктом стоит.

– Так, а анчутка тут при чем? – вновь попытался направить разговор Бармалей. – Объясните кто-нибудь.

– О, анчутка! – откликнулась Ягодинка Ниевна. – Во-первых, знаешь ли ты, молодец, кто такой этот анчутка есть? Не знаешь, вот видишь. Теперь о них мало кто слышал, а в прежние времена анчутки по всей земле русской жили. И много. Беды от них случалось в избытке, поскольку главной забавой этих злобных духов всегда было вредить людям. А то и вовсе их жизни лишать. Они не только людям, но и нам всячески вредили, такие подлые. Вот их всех, в конце концов, да и повывели. За их подлость и дурной нрав. Чтоб добрым людям и всем остальным не гадили.

– Их самих со свету сжили. Между прочим, мряу, это кошачья заслуга. Без котов с ними никто никогда не справился бы. Анчутка только кота рядом учует, так бегом без оглядки, как черт от ладана.

– Но в нашем волшебном лесу, уф, несколько еще осталось! И один у Гредня как раз в услужении был.

– Беспяточный. Сказывают, будто ему волк пятки откусил. Как увидишь в лесу следы без пяток, можешь не сомневаться – анчутка проходил.

– Про это все в лесу знают, уф... А ведь анчутка этот может, кем угодно представиться, любым человеком или зверем.

– Да уж, зверрем. Только следы у него все равно без пяток будут.

– А он в валенках по зиме ходит, не очень-то и отличишь. Зато он тени не отбрасывает, вот. Так это мы все тут такие, уф.

– Но больше всего он любит вихрем представляться. Как увидишь, где по поверхности вихрь несется, можешь не сомневаться – он. Анчутка.

– Хорошо, а как они с Греднем сошлись? Гредень что, тоже злой дух?

– Да нет, нормальный он мужик.

– Фи! Что в нем нормального? Ни манер, ни обхождения с дамами. Хам!

– Мраззззь!

– Нормальный, нормальный, – стоял на своем леший. – По крайней мере, он зла попусту не творит. И еще он, между прочим, кукол-берендеек делать мастак. О, в этом он мастер, уф...

– А анчутка?

– Анчутка у него в услужении. По-научному это называется – дух-фамильяр.

– Откуда, мрр, знаешь?

– Да от тебя и услышал! Ты же у нас – кот ученый!

– Это веррно, я. Поэтому я знаю, что получить анчутку можно из снесенного петухом яйца. Только так. Колдуну это, в общем, не сложно.

– Ну, конечно! А где петуха такого взять, чтобы яйца нес? Уф! Вообще-то, петух, который яйца несет, это уже курица.

– Ты, леший, ничего не понима-аешь...

– За что же, за какие посулы анчутка этот Гредню служить стал? Ведь не обязан. Не иначе что-то тот ему пообещал?

– Известно, что! Пятки он ему пообещал обрратно к ногам приделать, чтобы не нужно было их в валенки прятать.

– Тень тоже пообещал его научить отбрасывать. Чтобы, уф, и вовсе неотличимый стал от нас, нормальных.

– Доррого! Ничего! За все ответит, за все! Мерррзавец!

– С анчуткой водиться – вот уж точно фи! Я вам говорю!

– Я так понимаю, следует наведаться к этому Гредню и спросить у него прямо. Пусть ответ держит! И если виновен – пусть исправляет!

– Ну-да, ну-да. Надо, кто же против, – мамаша Фи выколотила трубку в пустое блюдо и, снова потянувшись рукой, сунула ее, Бармалей так и не заметил, куда. – Спросить надо, только не так все просто.

– Да у вас, я посмотрю, везде какие-то трудности!

– Это точно, – мамаша Фи вздохнула. – Везде трудности, а с Греднем особенные. Он ведь, чуть что, сразу медведем оборачивается. А с медведем кто же сладит? Какой вообще с медведем разговор!

– Вот черт! Нет, медведь нам не нужен!

– Я вам, уф, больше скажу! Нонеча, то есть прямо сейчас, Гредень, оборотившись медведем, спит себе спокойно в берлоге, что рядом с избой своей сам же и устроил. А сон его великан Волат охраняет. Этот не спит, потому что никогда не спит, а все ходит дозором вокруг той берлоги. Я про то, уф, достоверно знаю, потому, как и сам должность имею дозорную, во исполнение которой повсюду в лесу бываю. Я, уф, все вижу и все замечаю. Вот так вот!

– Погодите! Это что же получается? – всполошился Борис. – Вы хотите сказать, что нам придется в берлогу к медведю лезть? Чтобы разбудить его? Медведя?! И что, мне тоже придется?! – Он заметно побледнел, потом судорожно сглотнул и отрезал: – Как хотите, но я на такое не подписывался.

– Испугался, что ли? Фи! – мамаша наморщила нос.

– Я, вообще-то, на охоте ни разу не был. Тем более, на медвежьей. Не охотник я. Скрывать не буду, стремно! Даже больше, ссыкотно!

– Гредня по любому будить придется, потому, как без него ситуацию никак нам не развернуть. Не разрулить. Он ее создал, вот пусть сам завалы и разгребает. Только все одно тебе, касатик, придется с ним договариваться. Без тебя некому.