Барон Дубов 3

После посыпал обеззараживающим порошком, отчего зубы хищницы ещё сильнее сдавили руку. Затем наложил повязку с марлей с целебной мазью и влил в рот зелье регенерации. Новый глаз, конечно, не отрастёт, но жить будет. А вот что делать с лапой… Как смог, наложил шину на неё под возмущённый взгляд единственного глаза волчицы.

Животное после этого попыталось встать, но пошатнулось и упало обратно. Жалобно заскулило.

— И что мне прикажешь с тобой делать? — оглянулся я вокруг.

Куда меня занесло в пылу схватки я не понял. Помню, что долина была вытянутой и тянулась на несколько десятков километров. В принципе, меня будет легко найти по просеке из поваленного леса, но когда это произойдёт? Я не сомневался, что без Люй Бу Сергей Михайлович со спасателями быстро добьёт наёмников. Но у них тоже раненых хватает, так что в ближайшие несколько часов рассчитывать я могу только на себя.

Волчица взглянула на меня и попыталась ползти, но шина цеплялась за камни, а повязка норовила сползти с морды.

— Да куда ж ты… — простонал я. — Все мои усилия похеришь! Обожди минуту. Всего минуту!

Я быстро обтёрся холодной водой, смывая грязь, и покрыл раны, до которых смог добраться, тонким слоем мази. Да выпил ещё одно зелье. Осталось их, к слову, не так уж много.

— Ладно, — встал, кряхтя, — показывай, куда тебе надо.

Я подошёл к лежащей хищнице, поудобнее перехватил её, одну руку сунул под голову, второй смог дотянуть до нижней половины тела, правда руки пришлось развести максимально широко для этого. Рывком поднял эту махину, чуть не крякнув от усилия. Тяжёлая, зараза! Глазом и мордой она показала направление, и я пошёл. В благодарность волчица попыталась лизнуть торчащий из груди сюрикен. Я опасался их вытаскивать, потому что сидели глубоко.

Вдруг откроется сильное кровотечение, и я не успею сам себе помощь оказать? При движении они причиняли боль, но в целом терпимую. После смерти китайца, они стали не такими острыми, видимо, мана в них кончилась, но язык зверюга себе порезала. После чего обиженно засунула его себе обратно в пасть.

— То-то же, — буркнул с улыбкой, — нечего лезть, куда не надо.

Через полчаса дошли до пологого склона, поднялись по нему, и волчица показала мне небольшую пещеру. Снизу её даже видно не было. Внутри за решёткой из сталактитов и сталагмитов ползали трое волчат, а четвёртый лежал без движения. Рядом валялся растерзанный на куски огромный стервятник. Видимо, решил полакомится слабыми волчатами, но был застигнут вернувшейся с охоты волчицей.

Вот только одного щенка он успел как следует подрать длинными когтями.

Волчица у меня на руках заскулила, выгибая шею. Пыталась увидеть своё потомство. Я положил её так, чтобы мордой она была обращена ко входу в пещеру, а сам присел возле волчонка. Поперёк его тела тянулись длинные рваные раны от когтей и клюва стервятника. Кровь на них уже запеклась. Казалось, что щенок уже мёртв. Я протянул к нему ладонь, чтобы убедиться в этом, а он ткнулся в неё тёплым носом. Волчица с мольбой уставилась на меня.

— Боюсь, что здесь я не смогу ему помочь, — тихо сказал ей.

А она посмотрела на меня так, будто всё поняла. У меня и правда закончилась мазь, было только исцеляющее зелье, но я не знал, сможет ли организм волчонка его принять. Всё-таки, оно сделано для людей, а не для хищников. Организм матери взрослый и сформировавшийся, мог использовать зелье, а вот щенка… не знаю. Рисковать не хотел.

— Я возьму его с собой туда, где ему помогут, — сказал зверюге. Она приподняла морду и снова опустила на лапы. Понимающе посмотрела. Кивнула, видимо.

Взял волчонка на руки, отчего он дёрнулся и приоткрыл пасть. Он чуть подрос с прошлого раза. Всё тело уместилось на ладони, а голова легла на запястье. Тёплый.

Я попятился и вышел из пещеры, второй ладонью прикрыл щенка от ветра и бросился бежать. Прокачивал по ногам ману, не позволяя им устать. Ошмётки ботинок разлетелись от скорости, и пришлось призвать Инсект на ступни. Я бежал с максимально возможной скоростью, но всё равно переживал, что не успею. С каждой секундой жизнь покидала маленькое тело, я чувствовал это, иногда смотря магическим зрением на него. На своей яркой ладони видел лишь мелкое тёмное пятно.

На середине пути в лесу на просеке встретил Сергея Михайловича с тремя спасателями. Увидев меня, те взяли оружие на изготовку, но, поняв, кто перед ними, опустили его.

— Где медсестра? — коротко спросил учителя.

Он взглянул на волчонка на ладони и всё понял.

— В теснине. Поспеши, если хочешь успеть.

— Да уж, — буркнул я, снова убегая. — Не поспешу так не успею, кто бы мог подумать…

Девушку нашёл в глубине маленького ущелья. Там горело несколько ламп, потому что уже опустилась ночь, а раненым оказывали помощь. Впрочем, она была оказана уже всем, так что за ними просто ухаживали, давали попить, поесть и готовили преодолеть остаток пути. Среди них была Лакросса, княжна и Агнес помогали медсестре.

— Как ты? — спросил оркессу.

— Жить буду, — улыбнулась она. — Это был хороший бой. А ты? Тебя будто стадо горных козлов в качестве батута использовало.

— Что-то вроде, но… жить буду, — улыбнулся в ответ. — Извини, времени в обрез.

Она увидела у меня на ладони щенка, загадочно ухмыльнулась и шепнула:

— Действуй.

Медсестра оказалась довольно симпатичной шатенкой с зелёными глазами. Высокая и статная с длинными ногами в облегающих штанах. Ноги оканчивались прекрасными полушариями, а грудь третьего размера вздымалась и опускалась от учащённого дыхания. Лицо с небольшим носиком было бледным и усталым. Она сидела на раскладном стульчике возле раскладного стола с керосиновой лампой.

— Сможете помочь? — протянул ей ладонь.

Она встала и с тревогой всмотрелась в маленькую мордочку, коснулась её кончиками пальцев.

— Прости, Дубов, — мягко сказала она грудным голосом. — Пётр Васильевич — хороший целитель, а я только учусь… К тому же, никогда не имела дел с животными. Моих сил хватит только на то, чтобы отсрочить неизбежное, но без нормальной медицинской помощи он умрёт. Понимаю, что тебе тяжело это принять…

Вместо ответа я присел и закинул её на плечо.

— Эй, ты чего творишь? А ну, поставь меня обратно!

— Нет. Мы едем в академию к Петру Васильевичу.

— Ну так и едь! — глухо донеслось из-за спины.

— Вы нужны, чтобы он точно доехал.

Я услышал вздох, полный горести и смирения.

— Ладно, — сказала девушка. — Только дай взять сумку. Сделаю, что смогу.

Я развернулся и спиной подошёл к столику. Услышал, как медсестра взяла сумку, и побежал прочь из ущелья.

Конь пасся неподалёку. Массивной скотине было абсолютно плевать, что вокруг валяются трупы, а земля залита кровью. Наоборот он ткнул мордой голову наёмника, чтобы повернуть её и добраться до сочной травки. Вот это я понимаю выдержка! Оставлю гнедого себе, надо только имя придумать.

Закинул на седло девушку и передал ей волчонка, сам сел сзади.

— Держитесь крепче, — предупредил наездницу.

— Нет уж, это ты меня держи, — ответила она, держа на руках волчонка. Она открыла сумку и что-то искала в ней. Одной рукой я схватил её под грудь и крепко прижал к себе, во вторую взял поводья.

— Поосторожнее, эти девочки любят ласку! — охнула медсестра.

— Если спасёте его, тогда я вас этой лаской завалю по шею.

Я дал коню по бокам, и он сорвался с места, будто только этого и ждал. Направление я знал, потому что дорогу эту помнил хорошо. Спустя мгновение ветер засвистел в ушах. Девушка даже при такой тряске успевала колдовать над щенком. Я видел, как трепыхается маленькое тельце в её умелых руках.