Барон Дубов 4

— Мы тренируемся, — бойко ответил царевич. И набычился, как будто приготовился к схватке.

Ах да, кажется, он упоминал, что старшие братья его шпыняли всё детство. А то, что они старшие, я не сомневался. Говорившему на вид было лет двадцать пять, остальным чуть меньше.

— Да? — басовито переспросил Ярослав. — А больше похоже, что у тебя вот-вот сердце откажет.

— Я в порядке, — угрюмо ответил Павел.

— Ты изменился, братец, — ехидно сказал средний, Владислав. — Кажется, даже возмужал и стал сильнее. Это твой тренер? — он ткнул в меня тонким пальцем с ухоженным ногтем.

Павел не ответил. Я решил тоже промолчать. Пусть сперва скажут, что им от нас нужно.

— Предлагаю спарринг, — продолжил царевич Владислав. — Ты и я, как в старые добрые. А то я соскучился по твоим воплям.

Да… Семейка. Паша весь ссутулился, съежился и будто уменьшился в размерах. Он боялся собственных братьев и сейчас сжимал кулаки в бессильной злобе, что не может через этот страх перешагнуть.

Чёрт, а ведь он должен! Он уже не раз доказывал, что изменился, пару раз даже Лакроссе помог не умереть от рук наёмников. Да и в целом показывал, что стал храбрее и решительнее. Видимо, вид братьев вернул его назад во времени, в те дни, когда он был самым младшим из них. Слабым и затюканным.

Надо спасать парня. А то они ему словесный мордобой устроят, а я на это смотреть не собирался.

— Царевич Павел провёл усиленную тренировку, которую выдержит не каждый человек, — произнёс я, смерив Владислава взглядом сверху вниз и обратно.

Его глаза прищурились в ответ, а на губах появилась загадочная ухмылка. Его старший брат, Алексей, медленно и степенно пошёл в нашу сторону.

— Как смеешь ты, дворняга, подавать голос в присутствии царевичей? — тихо и холодно говорил он. Но в его голосе к угрозе примешивалось любопытство.

— Дворняга? — усмехнулся я. — Так в Императорском дворце привечают почётных гостей дети государя?

— Кто ты такой?

— Барон Дубов.

— А-а-а… — протянул Алексей и расплылся в улыбке. Правда, глаза его хищно блеснули. Он с братьями остановился в двух метрах от нас. — Тот самый, кто спас нашего братца! Вы правы, Ваше благородие, мы должны благодарить вас за спасение царевича.

— От чего вы его спасли? — усмехнулся Владислав, поводя бровями. — Передушил одноглазую змею? Или запутался в одеяле?

Я промолчал. Коренастый Ярослав обошёл меня сбоку и оказался возле Павла. Он с любопытством смотрел на руки брата. Потрогал рукой бицепс, отчего царевичу явно стало неловко. Напряг свой, сравнивая размеры, и под блузкой вздулся небольшой бочонок, тут же порвавший ткань.

— А ведь и правда Пашка сильнее стал! — прогромыхал он. — В прошлый раз его руки походили на ветки, которые может переломить мой плевок. А сейчас… уже ближе к черенку лопаты.

Он явно преувеличивал. Конечно, Павел не был доходягой, только недавно появились мышцы на костях, но до размеров Ярослава им ещё далеко.

Все мы с чего-то начинали. Парень не опускал руки и честно работал. Я уважал его за это. И, кажется, царевич-культурист тоже начал.

— Так что вы хотели сказать своей дерзкой речью, господин барон? — так же холодно спросил Алексей. Правда, при этом вокруг стало теплее.

Солнце за спиной уже поднялось над верхушками деревьев и начало пригревать землю остатками осеннего тепла. Подул лёгкий ветерок, шевельнувший листья между нами. Павел поёжился. Значит, начал остывать после упражнений. Нужно снова согреться.

— Я хотел сказать, что будет несправедливо сражаться с Павлом в таком состоянии свежему бойцу.

— И что же ты предлагаешь?

— Ну… — протянул я, пожав плечом. — Если всё ещё есть желание устроить спарринг, то, думаю, логично, если противник царевича тоже будет уставшим после тренировки.

Алексей расхохотался.

— Вы — дерзкий малый, барон! Только из-за того, что вы спасли жизнь нашего брата, я не прикажу вас казнить тотчас же. Чтобы какой-то мелкий аристократ говорил, что мне делать…

— Погоди, Лёха, — к нему подошёл Ярослав и положил на плечо ладонь. Довольно большую. Меньше моей, конечно, но размером с неплохую кувалду. — Это может быть интересно. Говори конкретно, барон.

— Потренируйтесь, чтобы устать, как он, — улыбнулся я. — Тогда выйдет справедливый спарринг.

— Ха-ха! — осклабился Ярослав. — Потренироваться я только за! Но у меня есть идея получше… Устроим соревнование!

— Соревнование? — переспросил я.

— О нет, только не это. Не хватало мне ещё мозолей на руках, — вздохнул Владислав, закатив глаза. Ресницы у него были пышные для мужчины.

— Боишься маникюр попортить? — поддел его Ярослав.

— Ещё чего!

— А ты что скажешь, Алексей?

— Чтобы я испугался какого-то барона-полукровки? — брезгливо скривился тот. — Ни за что. Он явно силён, но вряд ли такие мышцы отличаются выносливостью.

О, царевич, вы меня недооцениваете. А нет ничего опаснее недооценки противника. Ну да я это использую.

— Тогда решено! Соревнуемся! — гаркнул Ярослав, а Павел аж вздрогнул. — Здесь и сейчас. Если проиграем, то все будем кланяться барону до самого окончания бала в эту пятницу.

— Кланяться барону? — презрительно бросил Алексей. — Я не собираюсь этого делать!

— Значит, боишься проиграть? — Глаза Ярослава хищно блеснули при взгляде на брата.

Ну и семейка у них…

— Я никогда не проигрываю… — прошипел Алексей и похрустел кулаками. — Но нужна равноценная награда.

— Согласен, — поддакнул Владислав и коснулся пальцем своего подбородка, задумавшись. — Нужно что-то такое же унизительное, как поклон царевича жалкому барону. Дайте-ка подумать… Что если заставить его целоваться со служанкой?

Я не смог сдержаться и посмотрел на него, как на идиота. Но его братья… они скривились, будто вместо яблока им незаметно подсунули лук.

— Омерзительно, — произнёс Алексей.

— Гадость! — передёрнуло Ярослава.

Что за?!

— Знаешь, теперь мне понятно, почему они тебя невзлюбили с самого детства, — шепнул я Павлу. — Ты из них, похоже, единственный нормальный мужик.

— Да нет… — ответил царевич, мотнув головой. — Просто они считают простолюдинок, даже симпатичных, существами низшего сорта. Вроде собак или коров. Ведь они могут крутить романы с любыми, самыми красивыми аристократками, и любая из них будет рада такой чести.