Барон Дубов 7

Я резко вдохнул и открыл глаза. Стены, потолок и расплывчатые лица кружились вокруг меня, в глазах плясали цветные пятна, в нос бил запах жжёного кофе.

— Коля! Коля! — кричали девушки наперебой.

«Гад! А ну, вернись!» — вопила в моей голове дриада.

Наконец, свистопляска в моей голове закончилась, и я огляделся вокруг. Лиза с Лакроссой и княжной были в панике. А вот Альфачик спокойно лежал на своей лежанке. Только жёлтым глазом на меня посмотрел и тут же его закрыл.

«Чего сразу гад?» — отозвался я дриаде.

— Да здесь я, здесь, — сказал это одновременно вслух и мысленно.

«Извини, я просто перепугалась», — дошла до меня смущённая мысль Маши.

Кофе, убежавший из турки, шипел и пускал струйки дыма, сгорая в голубых языках пламени.

За то время, что меня мутузил разум огромного дерева, я, оказывается, упал на спину. Так что теперь пришлось сперва сесть, затем дождаться, когда пройдёт головокружение, и только потом окончательно подняться. Мотало меня, как пьяного матроса. Битву с гравитацией я проиграл и сел на диван.

Полностью свои видения пересказывать не стал. Ограничился одним словом, сказанным вслух и мысленно, для дриады.

— Саранча.

Повисла тишина. В моей голове Маша судорожно выдохнула:

«Опять… Только начала нормально жить и… Чёртова Саранча опять всё портит!» — к концу фразы она уже кричала. Спустя секунду всё же успокоилась. — «Может быть, именно в этом всё дело… Облачное Древо может существовать сразу и в реальном мире, и в Духовном пространстве. Помнишь, я что-то почувствовала, когда оказалась с твоими подругами там? Возможно, так ощущалось присутствие Саранчи. Нет, пока рано судить. Я разузнаю, что смогу, и сообщу. А вы что собираетесь делать?»

Я ответил одновременно всем:

— Надо отсюда выбираться.

На этом мой сеанс связи с дриадой закончился. Почувствовал, как она ушла.

Кофе попить не вышло. Выкипел. Повернулся к Лизе и спросил:

— Нужно коснуться Кубка Кикиморы, чтобы закончить турнир, так?

Она кивнула.

— А что потом?

— Кубок — что-то вроде артефакта, — отвечала пепельная блондинка, наморщив носик. — Он перенесёт победителя в зал, где его встретят судьи Лесниковых. Фанфары, конфетти, шампанское и всё такое. На этом турнир сразу закончится. Слуги найдут всех участников и постепенно выведут их.

— А если коснуться одновременно?

— Не знаю. Прецедентов не было, — пожала плечами девушка. — Победитель всегда был только один.

— Ясно. — Я перенёс из пространственного кольца деревянный палец с Кубком и положил на один из свободных стульев перед собой. — Коснёмся одновременно на счёт «три». Раз, два… Лиза, ты чего?

Лакросса и княжна встали по бокам от стула, Альфачик сел справа от меня, положив на моё колено лапу. А вот блондинка отступила на шаг.

— Вы такие сильные… — Её губы тронула слабая улыбка. — А я? Я скорее была для вас обузой всё это время. У меня дар-то… смех, да и только. Я не достойна быть в числе победителей.

Нашла время для сомнений в себе. Сейчас главное — выбраться с турнира, забрать призы и узнать, что происходит.

Любой Инсект можно развить, научиться им пользоваться в зависимости от ситуации. Лиза хорошо спрогрессировала за время турнира. Просто её сознание об этом «забыло». С приближением конца турнира она всё больше душой возвращалась к своей прежней жизни, где она была подающей надежды студенткой Омской академии. И так до конца и не поверила, что её выбрали для участия в турнире, признали одной из лучших в академии. Так я это видел.

Поэтому посмотрел на девушку, вложив во взгляд и голос стальную уверенность и всю ту гамму чувств, что ощущал по отношению к ней.

— Не дури.

Мои глаза встретились с зеленью её очей. Красивый цвет. Глубокий.

Девушка сглотнула и кивнула, сделав быстрый шаг к стулу, где лежал палец с кольцом.

— Раз, два, — считал я, — три.

Мы одновременно прикоснулись к золотому обручу, одновременно с этим я приобнял свободной рукой Альфачика. Не хватало его здесь оставить. С его-то боязнью высоты. Вспыхнул яркий свет, ненадолго ослепивший нас. Через мгновение кожей ощутил дуновение ветра, услышал щебетанье птиц и открыл глаза.

Мы гурьбой стояли на круглом возвышении, а под ногами раскинулся Крымский полуостров. Закатное солнце заливало долину под нами апельсиновым светом, бликовало в стеклах кабин фуникулёров, что казались мелкими букашками с такой высоты. Мы находились на одном из нижних ярусов. Я даже успел соскучиться по такому виду.

Только не было слышно приветственных оваций, фанфар и хлопков бутылок с шампанским. Вообще стояла давящая тишина, нарушаемая лишь странным треском да пением птиц. Почему-то оно показалось мне тревожным.

— О нет… — пробормотала Лиза, стоявшая передо мной. В её глазах плясали фиолетовые языки пламени.

В ту же секунду я развернулся на месте и заскрипел зубами. Большой амфитеатр с трибунами, столами для закусок и отдельной судейской ложей по правую руку был залит кровью. Треск, смутивший меня, шёл от Древа.

Оно горело.

Глава 20

Краков

Примерно в это же время

Барон Маститов голыми руками оторвал голову тупому пехотинцу Саранчи. После падения метеорита и уничтожения гигантского червя атака тварей захлебнулась. Саранча потеряла узел управления. Кто-то замер на месте, впав в спячку до получения новых команд, другие монстры стали нападать на всех вокруг, не разбирая своих и чужих, а третьи вообще начали бегать по кругу, натыкаясь на стены и других монстров, будто ослепли в один миг.

Эта вакханалия была на руку дружинникам и императорской армии. Они легко расправлялись с оставшимися войсками врага. Прорыв был закрыт, разрушенный город быстро возвращался в руки людей. Конечно, ещё предстояло много работ по восстановлению, по уничтожению подземного хода, по которому прошёл враг, по погребению павших… А их было много. Но всё равно это была победа. Самая настоящая, пусть и доставшаяся дорогой ценой.

Барон Маститов шёл впереди, расчищая дорогу к своим, а за ним хромал десантник Егор Макаров. Его разбитую голову заливала кровь, но он всё равно брёл вперёд, неся на руках тело царевича.

Маститов получил награду за боевые заслуги и указ о присвоении ему титула барона ещё летом. Лично из рук Императора. То был самый лучший день в его жизни. Жаль, пришлось сразу ехать обратно на фронт, и он не успел повидаться с женой и разделить радость с ней. Но там, во дворце, он видел мальца лет восемнадцати, удивительно похожего на троих царевичей.

Кажется, его звали Павел. Тогда первой мыслью барона стало, что это внебрачный сын государя. Но, увидев знакомое лицо под белым шлемом, сложил два и два. Обычного незаконнорожденного не поставили бы командовать освобождением целого города.