Барон Дубов 7

Похоже, говорилку я ему знатно котелками поломал.

Тени наседали всё сильнее. Я двигался, будто во сне. Медленно и тяжело. На чёрной груди немедленно появилась пара глубоких рассечений. А потом меня схватили основательно. Так, что я не мог вырваться, как ни старался. Руки лезли везде: в нос, в рот, хватали за шею. Одна сунулась в штаны, но потом ошарашенно отпрянула.

— Не трожь самое дорогое, сволочь! — отчаянно выкрикнул я.

Юрий издевательски медленно приблизился и занёс руку для последнего удара.

— Кц! — произнёс он.

Ещё мгновение — и он меня пронзит насквозь. Мозг отчаянно искал решение, наблюдая, как острие медленно приближается к груди.

Зараза! Что же делать?!

— Не искри! — вдруг всплыла фраза Агнес.

Она говорила её, когда кто-то излишне волновался.

Не искри… А ведь и правда! Я же мог использовать магическое чутьё Альфачика, благодаря связи с ним? Почему бы не попробовать призвать его Инсект?

В момент, когда заглядываешь смерти в лицо, время замедляется. Мысли летают, подобно молниям. А они мне как раз и нужны. Я потянулся к сфере души Альфачика, а оттуда до маленькой выпуклости на ней. Его дар.

Сотни маленьких золотых молний вспорхнули с моей кожи, как большая стая волшебных бабочек. Смертоносных таких бабочек, которые принялись жарить тьму вокруг. Руки тут же отпустили меня, я вырвался из их хватки и уклонился от клинка, уйдя вбок. Затем развернул корпус обратно и вбил кулак в лицо стеклянного урода.

Он отлетел вверх по лестнице, а по его телу прошёлся жёлтый разряд. Запахло палёной кожей.

Жаль, но его это не убило. Схватка закипела с новой силой, но в этот раз, едва какой-нибудь тощей ручонке хотелось меня схватить, с золотистой ауры, что раскинулась вокруг меня, срывалась очередная бабочка и жалила, жалила всё подряд.

Обмениваясь ударами, поднялись на последний, кажется четвёртый, этаж. Ублюдок никак не желал сдаваться и умирать.

На этаже оказалось большое квадратное помещение с колоннами и провалами окон под купольным потолком. Сквозь них я даже увидел небо, покрытое чёрными тучами.

— Помогите! — внезапно услышал слабый крик. — Я вижу вас, помогите мне!

В дальнем конце залы располагалось панорамное окно во всю стену, а возле него стояло кресло. В нём, прикованный руками тьмы, сидел человек. Его голос показался мне смутно знакомым.

— Скорее сюда! — повторился крик.

Не знаю, кто это, но я здесь не один! Когда убью этого ублюдка, нужно будет как-то выбираться. А этот человек может что-то знать.

Из-за того, что отвлёкся, получил клинком в плечо. От следующего удара уже закрылся щитом.

Теперь мои атаки обрели чёткое направление. Я не давал Юрию вернуться на лестницу и вынуждал отступать к тому огромному окну. За ним тоже клубилась тьма, но проглядывали очертания какого-то города. Явно очень старого и давно разрушенного.

Искристые бабочки разлетались в разные стороны, освещая нашу схватку. Юрий двигался уже так быстро, что я едва различал его атаки. Но инстинкты, натренированные в боях с Сергеем Михайловичем, работали безотказно.

Благодаря молниям, тени больше не могли тянуть из меня ману, а я продолжал её экономить. Я ждал. Ждал, когда этот ублюдок или выдохнется, или совершит ошибку.

Это случилось, когда мы оказались возле человека, прикованного к креслу. Признаков усталости Юрий до сих пор не выказал, и я пошёл на хитрость. Сделал вид, что силы покидают меня, замедлился, пропустил несколько не опасных атак, увидел, как в его глазах начинает загораться торжество. Он то и дело бросал взгляды на человека в кресле, при этом радость в его глазах возрастала. Стеклянный ублюдок, посмевший покуситься на жизнь моих девушек, ликовал, что победа уже в его руках.

Ага, как же, мразь.

Я позволил чёрному мечу вонзиться в мой живот, затем второму. Больно было просто адски. Но пока я в Инсекте, я не умру, а яд чёрного стекла не растечётся по жилам.

Резко и сильно довернул корпус, и мечи сломались. Говнюк руки-ножницы лишился своих инструментов, а в следующий миг в моей руке появился револьвер, и его дуло упёрлось в лоб Юрия, упавшего на колени.

Князь Тарасов издал торжествующий клич.

— Отлично, Дубов, отлично!

И с облегчением засмеялся. Я помнил этого человека. Встречались на балу в Петербурге. Вроде как Первый советник государя. Интересно, как он оказался здесь?

— Убей его, — сказал он мне. — Убей его сейчас.

Стеклянный смотрел то на князя, то на меня. В его глазах наконец-то появилась эмоция, которую я так долго ждал.

Страх.

Я взвёл курок револьвера.

Глава 22

У Юрия отсутствовала нижняя челюсть. Несколько часов назад вместо неё красовалось чёрное стекло с оранжевыми и фиолетовыми всполохами где-то в глубине. А потом я эту стеклянную челюсть разбил. Не скажу, что мне не понравилось. Очень даже понравилось. И нравилось, как он выглядит сейчас. Как петушок на палочке, на который сахара не хватило.

Юрий переводил взгляд с меня на князя, потом обратно, после пытался заглянуть в дуло револьвера. Попробовал отрастить новые клинки на руках, но ничего не вышло. Слишком много частей стеклянного тела он потерял.

— Убей его, — повторил князь Тарасов.

Сталь спускового крючка холодила палец. Я очень хотел на него нажать. За всё, что этот ублюдок сделал. Только было одно большое и волосатое «но». Стеклянный действовал по указке какого-то Тарантиуса. И я очень хотел с ним встретиться.

— Обязательно, — сказал я, наклоняя голову набок. — Только сперва задам ему пару вопросов.

— Боюсь, мой дорогой друг, он вам ничего не сможет рассказать.

Я вспомнил, в каком состоянии оставил девушек. Альфачик их защитит, но Лакросса… Я должен быть рядом, а не здесь — чёрт знает где. Разочарованно цыкнул клыком.

У меня нет времени ждать, пока гад отрастит себе новую челюсть.

— Убей его, Дубов! — требовал Тарасов. Юрий снова посмотрел на него испуганными глазами. — Убей! Скорее! Времени почти не осталось!

Истерические нотки в голосе Первого советника государя заставили меня обернуться на него. Он расширившимися от ужаса глазами смотрел сквозь меня. Скользнув взглядом по стеклянному, убедился, что тот полностью парализован дыханием смерти, затем посмотрел в глубину зала.

Поглощая всё на своём пути, к нам направлялась сама тьма. Кипящая, клокочущая и смертельно опасная. Я выпустил ей навстречу сноп маленьких искр, но они потухли, едва коснувшись черноты.

— Ну же, Дубов! Убей его! — уже кричал Тарасов. — Он нас сюда затащил, и его смерть освободит нас!