Барон Робинзон

Сам уселся и налил себе молока, посмотрел на Пранту, словно никогда не видел ее.

— Дети - наше будущее, благословение небес, конечно же они ждут, что у нас будут дети!
– она сложила руки в умоляющем жесте, протягивая их к Михаилу.

Подслушивающие устройства, размещенные по стойбищу, доносили до Лошадкина примерно то же, только в ином ключе. Почти все были уверены, что, увидев Пранту в родной степи, красивой юрте, посланец богов не устоит и покроет ее мощно, и она первой из всех жен принесет ему ребенка. Разумеется, мордаха, но богатыря, ростом с самого посланца богов, волосатого и прекрасного, как небеса, и прочая чушь. Лошадкин уже хотел отключиться, оставив лишь запись (для Алекса и анализа) без прослушивания, когда услышал знакомый голос.

— Посланец богов сказал, что вместе - лучше, - произнесла Марга.

— Прошу тебя, - ответил ей голос Пордава, - на меня и без того косятся!

— Они завидуют твоим могучим мышцам, любимый.

Лошадкин аж подпрыгнул на месте от таких слов. Любимый? У него под носом? Заговорщики?

— Что такое, муж мой?
– подалась вперед Пранта.

Наверное, она была красива - по мордахским меркам. В схожей ситуации, тянись к нему полуобнаженная человеческая красотка, да так, чтобы на ней распахивался халатик, Лошадкин, возможно и не устоял бы. Но почему-то все человеческие красотки, сами прыгавшие к нему в постель, потом выпрыгивали из нее и мчались дальше на велосипедах, или имели какие-то свои виды.

— Марга соблазняет Пордава.

— А, - Пранта сразу поскучнела и тут же встрепенулась обратно.
– И что, получается?

— Кажется, да, но как...

— Так это я ей помогла!
– не стесняясь, призналась Пранта.
– А то она слишком уж виляла перед тобой хвостом!

Лошадкин уже открывший было рот, чтобы сказать что-то о женской дружбе, тут же закрыл его.

— Я и не заметил, - честно признался он.

— Я знаю, - улыбнулась Пранта, - но все же стоило ее отвадить.

Одежда уже окончательно сползла с нее, она развалилась, раздвинув ноги, но от этого стало только хуже, в плане привлекательности. Пранта что-то уловила, свернулась обратно и оделась, причем непринужденно потягиваясь при этом и делая вид, что ничего и не было.

Лошадкин потягивал кислое молоко, пытаясь не слушать Пордава и Маргу, и размышляя о перспективах подобного союза. Первая настоящая ласточка дружбы между народами? Но ведь у них не будет детей, иначе давно бы бегали какие-то гибриды, плоды изнасилований после битв, или их всех убивали, чтобы не портили чистоту крови?

С одной стороны, всем этим стоило заняться, с другой, у него и без того хватало забот. Спихнуть на жен, раз уж устраивали судьбу другим? Марга виляла перед ним хвостом? Зачем? Вождь Пардор пока что никак не был связан с заговорщиками, но кто знает, может он таился искуснее других? Вопросы, вопросы, вопросы без ответов, ведь и Алекс не был всесилен, пусть и помогал неимоверно.

— О чем ты задумался, муж мой?
– спросила его Пранта, кладя голову на грудь Лошадкину.

Он и сам не заметил, как откинулся на подушках, разлегся, будто настоящий хан, не хватало только нескольких служанок - кошкодевочек?
– чтобы подстригали ногти, разминали ноги и плечи, подносили спелые виноградины прямо ко рту.

— О делах, - ответил Лошадкин, - а ты мне мешаешь.

— Прошу тебя, муж мой, не отталкивай меня!
– взмолилась Пранта.
– Чтобы я утром смогла честно, перед ликом встающего солнца, ответить, что спала с тобой в эту ночь!

— Что такое?
– не понял Михаил, даже приподнялся на локте.

— Прошу тебя, муж мой, - в глазах Пранты стояли слезы.
– Старейшины и вожди недовольны! Они считают, что я недостаточно стараюсь и не хотят слышать, что я тебя не привлекаю! Они грозятся убрать меня и заменить другой женой, кем-то послушным, кто понесет от тебя детей!

— Я поговорю с ними, - пообещал Лошадкин, хмуря брови.

Но даже он ощущал, насколько пусты эти слова. Переубеждать целую степь? Говорить о бессилии посланцев?

— Умоляю тебя, муж мой, - откликнулась Пранта, - позволь просто уснуть, да, я лягу у тебя в ногах, закинь их на меня, грейся о меня, но не отталкивай! Мы уедем и все будет хорошо!

Надолго ли, подумал Лошадкин, бросая взгляды на вход в юрту. Грели ли уши стражи там? Устроить представление с охами и вздохами или уступить давлению общественности?

— Просто ложись рядом и спи, - успокаивающе сказал ей Лошадкин, - утро вечера мудренее.

Глава 23

Утром они ускакали дальше, и сородичи Пранты слали благословения вслед. Лошадкин направился вглубь степи, неукоснительно выполняя свой план, и затем оттуда свернул к горам краглов и навестил леса хрокагов, встретил там Арханну, которая прибыла с визитом. Как выяснилось, от нее тоже ждали детей, и она предприняла нечто подобное поступкам Пранты, с таким же результатом.

Летели дни, осень вступила в полную силу, подступали холода и начались дожди. Сбор урожая в лесах и забой скота перед зимой, надвигалось зимнее "безделье", самое время ездить в санях и торговать, собираться и обсуждать важные проблемы и крепить дружбу народов. В своих поездках Лошадкин неустанно занимался вопросами мобильности и связи, рассказывал о важности птичьей почты, издавал указы насыпать холмы или ставить вышки для телеграфов на готовых возвышенности. Показывал и демонстрировал мощь пара, а также ременных приводов на мускульной тяге.

Он ожидал покушений, но так ничего и не случилось, и два месяца спустя Лошадкин вернулся в Дружбу.

— Загорел, почернел, разве что волосатым не стал, - шутливо заметил встречавший его Маниш.

— А то ты меня не видел на встречах, - огрызнулся Лошадкин.

— Так-то голограммой, а тут вживую, - улыбнулся Гозье и тут же стал серьезным.
– Все готово.

— Отлично, тогда не будем тянуть, - ответил Михаил.

Теперь он и сам сошел бы за старшего брата Маниша, в плане смуглой внешности. Лошадкин не загорал отдельно, просто ездил туда и сюда, не летал, а именно скакал на местных ящерицах и безрогих лосях, и набил за эти месяцы каменный зад.

Постричься, помыться и отдохнуть внутри "Васко" в замке? Мечта, недостижимая мечта!

— Ты уверен?

— Предлагаешь, опять устроить бесплодную говорильню "тварь ли я дрожащая или право имею"?

Заморосил мелкий дождь, свита Лошадкина отъехала в сторону и почтительно ждала, пока наговорятся "два посланца". Чего вообще явился вживую, злился Михаил на Гозье, легко могли бы пообщаться по сети. Ворота Дружбы были уже распахнуты, на стенах увеличивалось количество горожан, новость о возвращении Лошадкина катилась по городу.