Барон Робинзон

— Лучше лужа крови сейчас, чем море потом! Сигнал летунам!

За отрядом, который возглавлял Огар - из самых мощных хрокагов, закованных в броню (металлическую, изумился Лошадкин, где только взяли?), взмыли в воздух на высоких шестах несколько зеленых и красных флагов, начали сменяться. Скрип, треск, грохот и глазам изумленного Лошадкина предстала первая авиация этого мира.

Не птерахи, летавшие самостоятельно, а именно авиация. Громоздкие даже на вид дирижабли, с баллонами, сшитыми из шкур и грубых тканей, переплетенных толстыми, колючими канатами. Под баллоном висела платформа, на которой пылали костры, накачивая горячий воздух вверх, прямо на ходу, и там же находились ряды самодельных ремней и колес, раскручиваемых хрокагами и мордахами. Они крутили изо всех сил, винты вращались, и платформа летела к воде, а с ее бортов свешивались воины, швыряли вниз горшки и кувшины.

Те разбивались среди заговорщиков, выплескивали нечто зеленое, заставлявшее тех падать и тереть глаза, кожу, падать и биться в судорогах. Еще несколько бомб взорвались, расшвыривая черепки, как осколки, и разбили строй, сломили сопротивление. Отряды щитоносцев ускорились, стена давила заговорщиков, сметая их в воду, кишевшую ламассами.

Оставшихся верными уже тащили прочь по воде, спасали и вывозили в сторону верфей, и на входе в гавань показались корабли нового типа. Доносились команды и крики, весла мерно били по воде, и на палубе тоже толпились лучники, готовые стрелять по берегу и заговорщиков. На носу первого из кораблей стоял капитан, нет, уже адмирал Квурс и страшно орал:

— Никакой пощады заговорщикам! Стрелять изо всех сил! Кто попадет в посланцев богов - лично вырву всю шерсть на жопе, засранцы вы мохнатые!

— СДАВАЙТЕСЬ!!
– выкрикнул Огар, пользуясь той же системой громкоговорителей.

— И КЛЯНИТЕСЬ В ЛЮБВИ К СОСЕДЯМ!
– добавил Лошадкин.

В него даже несколько раз стреляли с земли, но мазали или стрелы бессильно бились в одежду. Но этот его выкрик внезапно вызвал последний всплеск ярости, заговорщики, даже те, кто уже пал, духом, ощетинились оружием, сбились в кучки и ринулись к берегу, дорезать тех, кто еще не отступил.

За спиной Огара заиграла труба, ударили барабаны и взлетели новые флаги. Армия ринулась вперед, ударяя заговорщиков в спины и окончательно сбрасывая их в море, под трезубцы ламассов и стрелы с кораблей. Лошадкин увидел знакомое лицо, выругался и стремительно слетел ниже, приземлился, разбрасывая мордахов и крикнул им:

— Прочь, вы, дерьмо землероек!

Выстрелил с двух рук, обращая в кровавую кашу всех, попавших под удар, и пинком отбросил тело разрубленного мордаха. Под ним обнаружился Пордав, даже в смерти продолжавший закрывать Маргу. Та еще дышала, пусть ее и рубанули несколько раз наискось, и Лошадкин взревел зычно:

— На помощь!

Нахлынула волна живых, прикрыла его, но чуть опоздала. Один из хрокагов прорвался, глаза его безумно блестели, на клыках и копье виднелась кровь. Лошадкин развернулся, манопа подсказывала, указывала, и ударил, уже не земным оружием, а клинком, подаренным ему самими хрокагами. Копье хрокага чуть дернуло одежду, прошло мимо, а короткий меч Лошадкина вонзился и пробил два слоя кожаных доспехов, вошел куда-то в печень или еще какой жизненно важный орган.

Взбешенный Лошадкин второй рукой схватил копье и сжал, взмыл вместе с хрокагом и швырнул его поверх голов, набежавших на помощь, в ряды заговорщиков. Те повалились, упали, прибежавшие на помощь кололи и рубили и мгновение спустя к ним пробился Огар со своим отрядом, заляпанным кровью по самые шлемы.

— Тем, кто не сдался, никакой пощады!
– прокричал Огар, ударяя молотом.

Двух мордахов отбросило, расплескало, камень под ногами содрогнулся. Дружный рёв был ответом, а Лошадкин слетел вниз, переключаясь на Маргу. "Какого лешего они не отступили с остальными, ведь был же приказ!" мысленно негодовал Лошадкин, вкалывая и бинтуя Маргу. Манопа указала, что жизни ее больше ничего не угрожает и Лошадкин выпрямился, тяжело выдыхая. Лететь с ней в замок было бы ошибкой, упустил бы важный момент, но и бросить умирать?

— Эх, Пордав, ну как же так?
– припал он на одно колено рядом с верным помощником.

— Он закрыл... меня… собой, - прохрипела очнувшаяся Марга.

— Молчать! Лежать! Отдыхать!
– скомандовал ей Лошадкин.
– Унести ее прочь и лечить!

Маргу подхватили несколько рук, потащили бережно прочь, а Михаил мрачно выдохнул. Заговорщиков уже добивали, резали, некоторые падали и припадали к земле, показывая, что сдаются, этих щадили. Били, лишая сознания и вязали, тоже тащили в сторону, но щадили, помня о приказах.

Спас Маргу, так как она была близка, мрачно думал Лошадкин, взмывая в воздух, но кто спас бы родных и близких хрокагов и мордахов? Никто. Мертвые валялись кучами, заливая площадь и набережную кровью, и та стекала в воды гавани, прямо к ламассам, тоже заканчивавшим истребление. Раненые еще хрипели и стонали, многие умирали прямо на глазах, некоторых добивали разгоряченные бойцы. Среди бойцов Огара замелькали санитары, начали оказывать первую помощь, командующий прорычал им приказ заняться вначале горожанами.

Огар подошел ближе и стало видно, что его броня и шерсть в крови.

— Сам такой, - мрачно ответил зваздианец.

Михаил глянул на себя, увидел, что тоже заляпан кровью. Также он увидел сотни глаз, живые вокруг смотрели на него, ожидая чего-то, то ли объяснений, то ли приказов. А может пялились на платформы, которые сейчас пытались развернуться и вернуться на сушу, так как ветром их утаскивало в море.

— Прототип, но ради такого момента, - пожал плечами Огар.

— Заговор зрел давно, - заговорил Лошадкин, опять прибегая к системе громкоговорителей.

Не затем, чтобы оглушить, просто, чтобы его слышали вокруг.

— С самого первого дня были недовольные тем, что надо дружить с соседом, которого раньше считал врагом. Слова о том, что кровопролитие и резня неугодны небесам, не достигли их сердец, и в своей ненависти, они решили, что могут диктовать свою волю небесам! Даже после того, как я повторил это прямо в лица всем вождям и воинам, они не поняли и не услышали меня! Им предлагали сдаться, но они решили, что ненависть и кровь им важнее собственных жизней, и они получили то, что хотели.

Лошадкин указал на убитых, обвел рукой набережную.

— Судьбу сдавшихся решит суд, общий суд из мудрецов и вождей всех трех народов. Благодарю тех, кто остался верен и тех, кто выполнил приказы, сегодняшнее кровопролитие поможет предотвратить озера и моря крови в будущем. Будущем, которое вы построите своими руками, благодаря дружбе и союзу с соседями, потому что вместе вы сильнее!

— Сажа!
– выкрикнула армия Огара, ударяя оружием в щиты.

Крики горожан о славе и выражения любви к посланцам богов, утонули в этом шуме.