Барон Робинзон

— Вожди! Те, кто собрался на курултай! Сегодня день траура по погибшим, да, вы не ослышались! Ведь погибли не только те, кто собирался вонзить нож в спину, но и те, кто остался верен! Сегодня мы отдадим дань памяти погибшим и обдумаем случившееся, но завтра мы соберемся и обсудим поход на краглов, как и собирались!

Лошадкин махнул рукой и полетел к дворцу, сопровождаемый громкими криками в спину.

— Что с остальными?
– спросил он в пространство.

— Была попытка захвата дворца и покушения на ваших жен, - ответил Алекс, - но провалилась.

Лошадкин уже и сам видел, тела, тела и тела громоздились возле храма и дворца, усеивали собой склоны холма, созданного Михаилом словно вечность назад, хотя на самом деле прошло лишь несколько месяцев.

— Вожди Пардор и Балзор убиты, вождь Форск не пострадал, - продолжал перечислять Алекс.

Уловил как-то, что Лошадкина интересуют близкие ему живые из местных, и прошелся по всем. Половина личной стражи полегла там, на набережной, и они должны были увести Пордава и Маргу, но не увели, так как погибли. Пордав закрыл собой Маргу и его зарубили за такое "предательство", оборвав их роман в самом начале. Из числа курьеров полегла треть, остальные рванули в воду и тем спаслись, и Михаил обругал сам себя.

Надо было сразу услать их прочь, а он все медлил, тянул, боялся спугнуть заговорщиков.

— Целы?
– спросил он, приземляясь на ступени у входа во дворец.

Стража, разбиравшая тела, отсалютовала ему, появились Пранта и Арханна, тоже заляпанные кровью.

— Ты цел!
– вскричала Пранта, кидаясь к нему.

— Да что со мной будет, - криво усмехнулся Лошадкин.

Ворота распахнулись, стало видно, что во дворце тоже валяются тела и Михаил помрачнел. Предполагалось, что заговорщиков поймают в ловушку, но видимо что-то пошло не так. Вынесли и мертвого Ладорса, изрубленного почти до полной неузнаваемости. Несмотря на все предупреждения, камеры и безопасность, заговорщики проникли внутрь через шахту водного лифта и ударили в спину, едва не убили Пранту и Арханну. Ладорс сражался в одиночку целую минуту, пока не подоспела стража, и затем просто рухнул вниз, изрубленный в мясо. Пранта и Арханна уцелели, даже сразили кого-то там, все же они не были рафинированными беспомощными овечками, но де-факто - провал, мысленно констатировал Лошадкин.

Требовалось срочно, еще вчера, создавать службу безопасности и закрывать подобные "дыры", не полагаться на современные технологии и собственные измышления дилетанта. Ведь ему даже в голову не пришло подобное, мол, раз шахта заполняется водой, то там проплывут только ламассы!

— Поверить не могу, что даже вожди Цонк и Крост поддерживали заговор!
– воскликнула Арханна.

Она крепилась и хорохорилась, но Лошадкин вдруг понял, что Арханна едва держится на ногах. Лошадкин не говорил им о заговоре прямо, но что-то жены все же знали, видели, сами слышали, просто похоже не представляли масштабов.

— Они хотели как лучше, - произнес Лошадкин, словно защищая заговорщиков.

— Как лучше?

— Да, они хотели как лучше, - повторил он.
– Так бывает.

Хоть сто раз изреки волю небес, подумал он, найдутся те, кто ее не услышит. Не говоря уже о том, что те, кто привык к большой силе, редко задумываются о большой ответственности, по крайней мере среди местных. Земляне впадали в другую крайность, а вот Огаром явно двигали воспоминания о прошлом, потому он и крушил, убивал лично, привел армию, лишь бы вразумить местных, не дать им пролить океаны крови в будущем.

— Так чаще всего и бывает, - расширил высказывание Лошадкин.
– Ляг и отдохни, Пранта, проследи за ней, влей вина или что там у нас есть, и сама отдохни.

Жены явно хотели попросить его остаться, но Лошадкин махнул рукой и взмыл в небо, собираясь облететь дворец и узреть все лично. Затем предстояла еще масса дел и следовало делать их срочно, ковать железо, пока горячо, крепить кровные узы, пока земля была еще залита этой самой кровью.

Глава 25

Несколько дней спустя

Воды Ирцеи бурлили и обтекали корпуса кораблей, взлетали брызгами под ударами весел и лопастей самодельного винта. Идея "велосипедов" пришлась мордахам и хрокагам по душе, даже больше стремян, и они пытались приспособить их ко всему.

Но в то же время, несмотря на заработавшие домны и кузни, спешный созыв лучших мастеров по выделке и обработке кожи и дерева, хватало и недоработок. Винты трескались и ломались, ремни рвались, приводы останавливались и их чинили на ходу. Флотилия продолжала путешествие вверх по реке и когда винты ломались, вместо бурлаков с канатами снизу впрягались посменно ламассы.

— Такое не сработает нигде, кроме степи, - заметил Лошадкин, покачиваясь в седле.

— Конечно, - не стал возражать Огар, покачивавшийся рядом, - ровная степь или дороги, но с чего-то надо же начинать, а?

— Тоже верно.

По берегам Ирцеи, сопровождая корабли, рысило войско мордахов, гнали скот на прокорм, скрипели самодельные колеса летающих платформ и первых велосипедных "тачанок". Без пулеметов, конечно, скорее они напоминали своим видом первые земные аэропланы. Широкая деревянная платформа, приводимая в действие все теми же приводами, которые вращали колеса, разгоняя "тачанку". Несколько живых крутили педали, остальные на платформе выставляли копья, огромные и толстые, способные смести слона, не то, что седока ящерицы, и эти копья крепились к платформе и пяткой вставлялись в упоры для дополнительной мощи воздействия.

По замыслу местных Кулибиных, копья должны были сметать всадников, те падать и вместе с ящерицами проходить под "крыльями" платформы. Центральная часть, с приводами и колесами, защищалась чем-то наподобие тарана, тоже сделанного из дерева. Тяжелая, громоздкая, сырая конструкция, ездоки обливались потом, едва поспевали за кораблями, но в то же время пылали и горели энтузиазмом.

Местным мерещилось уже мировое господство - союз во имя дружбы, разумеется - с такими-то штуками, летающими платформами и стременами!

— Сигнал!

— Сигнал!

— Три красных флажка!

Означавший, что степь впереди не степь, а один огромный комок грязи. Проехать можно, но устанешь счищать пуды глины с себя и лошади. Сигнальщик уже взмахивал флажками, передавая на летевшую впереди платформу ответный сигнал, мол, получили и приняли. Еще взмахи, уже в сторону кораблей и ответные сигналы.

Баржи, шедшие за кораблями, прижимались к берегу, дабы принять на себя конницу и скот, перебросить их дальше по реке, туда, где степь не размокла от осенних дождей. Об этом много говорили на курултае, что в распутицу, весной и осенью, в походы не ходят, но Лошадкин переубедил всех, предложив решение проблемы.

Попутно работающее на сплачивание в общую армию не только тех, кто служил у Огара, но и дружин хрокагов и мордахов, прибывших с вождями. Конечно, после случившегося в Дружбе и курултая (закончившегося грандиозной попойкой и братанием всех со всеми, включая ламассов), единогласно поддержавшего Лошадкина, уже никто не предлагал поголовно вырезать соседей, "всех, кто выше чеки тележной", но сплачивание и тренировки все равно требовались.

Платформы, как летающие, так и тачанки, скрипя заезжали на свои баржи, и этот караван кораблей тянулся по Ирцее, казалось до самой Дружбы. К счастью, ламассов, готовых подтолкнуть и помочь плыть против течения, хватало, и корабли также везли еду, для живых и лошадей, и разные походные припасы, включая кузни и запасы канатов и кож для дирижаблей.