Баронесса. Эхо забытой цивилизации

— Яра? Это ты? И… Тали?! — раздаётся голос молодого мужчины у конюшен. Он, узнав нас, не может отвести взгляда, пока ему не загораживает обзор Кири, теперь служащий в гвардии Тео.

Я тоже узнаю его. Это Малрик, мы выросли вместе. Как и все, со временем он начал относиться к нам с враждебностью, из-за моего статуса бастарда. А когда Яра начала превращаться в девушку, он стал к ней приставать. Правда, пара крепких тумаков от нас быстро отбили у него этот интерес.

Сейчас подруга даже не взглянула на Малрика. Хотя если понадобится, она всё ещё способна поколотить слишком настойчивых ухажёров. Но в последнее время Яра решила что ей пора становиться женственнее, мягче. Она не раз повторяла, что я изменилась, а значит, и она сможет. Почему-то особенно часто такие мысли приходили к ней после общения с Йортайром.

Как по мне, ничего менять в нас не нужно. Мы нормальные, такие, какие есть. И Йорту она нравится именно такой.

— Вы хотели сказать, Ваша Светлость герцогиня Дрейгорн? — угрожающе спрашивает Тео, даже не повышая голоса.

— Д-да… конечно. Ваша Светлость, — Малрик слегка кланяется, а я лишь грустно думаю о том, насколько сильно изменились наши статусы.

— Его Сиятельство примет вас в парадной гостиной, — объявляет ключник дома отца, бросая на меня шокированный взгляд.

Но он молчит. Как и остальные слуги, что встречаются нам по пути. Те, кто, без сомнения, знают, кто я, пусть даже внешне я сильно изменилась.

Отец опаздывает, и Тео кипит от злости, его взгляд полон ненависти и презрения, когда граф, наконец, появляется.

— Почему вы считаете, что я должен отвечать на ваши вопросы? — сразу спрашивает Икарион Керьи. За его спиной в дверной проём осторожно заглядывает Себастиан, но вмешиваться не решается.

— Потому что иначе я закрою множество дорог, ведущих в ваше графство, — холодно отвечает Тео. — О последствиях для торговли и экспорта думайте сами.

У нашей семьи хватает рычагов давления на отца. Но, вероятно, большинство из них даже не придётся использовать. Связываться с нами сейчас рискнёт разве что безумец. Слишком велико наше экономическое влияние, слишком важен наш союз с Терезией.

— Хорошо. Следуйте за мной, — говорит отец, ведя нас в свой личный кабинет. То самое место, куда, насколько я помню, никто не имел доступа. Даже моя мачеха. — Это всё, что у меня осталось. Но я не знаю, что внутри.

Едва он произносит эти слова, внутри меня зарождается тревожное предчувствие. Я прекрасно понимаю, почему он не знает, что находится внутри.

Граф протягивает нам небольшой ящик из грубого дерева, и я сразу забираю его, прижимая к себе, словно величайшую драгоценность. Поднимаюсь, собираясь уйти.

— Её могила находится на землях барона де Фэрн. Я буду признателен, если после этого вы оставите меня в покое, — обращается он почему-то к Тео, считая, видимо, что все решения принимает именно муж.

Ну и пусть.

— Талира, — я оборачиваюсь у самого выхода. Отец пристально смотрит на меня, словно ищет что-то свое, что-то знакомое, в моем лице. — Я любил твою мать, как никого и никогда. Просто так сложилось.

— Не лгите. С детьми любимых так не поступают, — мой голос звучит холодно, отстранённо.

— Я ненавижу тебя, в этом ты права. Вернее, ненавидел до недавнего момента. Ты была слабым, никчёмным существом, отнявшим у меня Айгис.

Я ничего не отвечаю. Мы выходим, не попрощавшись, чувствуя, что покидаем логово врага. А впрочем, разве это не так?

— Яра? Ярочка! — как только мы оказываемся во дворе, к подруге подходят пожилые мужчина и женщина, но она буквально отшатывается от них. — Ты что же, забыла, что мы для тебя сделали? Мы вырастили тебя, дали крышу над головой!

— Чего вам надо? — усмехаюсь я, принимая помощь Тео, чтобы взобраться на Корицу.

Тётя Яры, та самая, что перестала её кормить в возрасте десяти лет, отправив маленькую девочку искать себе работу, неожиданно доброжелательно мне улыбается.

— Ну что вы, герцогинюшка. Мы люди простые, не нужно вам думать о наших заботах. Мы просто хотим вновь воссоединиться с Ярой. Мы вырастили её, дали крышу над головой. Мне сказали, что она живёт почти как принцесса, в отдельных покоях. А в Синей Трясине, говорят, даже можно отстроить себе дом…

— Я не хочу видеть вас в Синей Трясине, — жёстко отвечаю я. — И Яру не доставайте, если она не хочет с вами общаться. Я прекрасно помню, как вы с ней обращались.

Тётя Яры отшатывается, но за моей спиной подруга облегчённо вздыхает, явно не желая разговаривать с родственниками сама.

«Герцогинюшка»… надо же, как они заговорили. И ведь они прекрасно помнят меня. Неужели надеялись, что я куплюсь на лесть?

На землях барона де Фэрн действительно находится могила моей матери. Заброшенная, неухоженная, в том месте, где хоронят мелких преступников, тех, у кого нет семьи, или просто неопознанных личностей.

Если бы отец действительно любил мою мать, она никогда бы не была захоронена в таком месте.

Нет.

Отец любил себя, любил ощущение собственной значимости рядом с Айгис — такой необычной, красивой, будоражащей его сознание и воображение всех, кто её видел.

«Айгис Силварис» — гласила надпись на старой, покосившейся деревянной доске, стоявшей в качестве поминального камня у изголовья её могилы. Я осторожно поправляю деревяшку и вдруг чувствую лёгкое прикосновение к своему плечу.

Тео стоит рядом, пытаясь поддержать меня. Слова вообще даются ему нелегко, особенно когда речь идёт об эмоциях. Но он старается. Как и я. А ещё… мы прекрасно понимаем друг друга без слов — в делах, в постели, в мести. Умение действовать быстро вытесняет у нас любую хандру.

— Мы можем нанять кого-нибудь, ухаживать за этой могилой. Поставим новое изголовье, красивое, из белого камня. Как тебе такая мысль?

— Согласна… — мой голос звучит приглушённо. Я не знаю, что чувствую. Мать для меня остаётся неизвестной женщиной, но что-то звериное внутри подсказывает, что с ней произошла страшная несправедливость, пусть я и не знаю этого наверняка. Мне больно за совсем молоденькую Айгис Силварис, которая явно была не полукровкой, а чистокровной землянкой. Её история закончилась не мирной старостью в окружении любящей семьи, а могилой на краю баронства, с которым она не имела ничего общего. Среди разбойников или тех, кто, как и она, умер в безвестности.

— Я хочу вернуться домой, Тео, — говорю я, прислоняясь к его плечу.

***

«Запись двадцать вторая. Пятое сентября. Сегодня я встретила мужчину… Графа! Хотя мне он кажется прекрасным принцем. Наверное, именно об этом писали в тех книгах, что я читала в ковчеге. Любовь с первого взгляда? Истинная пара? Черт побери, если это не она, то я не знаю, что может быть сильнее».

Приятный женский голос, принадлежащий очень молодой девушке, наверняка даже моложе меня. Внутри ящика, который передал мне отец, лежала металлическая коробка — невидимая для всех, кроме меня.