Баронесса. Эхо забытой цивилизации

Пять лет назад сильное наводнение полностью отрезало деревню — дорога, которая и без того была почти непроходимой, полностью исчезла под водой и стала совсем непригодной для передвижения. Деревня оказалась изолирована на целый год.

Герцог в итоге пришёл к тому же выводу, что и барон до него: эта земля требовала больше усилий, чем приносила пользы. Заставить людей жить на заболоченной местности было почти невозможно, и в последние годы, насколько мне было известно, там никто не проживал.

Я уверена, герцог Дрейгорн осознавал всю сложность ситуации и, вероятно, чувствовал себя виноватым, отдавая мне эти земли в обмен на крепкий дом в столице. Дом был хорош, к нему прилагался участок земли, на котором можно было построить жильё для слуг или хозяйственные постройки. Цена на такую землю в столице была огромной, особенно, учитывая то, что его можно сдавать.

Но я не жалела.

Я была невероятно счастлива.

И когда герцог предложил обмен, я сразу согласилась, уверив его, что эти земли идеально мне подходят.

Это был единственный вариант, который позволял мне не беспокоиться о привязке — «Синяя Трясина» находилась достаточно близко к Арлайну и поместью д’Арлейн. В отличие от хорошего дома в столице или других земель герцога, я могла там жить, прямо сегодня, а не через два с половиной года. Кроме того, к востоку от границе баронства и болот, прилегала проклятая земля, принадлежащая Ордену Первородной Велирии.

У меня было множество планов на «Синюю Трясину» и на проклятую землю тоже. Но сперва мне нужно было добраться до моего нового вдовьего надела.

Герцог любезно предложил организовать для меня транспорт до поместья д’Арлейн, но я отказалась, сославшись на необходимость сделать покупки. Я не планировала возвращаться в поместье: там у меня не осталось ничего, кроме одежды, украденной Ариадной, и плохих воспоминаний.

Однако меня, скорее всего, уже искали. Не из-за заботы обо мне, а из-за того, что я пригрозила пожаловаться барону Марлоу. Думаю, Марис уже передала эти слова Фиррузе д’Арлейн, и та теперь не находит себе места. Поэтому я попросила герцога написать мужу об условиях нашей сделки — сама я все равно не могла этого сделать, перед тем как направиться на новые земли.

Я готовилась — мы загрузили две телеги товарами и заплатили каждому извозчику по две серебряные монеты.

Судя по всему, в «Синей Трясине» нас ждёт удручающая картина. Возможно, дом окажется в таком состоянии, что в нём нельзя будет жить, и тогда мы останемся в ближайшей деревне — маленькой, всего на десять домов, но находящейся в полутора часах ходьбы. Но если дом будет в пригодном состоянии, мы занесём туда все наши покупки.

— Четыре связки сена для лежаков, четыре шкуры, глиняная посуда, масляные лампы, запас масла, гвозди, верёвки, простейшие инструменты для починки, метла, тряпки, тростниковые циновки, шерстяные одеяла, два шерстяных плаща, три бочки, два сундука, — громко перечисляла Яра, а я кивала, проверяя предметы, размышляя про себя, что ещё нам понадобится.

Всё это обошлось нам в четыре золотые монеты — огромную сумму. Ещё пол золотого я отдала за сопровождение: два стражника из герцогства согласились провести нас в «Синюю Трясину» и остаться с нами на первые три дня.

Они согласились только потому, что им приказал герцог Дрейгорн.

Смешно, но я ожидала, что ограбить нас может кто угодно — даже наши возницы. Когда у тебя ничего нет, ты никому не интересен. Наши циновки и бочки и сейчас никому не нужны, но кто-то мог подумать, что у нас есть доступ к серебряным пластинам, с которыми нас видели уже дважды.

— Мы ищем баронессу д’Арлейн. Голубые глаза, светлая кожа, лицо может быть покрыто красными пятнами. Одетa в шерстяное платье, на голове платок.

Проклятье!

В приграничной деревне нас уже искали. Очевидно, мой муж поднял старост деревень и глав городов, желая найти свою исчезнувшую жену. Но ведь архивариус в храме сказал, что я имею полное право жить на своём вдовьем наделе!

Стражники, судя по всему, были вызваны из Арлайна. Они тщательно проверяли каждую телегу, каждого всадника, заглядывали даже под капюшоны.

— Я баронесса д’Арлейн, — громко и возмущенно сказала я, не желая быть обнаруженной, словно преступница. Я была в своём праве покинуть баронство — я баронесса, а не пленница.

— Проследуйте за мной, — тут же ответил стражник, пытаясь схватить узду коня, тянущего телегу. Возница посмотрел на меня растерянно, как и стражники из герцогства.

— Какого Урга?! По какому праву? — вспылила я.

Ругаться благородной даме, конечно, не пристало, но я восемнадцать лет росла как сорняк. — Немедленно пропустите нас!

Стражник, держащий узду, на мгновение растерялся от моего гнева и начал озираться, очевидно, в поисках кого-то. И вскоре стало ясно, кого он ждал — к нам быстро приближался староста деревни.

Я зло боролась со своей внутренней привычкой подчиняться. Это менталитет служанки, крестьянки, выросшей среди слуг, знание, что у меня почти нет никаких прав или выбора. То, что вбивалось в меня с детства. Привычка, которую нужно отрезать. Именно из-за неё я оказалась в такой ситуации.

Я пять месяцев пыталась наладить отношения с семьёй мужа, но при этом всё время подчинялась. Почему-то я ожидала, что слуги и его семья будут относиться ко мне как к жене барона просто потому что я ей была. Но это явно не работало.

— Миледи д’Арлейн, как хорошо, что мы вас нашли! Все так волновались! — староста сиял от радости. — Мы немедленно проводим вас в поместье барона.

— Нет, — твёрдо ответила я, стараясь придать своему голосу уверенность. — Я не поеду в поместье. Я отправляюсь в свой вдовий надел и имею на это полное право.

Староста замялся, растерявшись. Ему явно приказали проконтролировать моё возвращение, но тащить меня силой он не мог. В отличие от слуг в поместье, люди баронства почти меня не знали и вряд ли решились бы обращаться со мной подобным образом. Хотя, конечно, были исключения.

— Это приказ его милости… — неуверенно пробормотал староста, но я покачала головой.

— Нет. Я не поеду в поместье. Со мной люди герцога Дрейгорна, они сопровождают меня в мой вдовий надел. Напишите моему мужу, уверена, как только он узнает о герцоге, он всё поймёт.

Я злилась на себя за то, что мне пришлось упоминать герцога, чтобы меня услышали.

— Но… миледи. Приказ...

— Я всё сказала, — отрезала я. — Напишите моему мужу и уберите стражника с дороги. Не будем устраивать скандал на глазах людей герцога Дрейгорна.