Барышня ищет работу

Он продолжал качать головой на тему того, что девица на службе — это извращение, но пускай что хочет, то и говорит, я перетерплю. Правда, в аудитории он велел сесть за первый стол напротив него и не отвлекаться. Я и не собиралась, а он что подумал?

Лекция его тоже оказалась посвящена нежити, но — как я поняла, нежить нежити рознь.

— Чем отличается древняя нежить от обычной? Кто нам скажет? Светлейший князь Юрьев?

О, тут тоже князюшка, ну прямо заведение для благородных фамилий, а не магическая академия.

Светлейший князь Юрьев — нескладный парень с льняными волосами — покривился, воздвигся над столом во весь свой немалый рост и тихо проговорил, что древняя нежить — это если старше пяти сотен лет, она бывает только из людей, себя не помнит и опасна чрезвычайно.

Профессор Конев благосклонно кивнул, велел садиться и поднял следующего — о чём умолчал ваш коллега, доскажите нам, будьте любезны, господин Фёдоров.

Тот сообщил, что такая нежить сама заводится на древних погостах.

— Сама — это как тараканы, что ли? — нахмурился профессор.

— Ну… да, — кивнул Фёдоров. — И тоже вдруг не вытравишь.

Все в аудитории рассмеялись, профессор нахмурился.

— Самозарождается — ясно вам? — грозно спросил он. — На экзамене тоже про тараканов будете рассказывать? И Пуговкину, и министру внутренних дел, если пожалует, а такой казус у нас нет-нет да случается? Я о чём вам всегда толкую? Точность формулировок и точность выполнения магических действий! И тогда преуспеете!

Дальше он продолжил лекцию об этой самой древней нежити. Которая, оказывается, самозарождается в местах больших сражений, на древних погостах, где хоронят долгое время, и в тех местах, где когда-то люди остались без христианских похорон. И не христианских тоже, любых — добавил он в сторону отдельно сидящего за таким же первым столом парня явной восточной внешности. И приводил примеры отдельных мест — в России в первую очередь, но и пару в Европе тоже упомянул — где стабильно зарождается этот самый вид нежити.

А на прощание сказал — практика в ночь, продолжаем наблюдение.

Но сначала произошло практическое занятие в аудитории, и там мне тоже было велено присутствовать. Практику у второго курса вёл профессор Рябцев, мужчина средних лет, очень внимательный, ехидный и франтоватый. Пальцы в кольцах, в галстуке булавка в виде черепа, трость с набалдашником в виде черепа, и наверное, ещё на шляпе какая-нибудь приблуда, не удивлюсь, если так. Звали его Евгением Васильевичем.

Он увидел меня и демонстративно оглядел с головы до ног.

— А я думал, наш уважаемый декан шутки шутит. И что же вы умеете, милая барышня?

— Что-то немного умею. А если вдруг нет, то вы ведь меня научите? Я пока ещё не экзамен держу, а учиться пришла, — пожала я плечами.

— Значит, поглядим, — кивнул он.

На занятии занимались знакомыми мне вещами — защитой и нападением. Рябцев добивался точности исполнения магического действия — чтобы защита была не просто так защита, а определённой, как бы сказали у меня дома, мощности, и стояла заданное время, и чтобы нападение тоже калибровалось по мощности и затраченным на него усилиям.

— Обычную городскую нежить нет нужды лупить со всей силы, — говорил Рябцев. — Достаточно лёгкого воздействия. С поднявшимися обитателями погоста уже нужно говорить серьёзнее, как со случайно поднявшимися, так и с возвращенцами. Если вы повстречали древнюю нежить — приготовьтесь к суровому отпору. Если вам противостоит тёмная тварь — готовьтесь стоять насмерть.

Я чуть было не спросила, что есть тёмная тварь, но мои нынешние сокурсники не спрашивали ни один, только сопели. А спросили неожиданно меня.

— Госпожа Филиппова, что есть тёмная тварь?

Раз нужно стоять насмерть — то, как бы это сформулировать?

— Нежить из нежити? — попробовала я.

А потом вспомнила, я же читала об охоте за тёмной тварью, в книге, взятой в кабинете Софьи Людвиговны!

— А подробнее? — нахмурился Рябцев.

— Понимаете, я не имею практического опыта. Я только лишь читала в книге.

— Уже хорошо. Это был учебник?

— Нет, — вздохнула я, за учебниками для второго курса мне ещё предстояло после занятий пойти в библиотеку. — Это были мемуары.

— И чьи же это были мемуары? — профессор смотрел недоверчиво.

— Анри де Роган сто лет назад описывал, как командовал крепостью на севере Байкала. И там в посёлке среди местных жителей завелась тёмная тварь. Рыбак, он убил многих ещё до того, как осесть в Поворотнице, а там продолжил. А когда он уже не смог скрывать свою тёмную сущность, то приходил, за соседями и приятелями, и уводил их. Его уничтожили совместными усилиями нескольких магов разной направленности, но среди них был один некромант.

— Верно, Северин де Роган, приёмный сын принца, — кивнул профессор, он смотрел ан меня уже помягче. — Что ж, хорошо, что хотя бы мемуары читаете. А нужно бы ещё и книг почитать, понимаете?

— Да, Евгений Васильевич, я уже взяла список и после пары пойду в библиотеку.

— Вы ведь у Пуговкиных живёте, так? Спросите Афанасия Александровича, у него есть если не всё, то многое.

— Большое спасибо, сегодня же.

Дальше мы ставили защиту по заданным параметрам — и держали её заданное количество ударов сердца. Никаких уже песочных часов, потому что какие в поле песочные часы? А ваше сердце с вами, и пока с вами — вы должны быть непобедимы, так говорил Рябцев, добиваясь точности исполнения.

Мне эта точность не давалась никак. Уже в самом конце занятия я, наконец, уложилась в те самые десять ударов. И получила похвалу от профессора.

— Вот, можете, когда сосредоточитесь. Так и продолжайте. Ждём всех в десять вечера здесь.

До вечера я успела пробежаться до лавки с Марьяной, зайти со списком книг к Афанасию Александровичу — он и вправду велел мне дома подойти вечером и напомнить, он даст то, что есть. И сделать письменную работу по философии — на завтра, философию я слушала с первым курсом.

На практику же я надела штаны.

Я шила их долго — недели две, наверное. По шву, понемногу. Потому что не хватало времени и сил. Но подходящих сапог не было, а практика первого курса проходила в местах холодных и заснеженных. Поэтому я по привычке надела тулуп, валенки да шапку, и очень этим удивила всех парней-второкурсников.

— Смотрите, как на гулянья крещенские нарядилась, — сказал кто-то.

— Хотите сказать, наша практика пройдёт на берегу тёплого моря? — поинтересовалась я. — Подумаешь, снять шубу дело недолгое.