Башни человеческих душ

Профессор потер лицо руками, несколько раз вдохнул и выдохнул. Сегодня он поскорее хотел отправиться в лечебницу и продолжить начатый вчера успех. В нем зрела надежда, что этот путь приведет его к нужному результату.

2

Добравшись до клиники, профессор принялся за работу, отбросив все остальные дела. После традиционного утреннего обхода и завтрака, он вместе с Августом сопроводил пациентов в комнату отдыха, чтобы реализовать намеченные планы. Молчун уселся за столиком у окна с радиоприемником, и, вооружившись заветным паяльником, принялся спаивать проводки, что-то разбирать, крутить и все в таком духе. Профессор совершенно ничего не понимал в технике и электронике, а потому не мог судить, насколько правильны действия его пациента, однако от этого приемника все равно не было никакого толку, и если его сломают, то жалеть никто не будет. К молчуну он приставил Готфрида и наказал внимательно следить за всеми его действиями. Если он попытается причинить себе вред, то тут же необходимо отобрать у него инструмент.

Тем временем Август помогал сержанту с починкой стола для тенниса. С ним пришлось изрядно повозиться, но через пару часов его удалось привести в относительное рабочее состояние. Старые ракетки были грязными и порядком облезлыми, но играть ими было можно. Профессор от роли напарника отказался, сославшись на больные суставы, и первым противником сержанта стал Август, который с удовольствием принял его предложение. Проиграв ему четыре партии и одержав победу только в одной, молодой доктор решил взять перерыв и уступить свое место санитару Вильгельму, который с живым интересом наблюдал за игрой. Однако и ему не удалось одержать над ним верх: санитар выиграл всего лишь две партии из шести, после чего признал свое поражение.

Пока теннисный мячик скакал с одного поля стола на другое, профессор обдумывал недавний кошмар и слова полковника Винзеля, стараясь найти этому разумное объяснение. Вполне возможно, что во сне его разум пытается проанализировать сложившуюся ситуацию и собрать воедино все факты, чтобы подсказать ему, что нужно делать. А чтобы эта информация уж точно запомнилась и осталась в голове после пробуждения, необходимо вызвать кошмар, который оказывает на психическое состояние человека более сильное влияние, чем обычный сон.

Поток его мыслей прервал внезапный звук, который раздался со стороны стола, где сидел молчун. После череды кряхтящих звуков послышался хриплый, но весьма различимый голос ведущего дневных новостей, транслирующийся из студии в Фэллоде. Он рассказывал о кризисе в аграрном секторе, высоком уровне инфляции, несогласных мятежниках, которые остались верными императору, о самом императоре, укрывшимся на одном из нейтральных островов, и о прогнозе погоде на ближайшую неделю.

Однако, не успев дослушать сводку, радио снова принялось хрипеть. Сержант вновь заткнул уши и сел рядом со столом.

– Я же просил не включать эту адскую машину, когда я здесь нахожусь. Какой противный скрежет! Это просто невыносимо!

Санитар оперативно дернул рычажок переключателя, и все звуки тут же пропали. Профессор быстро подбежал к сержанту и помог ему подняться. Август стоял рядом, держа в кармане халата шприц с транквилизатором наготове.

Усадив его на диван, доктор Фитцрой постарался успокоить пациента:

– Не переживайте, все хорошо. Вот так. Обещаю, что больше вы не будете слушать радио, раз оно вам так противно.

– Не само радио, док, – перебил его сержант, – а этот противный скрежет, которое оно издает, когда неисправно. Очень похоже на тот самый звук, который возникает, когда я пытаюсь вспомнить. Голова начинает просто раскалывать на части!

Профессор тут же попросил Августа принести таблетку болеутоляющего, после чего спросил:

– Вам удалось что-нибудь вспомнить сегодня? Порой возвращение к обычным занятиям помогает вызвать воспоминание, которое приводит к цепочке других. Вы, похоже, неплохо владеет ракеткой. Может быть, участвовали в каком-нибудь соревновании?

Сержант отрицательно покачал головой:

– Нет, я просто любитель. В момент игры перед глазами возник смутный образ одноэтажного дома и заднего двора, где мальчишки играли в настольный теннис. Знаете, что-то в этом было родное. Словно…

– Словно воспоминания из детства.

– Точно. Однако я не могу сказать, был ли этой мой дом или друга, но место точно было для меня хорошо знакомым.

– Прекрасно! В нашем лечении намечается небольшой прогресс по восстановлению долгосрочной памяти. Возможно, вы также играли в теннис во время службы? Постарайтесь припомнить, не устраивали ли вы соревнования с сослуживцами?

Сержант на секунду задумался, а потом его лицо неожиданно просветлело.

– Точно. Я вспомнил, что в одной из казарм как раз располагался стол, где мы играли в свободное время, но это было гораздо раньше, еще до войны. Скорее всего, тогда я проходил срочную службу.

– Ничего страшного. Любое воспоминание для нас сейчас играет положительную роль. Повторив несколько раз привычное действие, вы пробудили в своей голове образы, связанные с ним. Я вас очень прошу, – профессор пристально посмотрел на сержанта, – продолжайте заниматься чем угодно, лишь бы только ваш мозг наконец-то начал восстанавливать поврежденные ячейки памяти. Если хотите, можете прочитать книгу или газету, сыграть в карты, нарды, или другую игру. Если появиться желания выйти подышать свежим воздухом – мы с Августом к вашим услугам, только скажите. Чем быстрее мы поймем, что с вами произошло, тем скорее сможем начать комплексное лечение полученной вами травмы.

– Спасибо, док. Честно признаться, не ожидал, что вы проявите столь большое участие к судьбе своих пациентов. – Он с усмешкой окинул взглядом помещение лечебницы. – Вы же сами знаете, что говорит народ о подобных заведениях. Репутация у них, мягко сказать, не самая лучшая, а люди, заточенные здесь – точно заключенные, только у большинства в этой тюрьме пожизненной срок. – Профессор вернул ему улыбку.

– Я всю жизнь старался сделать все возможное, чтобы разрушить подобный стереотип. Ну да ладно. Как вы себя чувствуете? Отдохнете или найдете себе другое занятие?

– О нет, пожалуй, я предпочту немного подремать перед обедом. Знаете, никогда бы не подумал, что подобная игра может помочь в лечении.

– Каждый день мы открываем для себя что-то новое. Сколько живешь, столько и учишься, а иногда понимаешь, что вчера знал гораздо меньше, чем сегодня. Такова природа жизни.

– Не могу не согласиться. Ну что ж. Один из ваших санитаров проводит меня? После обеда я бы хотел снова вернуться сюда и продолжить играть. Мне позволено?

– Конечно. На подобные занятия у нас ограничений нет.

– Чудно. Тогда до вечера, док.

Вильгельм взял сержанта под руку и вывел из комнаты. Не теряя времени даром, профессор решил узнать, как дела у молчуна.

Третий пациент практически не обратил никакого внимания на то, что доставил своими действиями неудобство и сосредоточенно копался в радиоприемнике. Доктор попытался привлечь его внимание:

– Что у вас? Как продвигаются дела?

Пациент бросил на него косой неприветливый взгляд, который словно говорил, что лучше оставить его в покое. Он взял карандаш и набросал на листке слова: «Это устройство достаточно сложно восстановить, но я справлюсь, если мне не будут мешать».