Басни

Меня весь муравейник знает».

И со стыдом отправился домой.

Так думает иной

Затейник,

Что он в подсолнечной гремит^[86].

А он – дивит

Свой только муравейник.

Пастух и море

Пастух в Нептуновом соседстве^[87] близко жил:

На взморье, хижины уютной обитатель,

Он стада малого был мирный обладатель

И век спокойно проводил.

Не знал он пышности, зато не знал и горя,

И долго участью своей

Довольней, может быть, он многих был царей.

Но, видя всякий раз, как с Моря

Сокровища несут горами корабли,

Как выгружаются богатые товары

И ломятся от них анбары,

И как хозяева их в пышности цвели,

Пастух на то прельстился;

Распродал стадо, дом, товаров накупил,

Сел на корабль – и за Море пустился.

Однако же поход его не долог был;

Обманчивость, Морям природну,

Он скоро испытал: лишь берег вон из глаз,

Как буря поднялась;

Корабль разбит, пошли товары ко дну,

И он насилу спасся сам.

Теперь опять, благодаря Морям,

Пошёл он в пастухи, лишь с разницею тою,

Что прежде пас овец своих,

Теперь пасёт овец чужих

Из платы. С нуждою, однако ж, хоть большою,

Чего не сделаешь терпеньем и трудом?

Не спив того, не съев другова,

Скопил деньжонок он, завёлся стадом снова,

И стал опять своих овечек пастухом.

Вот, некогда, на берегу морском,

При стаде он своём

В день ясный сидя

И видя,

Что на Море едва колышется вода

(Так Море присмирело),

И плавно с пристани бегут по ней суда:

«Мой друг!» сказал: «опять ты денег захотело,

Но ежели моих – пустое дело!

Ищи кого иного ты провесть,

От нас тебе была уж честь.

Посмотрим, как других заманишь,

А от меня вперёд копейки не достанешь».

Баснь эту лишним я почёл бы толковать;

Но как здесь к слову не сказать,

Что лучше верного держаться,

Чем за обманчивой надеждою гоняться?

Найдётся тысячу несчастных от неё

На одного, кто не был ей обманут,

А мне, что говорить ни станут,

Я буду всё твердить своё:

Что впереди – бог весть; а что моё – моё!

Крестьянин и Змея

К Крестьянину вползла Змея

И говорит: «Сосед! начнём жить дружно!

Теперь меня тебе стеречься уж не нужно;

Ты видишь, что совсем другая стала я

И кожу нынешней весной переменила».

Однако ж Мужика Змея не убедила.

Мужик схватил обух

И говорит: «Хоть ты и в новой коже,

Да сердце у тебя всё то же».

И вышиб из соседки дух.

Когда извериться в себе ты дашь причину,

Как хочешь, ты меняй личину:

Себя под нею не спасешь,

И что с Змеёй, с тобой случиться может то ж.

Лисица и виноград

Голодная кума Лиса залезла в сад;

В нём винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись;

А кисти сочные, как яхонты горят;

Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним ни зайдёт,

Хоть видит око,

Да зуб неймёт.

Пробившись попусту час целой,

Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж!

На взгляд-то он хорош,

Да зелен – ягодки нет зрелой:

Тотчас оскомину набьёшь».

Овцы и Собаки

В каком-то стаде у Овец,

Чтоб Волки не могли их более тревожить,

Положено число Собак умножить.

Что ж? Развелось их столько наконец,

Что Овцы от Волков, то правда, уцелели,

Но и Собакам надо ж есть;

Сперва с Овечек сняли шерсть,

А там, по жеребью, с них шкурки полетели,

А там осталося всего Овец пять-шесть,

И тех Собаки съели.

Колос

На ниве, зыблемый погодой, Колосок,

Увидя за стеклом в теплице

И в неге, и в добре взлелеянный цветок,

Меж тем, как он и мошек веренице, <