Батька Урфин

Глядя на бегущую в атаку орду, мистер Шмотке пришёл к выводу, что селяне его не обманули — у всей не менее чем четырёхсотенной толпы варваров было не более полутора десятка копий, а остальные, действительно, были вооружены дубинами.

И вот настал тот долгожданный для бургомистра миг, когда с крыш домов ударили самострельщики и лучники. Залп был более чем удачный, поскольку стрелки били в плотную массу пехоты, а промахнуться в такую цель было практически невозможно. Не менее дюжины пронзённых охотничьими болтами и стрелами прыгунов с визгом рухнули на траву. В два раза больше бойцов получили ранения, но несмотря на это проложили мчаться вперёд.

Пока самострельщики. Нет, стопэ — назовём их арбалетчиками. Назовём их так для более понятного восприятия, ну и польстим парням немного, что нам, жалко что-ли? Ну и тогда, чтобы два раза не вставать, назовём всех остальных: тех, у кого что-нибудь длинное (древковым назвать язык не поворачивается) — обзовём копейщиками, ну а остальных окрестим топористами. Готово. Идём дальше.

Пока арбалетчики перезаряжали свои стрелятельные аппараты, лучники вели шквальный огонь. Надо сказать, что марраны не ожидали от противника такой подлянки в виде наличия большого количества стреляющих организмов. Однако, несмотря на потери, прыгуны продолжали ускоренное движение в сторону города, куда их гнала жажда добычи.

Второй залп арбалетчиков оказался не менее удачным. Глядя, как падают пробитые стрелами прыгуны, бургомистр радостно потирал руки. Арбалетчики наверняка успеют дать ещё один залп, которого варвары наверняка не выдержат и побегут. Однако, дальше произошло совершенно неожиданное…

Внезапно толпа варваров остановилась, рассыпалась, и началась какая-то непонятная возня. Над головами дикарей мелькнули какие-то верёвки, после чего на укрепления защитников города обрушился град камней. Лесвилльских ополченцев смело с крыш домов и вершин баррикад. Убитых было всего трое, а вот раненых более двух десятков. А марраны всё продолжали обстрел…

Бургомистр Шмотке схватился за голову — праща!!! Он читал в книгах об этом древнем забытом оружии, но совсем не ожидал столкнуться с ним в реальности. Конечно, если бы он знал об этом заранее, то озаботился бы изготовлением каких-нибудь импровизированных щитов. А сейчас было поздно, сейчас надо было сражаться и пытаться сооружать какие-то лёгкие укрытия. Прежде всего, бургомистр приказал соорудить какую-нибудь защиту для стрелков, дабы последние могли вернуться на крыши и вести оттуда огонь по противнику.

Тем временем, часть стрелков укрылась в домах и вела огонь из окон. А в это время бойцы из второй линии укреплений таскали всякий хлам и забрасывали его на крыши трёх домов и прилегающих к ним хозяйственных построек передового рубежа обороны. Благодаря этому стрелки смогли вернуться на крыши зданий и меткой стрельбой из-за укрытий ответить на обстрел вражеских пращников.

Однако, стрелковый бой оказался скоротечным, и вскоре, разделившись на две части, марраны бросились на обе вражеских баррикады первой линии обороны. Кое-кто из стрелков защитников города даже успел выстрелить по бегущим дикарям. И кое-кто из стрелявших даже попал, однако уже никакие потери не смогли остановить охваченных жаждой крови свирепых марранов.

Бургомистр Шмотке с презрением смотрел на вооружённую дубинами толпу прыгунов. Его войско тоже было вооружено не бог весть как. Однако, даже вилы лучше, чем дубина. А уж импровизированная глефа из косы, да даже длинный дрын с ножом заместо наконечника гораздо более лучшее оружие, не говоря уже об настоящих охотничьих рогатинах. Таким образом, бургомистр не боялся за исход этой атаки — его парни легко её отобьют. Оно конечно, если противник бросит в бой все силы, а не треть, как сейчас, то вполне возможно, что они смогут прорвать первую линию обороны. Однако, на второй линии обороны прыгунов встретят уже три баррикады. Ну а в качестве резерва у мистера Шмотке была городская стража с настоящими боевыми копьями, в кольчугах и шлемах, которая сможет парировать любой прорыв дикарей сквозь вторую линию. Одним словом, ситуации была полностью под контролем бургомистра.

Однако, бегущие в атаку прыгуны преподнесли противнику ещё один сюрприз. Практически добежав до баррикад, марраны совершенно неожиданно взмыли в воздух. Одни из диких горцев ловко запрыгивали на баррикады, а другие вообще перелетали через укрепления и обрушивались на ошалевших защитников.

Конечно, кого-то из прыгунов мигуны успели принять на копья, однако основания масса дикарей беспрепятственно перепрыгнула через баррикады и врубилась в ряды защитников города. А вот здесь, уже в ближнем бою, сказали своё слово короткие, но увесистые дубины марранов, а также их не менее тяжёлые кулаки и головы. Началась свалка, в которой преимущество было на стороне низкорослых, но крепких полулюдей-полугномов. В общем, марраны смяли первую линию обороны мигунов на обоих участках.

Увидя успех 5-го полка, генерал Грем бросил вперёд 6-й полк. Раззадоренные успешными действиями своих коллег, бывшие повстанцы с жутким рёвом кинулись в атаку.

Бургомистр Шмотке грязно выругался — проклятые дикари опять смогли его неприятно удивить. Сначала оказалось, что все они пращники и могут вести стрелковый бой. А затем оказалось, что варвары ещё и великолепно дерутся в ближнем бою. То, что дикари так легко смогут преодолеть баррикады, тоже было полной неожиданностью для бургомистра. И это ещё хорошо, что в первой линии было много топористов, которые смогли оказать упорное сопротивление противнику, а иначе дикари бы там всех уже перебили. Тем не менее, инициатива была полностью на стороне противника, и бургомистру не оставалось ничего другого, как кинуть на оба участка прорыва по сотне копьеносцев.

Надо сказать, что контратака мигунов была в общем-то удачной. В этот раз сказалось преимущество длинного древкового вооружения. В итоге, мигуны, очень ловко запоров копьями десятка два прыгунов, опрокинули остальных и погнали их к баррикадам. Нет никаких сомнений, что копьеносцы мигунов загнали бы марранов за баррикады и вернули бы контроль над первой линией обороны, однако тут к месту сражения примчался 6-й Повстанческий полк. А вот тогда началась лютая бойня и резня.

Очухавшиеся бойцы первой линии сплотились вокруг спасших их копьеносцев и жаждали реванша за своё поражение, а также за павших и раненых товарищей. Опрокинутые марраны тоже получили мощное подкрепление. Таким образом, обе стороны были максимально мотивированы на победу. Соответственно, тут и нашла коса на камень. Битва была лютая, упорная и очень жестокая. Видимо, сказалось то, что с обоих сторон сражались совершенно не военные люди. Всё-таки у солдат есть какой-то, хоть и негласный, кодекс чести, они могут проявляться какое-то уважение к противнику, как к собрату по цеху. Здесь же не было ничего подобного, только лютая ненависть друг к другу. Поэтому, пленных в этой битве никто не брал. И отступать никто не собирался.

Стрелки мигунов отошли на вторую линию баррикад, однако ничем не могли помочь сражавшимся товарищам, поскольку боялись попасть в своих. Шмотке тоже боялся кинуть в бой последние резервы, поскольку у противника часть сил ещё не вступила в сражение.

А вот генерал Грем не собирался рассусоливать, а вполне справедливо решил, что настал черед для его гвардии — 1-го Лубакского полка. Сам же комдив шествовал в окружении закованной в латы 1-й роты, которая шла в арьергарде наступающего войска.

Глядя, как противник бросил в бой последний резерв, бургомистр обрадовался. Теперь осталось только дождаться, когда все варвары вступят в битву и хотя бы немного в ней увязнут и устанут, ну а тогда можно контратаковать всеми силами и сражение выиграно.

Однако, при приближении дикарей мистер Шмотке что-то приуныл… Теперь у марранов в бой шли бойцы со щитами и настоящими копьями. А самым последним двигалось подразделение, состоящее из не менее, чем сотни латников с глефами. Бургомистр понял, что против такого войска его бойцам не удержаться, и он приказал своим отходить к баррикадам.